Любовницы президента, стр. 60
В самом конце августа, когда японцы капитулировали, она плакала, ощутив, что с ее души свалился огромный камень. Наконец война завершилась, настал мир, и можно было спокойно заниматься своей собственной жизнью. Билл начнет предвыборную кампанию. Может быть, исчезнет куда-нибудь Трейс Боудин. И, наконец, не станет черного рынка…
А в сентябре Франческа плакала, узнав, что Билл вынужден отказаться от выборов по одиннадцатому округу: вернулся в город сынок Джо Кеннеди Джон, говорят он будет бороться за это место.
— Ты хочешь сказать, что сдаешься заранее?
— Я не сдаюсь. Просто я уступаю ему одиннадцатый. Подберу себе другой округ.
— Но почему? По-моему, это нечестно. Ты уже так много сделал. Тебя так любят в этом округе.
— Ничего, полюбят и Джона. Он просто само очарование.
— Но ты ведь герой войны.
Билл улыбнулся:
— Джон тоже.
— Но большинство избирателей в одиннадцатом — рабочие, и ты для них свой человек. А что Джон Кеннеди? Он богач, вообще, наверное, ни дня не работал…
— Хороший политик знает, как справиться с препятствием такого рода. А Джон — очень хороший политик.
— По-моему, у вас равные шансы на успех, к тому же ты симпатичнее внешне.
— Не знаю, не знаю, — смутился Билл. — Говорят, людям нравятся волосы Кеннеди.
— Да что ты! Разве можно сравнивать твою шевелюру с его неряшливой копной волос! Не сдавайся, Билл, сразись с ним.
Билл серьезно посмотрел на Франческу:
— Нет. Я не могу ввязаться в борьбу, в которой я обречен на поражение с самого начала.
— Обречен на поражение? Да мы только что решили, что…
— Все дело в деньгах его папаши. И вообще, его папаша — очень влиятельный человек. А Джон не только Кеннеди, он еще и Фитцджеральд. Так что мне его не одолеть. Но я не сдаюсь, просто делаю тактический ход — буду искать себе другой округ.
Франческа все поняла. И горько расплакалась.
VIII
Но ни слезинки не упало из глаз Франчески, когда за неделю до Рождества Карлотта сказала ей, что она
беременна.
— Ты уверена?
— Да. Фрэнки, ты должна мне помочь.
— Конечно, я помогу тебе.
Но Франческа знала, что уже поздно. Теперь Карлотту никак не спасти от Боудина.
— Дай подумать, — проговорила она. — Надо срочно устроить свадьбу. Какой у тебя срок?
— Не знаю… Наверное, недель восемь-девять.
— Надо все делать немедленно. Скажем, что в нашей семье дети рождаются раньше срока. Свадьба должна состояться на следующей неделе. Позови сюда Трейса, и мы всем займемся. Думаю, что никто ничего не заподозрил, надо устроить скромный прием, человек на двадцать-тридцать.
Франческа никак не могла осознать, что происходит: она выдавала Карлотту замуж за Трейса Боудина!
— Я договорюсь с доктором Хьюиттом. Конечно, не стану говорить, что ты беременна, навру, что жениху нужно срочно уезжать по делам, а ты хочешь отправиться с ним. Поэтому мы никак не можем откладывать…
— Свадьбы не будет, — проговорила Карлотта.
— То есть как не будет? Свадьба должна состояться. Ведь ты же беременна…
— Я хочу сделать аборт. Помоги мне, Фрэнки, помоги избавиться от ребенка!
Франческа не верила своим ушам:
— Но это ведь грех, Карлотта! Грех против Бога! И потом, это опасно для тебя, ты можешь сама умереть. Нет, я не позволю…
Франческа подумала, что Карлотта наконец поняла, какой негодяй Трейс Боудин и расхотела за него замуж. Бедная Карлотта! Но теперь ей придется выйти за него.
— Послушай, Карлотта, можешь выйти за него замуж, а потом после рождения ребенка развестись. — Франческа стала говорить очень быстро: — Обещаю тебе, все будет хорошо. Потом, после развода, сможешь снова выйти замуж. За кого угодно, за того, кто захочет жениться на тебе. Помни только, что ты по-прежнему остаешься той же прекрасной Карлоттой Коллинз, перед которой не может устоять ни один мужчина!
Франческа сама верила в то, что она говорила… Что Карлотта сможет наконец отделаться от Трейса Боудина и оказаться на свободе. Но сначала ей надо было выйти замуж, родить ребенка, потом развестись, а дальше будет видно.
— Знай, Карлотта, что бы ни случилось, я тебя не предам. Я помогу тебе — и выбраться из этой ситуации, и воспитать ребенка.
Карлотта молчала, и Франческе показалось, что сестра находится в состоянии шока.
— Карлотта… — проговорила Франческа, прикасаясь к ее плечу.
— Ты ничего не поняла, Фрэнки, — произнесла наконец Карлотта, не отводя глаз от камина. — Мне нужно сделать аборт. Трейс меня бросил!
Так вот в чем было дело! Она-то подумала, что Карлотта в таком состоянии, что раз беременна то должна выйти замуж за Трейса, а сама не хочет этого. Но Франческа ошиблась: ее сестра мучилась оттого, что Трейс куда-то исчез.
— Где он?
— Не знаю. Наверное, в Калифорнии. Когда я сказала ему, что беременна, он ответил, что я потаскуха и что мне не удастся окрутить его с помощью ублюдка, прижитого с другим мужиком. — Карлотта вышла из состояния оцепенения и заплакала. — Ах, Фрэнки, я больше никогда не увижу его.
— Скажи мне правду, Карлотта. Это его ребенок? Может быть… Ты ни с кем больше не спала за последние два-три месяца?
— Ты что, мне не веришь? — обиженно спросила Карлотта. — Своей сестре?
— Прошу тебя, Карлотта. Я вовсе не хотела сказать, что не верю тебе. Я просто пытаюсь понять, имеет ли Боудин основания не доверять тебе…
— Нет, Фрэнки, я не спала ни с кем, кроме Боудина, целый год. С прошлого Нового года…
Франческа не сразу обратила внимание на эти слова.
— Ладно, ладно. Какая в конце концов разница, верит тебе Трейс или нет? Главное, что это правда. Сама знаешь, как мне не хочется, чтобы ты выходила за него замуж. Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем. Я помогу тебе.
И вдруг до нее дошло:
— Посмотри на меня, Карлотта.
Но Карлотта отвела глаза.
— Посмотри на меня Карлотта!
— Нет, не хочу. Я боюсь тебя. Я и так вне себя.
— Повтори, что ты сейчас сказала. Ты не спала ни с кем, кроме Трейса, с прошлого Нового года? Но разве ты спала с кем-то в тот день? И ты, и Билл говорили, что он спас тебя до того, как что-нибудь произошло. Так или не так?
Но они долго не возвращались домой. Они поехали к Биллу привести себя в порядок…
— Почему ты боишься меня, Карлотта? Потому что я знаю правду? А правда такая страшная?
— Какую правду? Я не понимаю, на что ты намекаешь.
— Действительно не понимаешь?
Карлотта начала всхлипывать:
— Фрэнки, Фрэнки, мы не хотели, мы не думали, что это случится…
Сначала Фрэнки пыталась реагировать спокойно:
— Конечно, не хотели… — Потом она перешла на крик: — Но это все же случилось! Да?
— Да, но мы не хотели этого.
— Конечно. Вы просто не смогли справиться с собой, не так ли?
— Ах, Фрэнки, я знала, что ты все поймешь. Я так и сказала Биллу: Фрэнки поймет. Он так расстроился. Но пойми, просто все так вышло… Он спас меня, он был моим героем: подрался ради меня с Блейдом и не испугался его. Блейд такой страшный, а Билл не испугался! А потом, когда я обняла его, чтобы поблагодарить, я увидела кровь, я сама вся испачкалась. Пришлось ехать к нему отмываться. Пойми, мы не хотели, чтобы ты узнала, что Билл ранен, мы не хотели расстраивать тебя…
— Конечно, не хотели… И вы мне ничего так и не сказали. Но ты сказала Трейсу, ты ведь всегда так поступала! Вот он и не верит тебе сейчас, не желает поверить, что ты беременна от него.
После небольшой паузы Франческа сказала:
— Это была твоя ошибка, Карлотта, всегда рассказывать Трейсу, с кем ты спишь. А теперь скажи мне, что ты говорила ему про Билла в постели?
Карлотта явно не ожидала такого поворота.
— Я рассказала ему всю правду. Что заниматься любовью с ним, Трейсом; — это напоминает бурю, молнии и гром. А Билл… Билл похож на теплый летний дождь.
— Карлотта, ты говоришь, как настоящий поэт! Но все-таки это была ошибка. Никогда нельзя рассказывать тем, кого любишь, что ты занималась любовью с другим. Это серьезная ошибка.