Глобальный человейник, стр. 39
Дома я рассказал Ла о том, что было у Ива. Он сказал, что прочитал около сотни книг в связи с историей Евы Адамс. Так что ему очень хороша известна компьютерная болезнь сделать других свидетелями и соучастниками интимной жизни владельцев таких устройств. Причём чем зауряднее и грязнее жизнь таких людей, тем сильнее их желание обнажать свою подноготную. Надо думать, теперь Ив будет мучить меня своими видеокомпьютерными сеансами до тех пор, пока не появятся новые жертвы.
Ро
Разговаривать с Ро мне интересно. Хотя она сообщает мне мало такого, чего я не знал бы без неё, она обо всем говорит с такой циничной ясностью, что сама форма её разговора становится источником необычной информации. Вот, к примеру, её суждения на тему о равенстве и неравенстве. Она их высказала в ответ на мои слова о чудовищном неравенстве в распределении жизненных благ и о несправедливости его.
Р о: Представь себе, всем живым существам дали бы способность сознавать своё положение и внушили бы им, будто все они равны и имеют одинаковые права на жизненные блага и даже равные возможности их приобретения. Стали бы они после этого на самом деле равными? Получили бы они равные возможности?
А л: Нет, конечно. Они стали бы страдать от сознания невозможности реального равенства и от несправедливости устройства природы.
Р о: Ты думаешь, с людьми дело обстоит иначе? Люди тоже различаются по множеству признаков, как и животные. Если бы исчезло неравенство людей и осуществилась бы всеобщая справедливость, человечество вообще погибло бы. К счастью, это уже невозможно.
А л: Но есть же какие-то пределы, нормы?!
Р о: Какие?! Кто их устанавливает?! Как им следовать?! В реальности так или иначе само собой делается что-то на этот счёт, причём не хуже, чем это могли бы сделать моралисты.
А л: В реальности Номер Один может тратить на себя в день миллион долов, а сколько людей на планете живёт на один дол в неделю?!
Р о: А зачем они живут?! К тому же надо различать социальную позицию как таковую и живых людей, волею случая оказавшихся в этой позиции. Много ли на планете таких позиций, как позиция Номер Один?!
А л: Ты права. И все-таки как-то неприятно сознавать своё ничтожество в сравнении с такими позициями.
Р о: А зачем сознавать это?! Изменим ориентацию своих мыслей и переживаний, и мир тебе покажется совсем иным.
А л: Справедливым?
Р о: И справедливым.
А л: Это мне напоминает утверждение одного великого философа девятнадцатого века.
Р о: Значит, и тогда появлялись неглупые люди.
Нор
Довольно часто встречаюсь с Нором. От разговоров с ним получаю настоящее интеллектуальное наслаждение. Собственно говоря, я в основном слушаю его и задаю вопросы, провоцирующие его на монологи. Вот в таком духе.
Н о р: Ты, конечно, знаешь о новейших «открытиях» насчёт происхождения человека?
А л: Кое-что. А что ты думаешь о них?
Н о р: Все это чепуха. На этом пути проблема вообще неразрешима
А л: Почему?
Н о р: Потому что ищут эмпирическое решение, то есть ищут непрерывную историческую последовательность существ от неких первичных предков до современных людей. Ищут некую родословную, подобную родословной отдельного человека. По принципу: A родил B, B родил C и так далее. При этом исходят из ложных гипотез.
А л: Каких?
Н о р: Считают всех людей одинаковыми с точки зрения биологического происхождения. Говорят о некоем человеке вообще. Рассматривают человечество как сумму отдельных одинаковых индивидов. За основу берут генотип людей, причём — фактически рассматривают его как неизменный, и сходство генотипов различных этнических групп считают доказательством того, будто все современные люди произошли в результате одной прародительницы.
А л: А ты сам как смотришь на эту проблему?
Н о р: Я считаю, что открыть эмпирическую родословную человечества, о которой я говорил, логически невозможно.
А л: Почему?
Н о р: Её просто не было в природе.
А л: А что тут логически возможно?
Н о р: Предков людей и историческую «родословную» эволюции человечества надо вычислять чисто математически.
А л: Поясни!
Н о р: Конечно, для вычисления нужны некоторые эмпирические данные. Они имеются, причём достаточно точные и полные. Нужны некоторые очевидные и бесспорные допущения.
А л:.Какие именно данные и допущения?
Н о р: Предком человечества является не одна прародительница и даже не одна группа существ, а великое множество существ, когда-то расплодившихся, как саранча, и заполонивших все пригодные для жизни места планеты. Эти существа были мизерные по размерам и довольно примитивные по структуре. Без этого условия никакой естественный отбор не смог бы дать такой результат, как люди. Наши мизерные и примитивные предки случайно оказались способными к усложнению, увеличению и приспособляемости к разнообразным условиям. Процесс их эволюции длился десятки миллионов лет. Начали они с примитивного генотипа. Современный генотип есть результат эволюции, а не исходный пункт. Я вычислил исходный пункт генотипа, который много миллионов лет назад отделил наших предков от прочих живых существ. В этом пункте различие было ничтожным, настолько ничтожным, что его даже современными средствами заметить невозможно. Его можно заметить только благодаря математическим вычислениям. Миллионы лет сделали своё дело, увеличив это различие до масштабов непреодолимой пропасти.
А л: И от этого исходного пункта шла прямая дорога к нам?
Нор: Нет, конечно. Это была история из миллиардов проб и ошибок, из движения по миллиардам линий. Большинство из этих линий вело в тупики. Но по каким-то из линий находился свободный путь, и поток эволюции устремлялся по ним. Возможности таких путей сокращались. В конце концов они свелись к сравнительно небольшому числу.
А л: А как ты объяснишь с этой точки зрения одинаковость генотипов всех живущих людей?
Н о р: Почему одинаковость?! Сходство! И это сходство имеет место лишь до известного предела.
А л: До какого?
Н о р: До такого, какой нужен для идеологии и сенсаций. А сходство объясняется общим исходным пунктом, универсальными законами комбинаторики и вымиранием уклонений и тупиковых форм. Если отбросить идеологические табу и как следует покопаться в генотипах различных этнических (расовых) групп, то можно установить, что они, начиная с какого-то момента, шли разными путями. Большинство давно зашло в эволюционные тупики. У некоторых ещё есть какие-то потенции. Мы, западоиды, продвинулись дальше всех. Но и наш путь оказался тупиковым.
А л: Значит, нас могут обойти?
Н о р: Нет. Во-первых, мы это не допустим. Во-вторых, все прочие пути тоже закончатся тупиками, не достигнув нашего уровня.
Гримасы прогресса
Возможности многих современных технических устройств превышают потребности людей в них и человеческие способности их использования. Теоретики утверждают, будто наступила эпоха чрезмерной технологии. На эту тему ведутся бесконечные дискуссии. Одни настаивают на том, что такая ориентация технологии ведёт к: колоссальным непроизводительным тратам природных ресурсов и человеческих сил. Какой смысл в автомашинах, способных развивать скорость до пятисот километров в час, если на самых совершённых автострадах лимит скорости — двести?! Какой смысл в ракетопланах, способных летать с космической скоростью, но вынужденных ограничиваться земными скоростями самолётов?! Зачем нужна память для личных компьютеров, в тысячи раз превышающая то, что в них может надумать и наговорить человек за сто лет, думая и говоря все двадцать четыре часа в сутки?!
Их противники настаивают на том, что избыточность технологии есть неизбежное следствие законов нашей экономики и необходимое условие прогресса. Вспомните, ведь и наш мозг сформировался как избыточный по своим возможностям, но именно эта избыточность послужила условием возникновения человека как мыслящего существа! Если технический прогресс заранее ограничивать какими-то факторами, он прекратится вообще. Наступит застой, а вслед за ним — деградация.