Глобальный человейник, стр. 42

У нас в МЦ о предстоящей войне говорят с циничной откровенностью. Причём и эта откровенность выглядит столь же фальшиво, как и официальное лицемерие. Я на этом материале ощутил, что есть нечто более страшное, чем самообман, ненависть, лицемерие, цинизм и прочие негативные явления нашей психологии, а именно — ледяное безразличие, принимающее обличие некоей человечности хотя бы в такой негативной форме.

Информация и убеждения

Мне потребовалось очень мало времени для того, чтобы заметить одно поразительное явление. Несмотря на все внешние, половые, возрастные, профессиональные, служебные и прочие различия, во всех сотрудниках МЦ преобладает что-то такое, что делает их всех одинаковыми. Одинаковыми, как солдаты, вороны, москиты, муравьи. А лучше сказать — как роботы одной серии. В чем тут дело? Я установил два основания для этого.

Мы имеем дело с практически неограниченной информацией обо всем на свете. Чем бы мы ни занимались, через несколько месяцев «купания» в одном и том же океане информации мы невольно накапливаем в себе примерно одинаковую сумму информации и вырабатываем примерно одинаковую способность добывать информацию. Наши природные различия нивелируются из-за одинаковой интеллектуально-информационной техники и одинаковой информированности. Это — первое из упомянутых оснований.

Второе основание — отсутствие убеждений, то есть субъективного отношения к информации, с которой мы имеем дело профессионально. Убеждения нам здесь не нужны. Мы здесь не для того, чтобы вырабатывать свои убеждения, — здесь не учебное и научно-исследовательское учреждение. Мы здесь для того, чтобы обрабатывать и поставлять беспристрастную информацию для кого-то другого. Люди с явно выраженной и развитой убеждённостью сюда сами не идут или не допускаются вообще. А если кто и проскакивает случайно (как, например, я), отказ от убеждений и даже от способности вырабатывать какие-то убеждения становится для пего условием получения постоянной работы.

Здесь нежелательны даже убеждения, соответствующие официальной установке. Ты обязан добросовестно выполнять её, и все. Ты не можешь её критиковать, но не можешь и проявлять убеждённость в её правоте, ибо это выдаёт твою способность быть пристрастным. Мы суть интеллектуальные солдаты, бесстрастно выполняющие свои солдатские обязанности. А ещё точнее — мы человекообразные информационные роботы.

Чтобы позволить себе иметь убеждения, нужно иметь независимые ни от кого средства существования. Кроме того, твои убеждения не должны вступать в резкий конфликт с тем окружением, в котором ты их высказываешь. А если ты хочешь, чтобы твои убеждения стали достоянием широкого круга людей, ты должен иметь какие-то общественно значимые силы, способные защитить и поддержать тебя.

После создания общей компьютерной сети ЗС появилась возможность нелегально запускать свои убеждения в эту сеть. Но это надо уметь. К тому же это — преступление. Значит, ты должен делать это анонимно. А анонимность лишает убеждения индивидуальности и превращает их в безликую информацию.

Мои разговоры с Филом, Ро, Нором и Маком на первый взгляд выглядят как обмен мнениями, то есть убеждениями. Но они таковы лишь по словесной форме. По сути же они суть лишь определённая ориентация информационного потока. Первое время с моей стороны как-то проскакивал элемент убеждённости, и мои собеседники невольно включались в своего рода игру. Но этот элемент постепенно ослабевает. Я все более превращаюсь, как и все, в машину, играющую с информацией. Смогу я достичь такого состояния, когда я могу сказать себе, что у меня нет убеждений, или нет, от этого зависит моя судьба.

Компьютерные преступления

Разоблачили нескольких сотрудников МЦ, благодаря которым преступный бизнес получил доступ в компьютерную сеть Верховного Конгресса. Нам напомнили о том, какие обязательства мы взяли на себя при поступлении на работу в МЦ, и о том, какое наказание ожидает нас в случае несоблюдения этих обязательств.

В самом начале компьютерной эры казалось, что эта сфера вообще недоступна для преступников. Но очень скоро наступило разочарование на этот счёт. Ещё быстрее, чем сама компьютерная техника, развилась техника компьютерных преступлений. Возникли специальные службы в полиции для борьбы с ними, Возникли специальные исследовательские учреждения и учебные заведения для подготовки специалистов. Фельетонисты острили по этому поводу, что вся эта система по борьбе с компьютерной преступностью плодит больше преступников, чем их ловцов. Но как бы то ни было, борьба против компьютерной преступности велась и служила одним из источников прогресса компьютерной техники. Борьба шла с переменным успехом. Наконец наука и техника капитулировали, признав, что невозможно создать такие компьютерные системы, которые гарантировали бы от преступлений. Проблема свелась к усилению полицейских и судебных мер.

Компьютерные преступления разделяются на три категории: 1) использование преступниками компьютеров для планирования и осуществления обычных преступлений; 2) проникновение преступников в личные компьютеры жертв и в компьютерные системы учреждений, предприятий, организаций и т.д., включая банки, секретные службы, исследовательские учреждения, патентные, агентства, штабы партий; 3) проникновение преступников в общие компьютерные сети вплоть до сети ЗС и ГО.

Преступность первой категории есть традиционная преступность, идущая в ногу со временем. Она оказалась наиболее восприимчивой к научно-техническому прогрессу. Согласно официальным сообщениям, преступные организации по крайней мере в два раза лучше обеспечены современной технологией, чем органы борьбы с ними. Любопытные данные на этот счёт приводились в связи с ограблением хранилища сокровищ английского королевского дома. Как утверждали специалисты, операция была подготовлена и проведена более тщательно, чем полет межпланетной станции на Марс. И более успешно. Кстати сказать, все расчёты по предстоящей войне с Кари произведены Мозговым Центром игорного бизнеса Большого Запада, то есть одной из крупнейших преступных организаций планеты.

Преступления второй категории привлекли больше всех внимания, поскольку они коснулись делового и бытового аспекта почти всех граждан ЗС. Особенно сильная вспышка преступности тут началась после того, как преступники в своих тайных исследовательских центрах изобрели способ на расстоянии и молниеносно быстро копировать память компьютеров и компьютерных систем. Сначала в существование таких приборов не верили. Специалисты высмеивали слухи по этому поводу. Когда же факт их существования стал несомненным, началась паника. Пришлось изобретать защитные экраны, которые оказались сложнее и дороже, чем сама охраняемая ими технология. Впрочем, это не смутило поборников прогресса. Они объявили это примером действия общего закона бытия. Ведь и вся государственность, возникшая для охраны деловой жизни общества, стоит теперь дороже самой этой деловой сферы.

Компьютерная преступность способствовала тому, что деловая сфера поднялась на новый уровень в более серьёзном смысле, чем просто использование компьютерной техники. Раньше, например, конкурирующие фирмы шпионили друг за другом путём подкупа и внедрения своих людей в конторы конкурентов. Теперь они стали делать то же самое путём создания своих компьютерных центров, в которые брали на работу виртуозов компьютерных преступлений. Они изобретали такие изощрённые методы проникновения в чужие секретные системы, что ни у кого не было уверенности в том, что за ними не следят и что их не обворовывают, не вводят в заблуждение, не шантажируют. Бороться с этим стало практически невозможно. Многое такое, что раньше считалось преступлением, было легализовано как норма. Пришлось перестраивать весь интеллектуальный аспект деловой сферы так, чтобы компьютерная преступность потеряла смысл и сократилась до терпимого уровня. Должен сказать, что тут достигнуты серьёзные успехи. И главное «открытие» тут — идея сокращения компьютерной конторы до минимума. Самый популярный мыслитель теперь — тот, который выдвинул идею: если можно обойтись без компьютера, своим природным умом, обойдись без компьютера. Трудность реализации этой замечательной идеи состоит в том, что люди со своим умом почти исчезли, и теперь ведутся исследования, способны ли западоиды выполнять самые примитивные компьютерные операции, например — способны ли они без компьютера умножать два на два.