Багдадский вор, стр. 34

– Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой!

Зрители ахнули… Нет, никакой таинственной Сивки-бурки не появилось, но прямо во двор дома собственной персоной вышла Далила-хитрица. Пока она стояла ко всем боком, вопросов не было, но вот когда она, повинуясь жестам лекаря, трижды повернулась на месте… Длинное, глухое, от горла до пят, чёрное одеяние вдовы имело широкий треугольный вырез на спине! Для женщины Востока такой шаг был равносилен революции. Лев с удовольствием послушал скрежетание зубов, долетавшее со стороны забора и близлежащих крыш. Если Ходжа уже успел переодеться, через несколько минут во дворе начнется багдадский вариант игры в «казаки-разбойники», значит, нужно поторапливаться…

– Итак, пациентка, гражданка Далила Казбековна Хитрицина, не первый год активно страдающая склерозом, анемией, ишемией, гриппом, гайморитом, циррозом печени, параличом мозга, геморроем, псориазом, а также по старости лет и вирусом иммунного дефицита, наконец-то может приступить к последней фазе окончательного и бесповоротного лечения. Во время оного пациентке надлежит сохранять спокойствие и ровное, неторопливое дыхание. В противном случае могут появиться массовые галлюцинации в виде крупных, подпрыгивающих демонов белого и чёрного цвета, обычно появляющихся после четвёртого литра. Пардон, у вас, в Азии, уже после второго… Медсестра! Прошу вынести во двор необходимое медицинское оборудование!

Из Далилиного дома, волнообразно покачивая бедрами, вышла законная дочь хозяйки, девица Зейнаб по прозвищу Мошенница. Хотя, собственно, сразу её никто не узнал… Если бы вы знали, сколько времени Лев и Ходжа уговаривали эту высокомерную дуру, по двадцать раз вдалбливая ей нехитрые детали наипростейшего плана, – вы бы им только посочувствовали. Ведь если разобраться, то чем дочурка заработала себе столь уважительную воровскую кликуху? Всего лишь пару раз заманивала в заранее приготовленный дом недалеких лохов, опаивала банджем, потом грабила подчистую и смывалась. Всё! За такое непыльное дело багдадцы дружно восславили её как Мошенницу, да ещё удостоили отдельных глав в «Тысяче и одной ночи»… О аллах, загляните в милицейские сводки первой попавшейся газеты! Вы поймёте, что в сравнении с аферистками современности Зейнаб была просто шаловливым ангелом. Но и с ней пришлось повозиться… Я к чему клоню – когда во двор прошагала вызываемая «медсестра», над крышей соседнего дома, как и над соседним забором, разом возник ряд контрастных по цвету голов с одинаково отвисшими челюстями… Не спорю, причина была достойнейшей! Лицо девушки было преступно открыто, но если бы только оно… На голове Зейнаб красовалась белая шапочка с красным крестом, а налитое тело было облачено в немыслимо короткий халатик с распирающимся декольте и закатанными рукавами. Классические туфли с загнутыми носами чуть портили общее впечатление, но в целом медсестричка получилась в лучших традициях Голливуда. В руках добрая дочь несла поднос с шестью маленькими горшочками, а также плошку с плавающим в масле горящим фитилём. Высокий врач, бормоча про себя то ли специфические термины, то ли ругательства (хламидиоз, ёшкин пуп, гонорейка, растудрить твою в качало и т.п.), брал горшочки по одному, пару секунд держал над желтоватым языком пламени и ловко цеплял на открытую спину старухи. Честно говоря, сам Оболенский проводил подобную процедуру впервые, но хорошо помнил, как в детстве ему ставила банки бабушка. Правда, где и когда конкретно это было… не помнил, ну и не важно. А важно то, что внезапно через весь двор пролетела золотистая рогулька, угодив прямо в чёрную чалму слишком высунувшегося господина Шехмета. Красная пыль взвилась в воздухе, мгновенно запорошив ему глаза и нос… Перец! От дикой боли глава городской стражи взвыл и свалился во двор. Следом за ним на всю улицу раздался радостный вопль:

– Наших бьют!!!

Люди Али Каирского и стражники славного Багдада в едином порыве спрыгнули вниз. Вот тут-то всё и началось… Самое веселье, можно сказать, потому что безучастных не было! О том, что же произошло на самом деле, народ задумался гораздо позднее…

Я вновь вернусь к бессознательно лежащему больному, в одну из московских клиник. Ненадолго, рассказывать о том, что произошло во дворе Далилы-хитрицы, мне и самому гораздо интереснее. Однако в любом повествовании есть свои правила. Кроме того, описываемый мною случай был по-своему ярким и красноречивым. Как вы помните (хотя как вы умудряетесь всё помнить?!), в одиночной палате Льва была установлена видеокамера на штативе для непрерывного круглосуточного наблюдения. Первые три дня даже велась постоянная видеозапись. Потом, как это вечно бывает в России, неожиданно кончились средства. Сначала приняли решение старые записи стирать, а кассету использовать заново. Потом почему-то непонятно куда стали исчезать и сами кассеты. Короче, в результате на столе у ночной сестры появился маленький монитор, в котором она, по идее, могла постоянно наблюдать передвижения больного. Стоп, больной-то пребывал в коме, а значит, наблюдение велось скорее с целью засечь того самого сумасшедшего вора, прячущего краденое под матрас несчастного! Всё так, всё по уму и всё-таки… Понятное дело, что пялиться в экран на самое однообразное в мире кино, да ещё всю ночь, ни один человек не выдержит. Под утро сорокапятилетняя сестричка уже вовсю клевала носом, а когда, встряхнувшись, вдруг подняла глаза, то сначала просто ахнула… А уж потом подняла визг, разбудила дежурного врача, ещё двух медбратьев, сторожа, кого-то из практикующих студентов и даже выздоравливающих больных – в палате царил разгром! Ну, на первый взгляд… так ничего особенного – кровать валяется на боку, а больной на полу. Кстати, по-прежнему в коме, без малейших признаков проясненного сознания. Ну, естественно, всей толпой навели порядок, проверили камеру (вещь дорогостоящая!), на всякий пожарный прощупали постельное бельё (всё чисто, никаких посторонних предметов!) и, шумно обсуждая произошедшее, отправились восвояси. По общему убеждению, некто проник в палату Оболенского, наверняка собираясь засунуть ему что-нибудь под матрас, но, заметив видеоаппаратуру, сбежал. Да так резко, что впопыхах свалил кровать с бедняжкой. Льву сочувствовали, медсестру втихую поругивали, догадываясь, что проспала… А на бесследное исчезновение двух зажигалок, авторучки и брелка с ключами от «Лады» никто особенного внимания не обратил. Тем более что хватились-то всерьёз уже на следующий день. И то только ключей. Но камеру и монитор всё же пока оставили…

Господа, я предлагаю коротенько, без детальной описательности, посмотреть на происходящие во дворе вдовы Далилы события глазами очевидцев. Их было много, поэтому и точек зрения у нас окажется немало.

Начнём с основных действующих лиц, например, с городских стражников. Льву и Ходже ничего не стоило убедить их пойти на «ночное дело» сплошь в чёрном. Ивовые прутья успешно заменили оружие – всё-таки наши герои планировали мирную аферу, а не массовое смертоубийство. Что должны делать подчиненные, когда их боевой командир падает и кто-то орёт: «Наших бьют!»? Правильно – всем прыгать вниз и мстить врагу со страшной силой! А кто, собственно, враг?! Конечно же тот, кто не как они. То есть не в чёрном, а…

Переходим ко второй группе – сторонники Али Каирской ртути. Уговорить их пойти в белом на слежку за неверной невестой не стоило ни малейшего труда. Племянник высокородного Шехмета легко купился на то, что в таком виде его люди будут совершенно незаметны на фоне белённых известью крыш, а белые подушки дадут возможность комфортно возлежать на жёсткой поверхности. Каким образом Али Каирский, с выпученными глазами пожиравший бесстыжую Зейнаб в коротком халатике, ухитрился сверзиться вниз к беспрестанно верещащему дяде – не знал никто! Возможно, его подтолкнули… Хотя кто бы это мог быть? Однако видя, как к их господину бросились люди в чёрном, герои в белом тоже посыпались во двор, яростно размахивая своим единственным оружием – пуховыми подушками. Грянула грандиозная баталия! Суматоха усиливалась дикими воплями обалдевшей Далилы-хитрицы, носившейся по двору взад-вперёд с банками на спине. Старуха справедливо решила, что воочию видит борьбу чёрных и белых демонов за её немощное тело. Здоровенная дура-дочь ничего не поняла, но страшно испугалась, а потому встала на месте, однообразно воя на манер пароходной сирены. Именно это надрывное, наполняющее душу тоской вытьё и разбудило полгорода. Народ логично предположил, что в соседнем дворе происходит нечто ужасное, скорее всего – пожар! В те времена даже нашествие врагов не казалось таким уж бедствием в сравнении с мгновенно выгорающими кварталами бедных домишек. Так что первоначально на драчунов были выплеснуты десятки кумганов воды. Это уж гораздо позже, когда люди хоть чуть-чуть разобрались, что к чему, поле боя превратилось в подобие стадиона. Багдадцы, со всех сторон облепив Далилин двор, кричали, подбадривали, свистели, делали ставки… Выражаясь современным языком – отрывались по полной программе! Из дворца эмира спешили войска, город гудел, правосудие началось где-то утром… Законный вопрос: а чем в это весёлое времечко занимался Лев Оболенский? Он – крал! То есть выполнял свои прямые обязанности как самый законопослушный Багдадский вор…