Ликвидатор, стр. 24
7
Халилов всегда тайно завидовал Джафарову. Он хорошо к нему относился, уважал, преклонялся перед ним, как перед специалистом своего дела, высочайшим профессионалом, считал себя его учеником, но… все же завидовал.
И это не была белая зависть, которая, как утверждают, возвышает. Нет! Чернее ночи, чернее ада — вот какой завистью страдал Халилов. Именно страдал, был болен до безумия.
Джафаров был для Халилова божеством.
И это божество низвергли! Сбросили с пьедестала!
Нельзя объявлять божество зайцем и открывать на него сезон охоты.
И зависть Халилова мгновенно превратилась в ненависть, жгучую и доводящую до безумия.
Знал Шукюров, кого поставить во главе первой, самой мощной группы уничтожения государственного преступника. Для Халилова уничтожение Джафарова стало делом чести.
В Москве Халилов первым делом направил своих людей с фотографиями Джафарова во все окружные отделения милиции.
Во всех отделениях они находили предателя, готового помочь им за деньги.
Каждый постовой и участковый получил карточку преступника и обещание крупного вознаграждения в случае его нахождения.
Небольшую ошибку Халилов все же совершил: на фотографии Джафаров был с усами…
Халилов был на седьмом небе от счастья, когда при посещении Хотелова Джафаров обещал пожаловать к своему агенту «по делу».
Растерявшийся агент, очевидно, навел Джафарова на мысль, что здесь что-то не так, и тот обвел Халилова вокруг пальца.
На всех вокзалах были расставлены люди Халилова, первоклассные агенты, но ни один из них Джафарова не обнаружил.
Часа два кружил Халилов по засадам, надеясь, что Джафаров попадет хоть в одну из них, но тщетно.
Только вернувшись в штаб-квартиру, снятую им для операции, Халилов понял, что Джафаров и не собирался покидать Москву. Он, как профессионал, знал, что все пути отхода перекрыты первоклассными агентами, которые знают его в лицо.
Когда Халилов был уже готов посыпать пеплом голову и рвать свои густые волосы, из столицы республики пришла депеша с ориентировкой на друга Джафарова, Олега.
Обозленный Халилов хотел было сначала похитить его и пытками заставить говорить.
Однако высокий пост, занимаемый Олегом в МИДе России, заставил Халилова отказаться от этой мысли.
Слежка за Олегом, правда, дала результаты: один из агентов Халилова услышал, как тот обсуждал с приятелем, что купить девушке на день рождения. Он дал другу телефон, чтобы тот ее поздравил.
Узнать адрес для Халилова было минутным делом, и он разыграл обычный вариант…
Наташа готовилась отметить день своего рождения основательно.
Двадцатипятилетний юбилей обязывал обставить все торжественно и запоминающе. И не ударить в грязь лицом.
Готовиться в последний день было просто неприлично. Хотя обычно все так и делают. Что-то приготовят, что-то купят, и все дела.
Раньше и Наташа так относилась к своему празднику.
Но юбилей она решила отметить по-иному. Наташа договорилась с директором театра, который был одним из ее любовников, и тот освободил именинницу от репетиций и спектаклей. И последний день перед своим юбилеем Наташа хлопотала с раннего утра.
Первым делом она купила мороженой осетрины, чтобы приготовить ее на вертеле. Мангал у нее был, а к нему в дополнение покорный муж.
Затем зашла в магазин «СМАК» и купила пакет свиной вырезки, копченостей и настоящего голландского сыра.
Кое-какие консервы были у нее дома, их Наташа решила использовать для японского салата: крабы, шпроты, гусиный паштет, горбуша в собственном соку.
Но и без консервов Наташа нагрузилась так, что сумка оттягивала руки.
Поэтому она решила сократить дорогу до дома и пошла проходным двором.
Она потом всю жизнь вспоминала то ощущение ужаса, когда перед ней внезапно вырос парень с ярко выраженной кавказской внешностью.
Наташа любила кавказцев, и Джафаров был в ее коллекции далеко не в единственном числе, но этого парня она просто испугалась.
Гасан был умен и сообразителен, но когда он разыгрывал дебила, народ от него шарахался.
Он мог так выпятить челюсть и сплести губы, что изо рта начинала сочиться слюна. Вытаращенные глаза и пошмыгивающий нос завершали отталкивающую картину.
А если сюда добавить еще густую жесткую шерсть на руках, груди и шее?
У Наташи все опустилось, когда это чудище взяло ее за руку и нежно, едва внятно пробормотало:
— Какой чудесный женщин! Мой женщин! Я тебе любить теперь!
Наташа попыталась вырвать руку и, бросив закупленные продукты, убежать.
Но с таким же успехом она могла остановить время или, на худой конец, вращение земного шара.
А Гасан уже тащил ее, застывшую от ужаса и парализованную страхом, в кусты, чтобы, не откладывая дела, «любить теперь».
Краем глаза Наташа заметила, что во двор вошел какой-то мужчина.
Она обрела силы и закричала:
— На помощь!
Мужчина, а это был Халилов, бросился к ней.
Рассчитав, сколько времени будет бежать шеф, Гасан исполнил свой коронный трюк: он быстро освободил давно восставший член, огромный, как рука, и сонанировал Наташе в руку.
Наташа в глубине души пожалела, что ей не пришлось воспользоваться прекрасными природными данными этого чудища.
Единственными ощущениями, которыми ей пришлось довольствоваться, были: ее левая грудь в металлических тисках, укус в шею и огромное количество спермы в кулаке.
А Гасан продолжал разыгрывать спектакль: со звериным воем он прыгнул навстречу Халилову и, достав финку, стал сверкать ею перед ним.
Тот, как на показательных выступлениях по каратэ, провел прием и вышиб финку из руки Гасана. Другим приемом он уложил его на землю.
Гасан лежал на земле и притворялся, что потерял сознание.
«Тупой доцент! — смеялся он в глубине души. — Кто же так дерется? Хорошо, что баба ни фига не смыслит в карате. Но я не желал бы тебе встретиться с Джафаровым один на один. Заделает он тебя, как фраера!»
А Халилов продолжал разыгрывать перед Наташей роль Робин Гуда.
— С вами все в порядке? Он не успел вас изнасиловать? — спросил деликатно Халилов.
— Успел! — с сожалением произнесла Наташа. — Но в руку!