Полундра, стр. 39
– Слушай, ты соображаешь, чего ты от меня требуешь? – сказал наконец кавторанг. – Единственный специалист, кого я могу послать в этот артпогреб, это старлей Павлов. Именно он сегодня туда и спускался и был так измотан первым своим погружением, что теперь спит...
– Серьезно? – неожиданно рассмеялся Баташев. – Спит, говоришь? От чего же это он так утомился?
– Не знаю, – растерянно пробормотал кавторанг. – Он поднялся на поверхность в изодранном гидрокостюме. Говорит, видимость внизу плохая, он за что-то там на дне зацепился...
– О, зацепился! – Веселье Баташева становилось еще необузданней.
– Может, объяснишь, наконец, что все это значит?! – теряя терпение, воскликнул кавторанг.
– Да так, ничего, – посмеиваясь, отвечал Баташев. – Этого твоего, как ты говоришь, старлея Павлова придется пустить в расход. А поднимать груз должны будут другие люди.
– Да ты что, спятил? – в испуге крикнул кавторанг. – Павлова в расход! А с кем я поднимать груз буду?
– У тебя на судне полно других людей, – невозмутимо ответил Баташев.
– Какие это другие люди?! – в исступлении крикнул кавторанг. – Я, кроме Полундры, никого больше на этот эсминец не пущу! Подорвутся на хрен, и мне же потом отвечать придется. И золота не увидим, и сам под суд пойду.
– Ну, делай, как знаешь, – спокойно сказал Баташев. – В конце концов, это твоя часть операции. Только имей в виду: этот твой Полундра знает, что на самом деле находится в цинковых ящиках. Действуй по обстановке. Все, конец связи.
И, прежде чем кавторанг успел что-то возразить, Баташев отключился. А кавторанг, замерев на месте, сидел с открытым от изумления ртом и тупо таращил глаза на подрагивающие стрелки приборов радиопередатчика.
– Полундра знает про золото? – вполголоса ошалело пробормотал он. – Ну ни хрена себе!..
Неизвестно, сколько бы еще он сидел и таращил глаза, если бы в это время на пульте радиопередатчика не замигала лампочка, указывающая, что кто-то непременно хочет выйти на связь с гидрографическим судном. Машинально кавторанг повернул переключатель и пробормотал в микрофон:
– Прием...
– Алло? Кавторанга Мартьянова позови, пожалуйста, к трубочке.
Тон этой фразы показался кавторангу настолько необычным для переговоров по рации между судами, что вывел его из ступора. Поправив наушники, он сказал:
– Я кавторанг Мартьянов. Кто на связи?
В ответ ему весело и как-то нетрезво рассмеялись.
– Надо узнавать своего хозяина по голосу, капитан!
– Что? Кто? – Немного растерявшись, Мартьянов мучительно соображал, чей именно это был такой знакомый голос. – Это ты, Борька?
– Кто Борька? – неожиданно со злостью сказали на другом конце связи. – Для кого Борька, а для тебя Борис Олегович, твой хозяин. Понял, капитан?
Побагровев от неожиданности, кавторанг Мартьянов забормотал какие-то слова извинения, в глубине души проклиная коммерсанта Бориса Старикова. Какого, спрашивается, хрена вздумалось ему радировать прямо на гидрографическое судно?
– Слушай меня внимательно, капитан! – лениво и вальяжно заговорил Стариков. – Во-первых, доложи, как идут дела.
– Нормально, – поспешил проговорить кавторанг. – Искомый объект обнаружен, обследование его произведено. Работы ведем по заранее намеченному плану!
– Да ты что! – в радостном изумлении воскликнул Стариков. – Прямо это самое... что я говорил?
– Так точно, – с готовностью подтвердил Мартьянов. – Все как полагается, объект в отличном состоянии. Думаю, что особых проблем с проведением работ у нас не возникнет.
– Серьезно? – радостно воскликнул Стариков. – Ну тогда тем более пора мне нанести вам визит...
– Что? – испуганно пробормотал командир гидрографического судна. – Какой визит?
– Дружеский, блин, какой же еще? Или ты хочешь сказать, что я на собственный корабль, за который столько денег отвалил, приехать не могу, посмотреть, как там дела обстоят?
Мгновение кавторанг растерянно молчал.
– Нет, почему же, – проговорил он. – Конечно, мы будем рады вас у себя принять...
– Тогда жди, – с прежним самодовольством проговорил бизнесмен. – И жди не одного меня, понятно? Чтобы прием был на все сто! Как адмирала с супругой встретили! Все понял?
– Так точно, Борис Олегович. Ждем, как прикажете!
– Тогда все, конец связи...
Отключая радиопередатчик, кавторанг с досадой выругался самыми грязными словами.
– Вот незадача, а! – вполголоса пробормотал он, растерянно глядя прямо перед собой. – Какого хрена еще и этому типу здесь надо?
Пожалуй, все складывалось несколько не так, как планировал Мартьянов. Этот визит коммерсанта на судно теперь был совершенно не ко времени. Однако в конечном счете большого вреда от него не будет – так что, хрен с ним, пусть едет. Гораздо больше обеспокоило Мартьянова сообщение его друга Баташева. Итак, этот чумовой старлей Павлов знает, что на самом деле находится в цинковых ящиках. Это действительно очень некстати. А, собственно, откуда сам Баташев об этом знает? – с изумлением подумал кавторанг. – Почему он требует пустить в расход лучшего моего водолаза? И чем больше кавторанг Мартьянов думал над создавшейся ситуацией, тем меньше она ему нравилась.
ГЛАВА 30
– И что, Серега, ты его убил? Ну, ты Кинг-Конг, однако!
Сидящий в своей каюте на койке мичман с восторгом слушал рассказ Полундры о его погружении на борт затонувшего эсминца.
– А что же мне оставалось делать? – глухо и мрачно возразил Полундра. – Он же в меня из подводного пистолета выстрелил, я едва успел увернуться. И потом, я же видел – у него в руках был золотой слиток. А из-за золота, знаешь, друг перестанет быть другом. Он бы меня жалеть не стал.
– Откуда ж он там взялся? – задумчиво проговорил мичман. – Из наших в это время никто, кроме тебя, туда не спускался... А ты хорошо рассмотрел его лицо? Там же было темно, иловая взвесь...
– Там не было темно! – сурово возразил Полундра. – Вода была чистая, ила там не было. Понимаешь, все эти годы артпогреб был наглухо закупорен, этот неизвестный водолаз первым осмелился открыть крышку.
– И у тебя был фонарь, да?
– Горел его фонарь, – поправил Полундра. – Знаешь, Витька, ты не зря беспокоился по поводу вон того траулера! – Полундра указал в окно, где упомянутое судно по-прежнему раскачивалось на волнах. – Помимо нас, это единственная лоханка в районе сорока миль вокруг...
– Точно, Серега! – воскликнул мичман. – Оттуда он и приплыл, этот аквалангист, больше просто неоткуда! Я только ума не приложу, откуда они там узнали про наш эсминец?
– А откуда узнал про него наш кавторанг? – возразил Полундра. – И этот вшивый мурманский бизнесмен, который всю эту кашу заварил? Это драка из-за золота, понимаешь ты? И драка не на жизнь, а на смерть. Я уверен, что тот водолаз только первая жертва этой драки. Будут и другие...
– А ты уверен, что это было золото? – вдруг спросил Витька Пирютин. – Может быть, просто какой-нибудь желтый металл...
– На, смотри, – нехотя отозвался Полундра. Откуда-то из недр своей койки он достал золотой слиток и кинул его прямо в руки мичману. – Ну, как по-твоему, что это такое?
– Вот это ни хрена себе! – Мичман аж приоткрыл рот от изумления, бережно принимая в руки увесистый золотой слиток. – Смотри: и герб СССР здесь есть, все как полагается...
– Ты только представь, – продолжал Полундра. – Там, в этом ящике, который был вскрыт, около двух десятков таких. А самих этих ящиков целые штабеля, кавторанг говорил, их должно быть около сотни.
– Сокровища затонувших кораблей, одним словом, – подытожил мичман, поигрывая золотым слитком в руке. – Да уж, лихо мы в самое дерьмо въехали! Отец-командир, мы ему все как дети!.. А использует нас как портовых шалав.
– Ты только представь, – говорил Полундра, – какие деньги они за это золото получат! Они же там все миллионерами окажутся! А нам каждому по три тысячи баксов – и в расчете!