Экстр, стр. 44

Он, не сознавая, что делает, сжал ее руки так, что она вскрикнула. Увидев, что она сморщилась от боли, Данло сразу отпустил ее и сказал:

– Прости меня. Прости, но я не могу тебя любить. Я не должен.

– Я знаю.

– Я не вернусь сюда больше. Прости.

И он пошел обратно к дому, чтобы собрать свой сундучок и отнести его на корабль. Потом он сделал из плавника и китовой кости, выброшенной на берег, лопату и стал откапывать корабль. На это у него ушло почти все утро. Все это время Тамара ждала его в доме. Когда он окончательно приготовился к отлету, она вышла к нему. Она смыла соль с тела и с золотых волос, но осталась нагой, как новорожденное дитя.

– Ты можешь полететь со мной, если хочешь, – сказал он. – Я могу доставить тебя к любой звезде, на любую планету. В любое место, где есть люди.

– Нет, – сказала она. – Я останусь здесь.

– Мне больно оставлять тебя одну.

– Но я буду не одна. – Она улыбнулась ему, и в ее глазах, бесконечно грустных, он увидел и другое чувство, очень похожее на дикую радость. – У меня есть целый мир.

– А что же Шиван ви Мави Саркисян и воин-поэт? Их тоже подвергли испытаниям? Они останутся здесь, с тобой?

– О них я ничего не могу тебе сказать.

Данло склонил голову в знак уважения к ее тайнам. Солнце уже поднялось высоко, и небо голубым куполом укрывало планету от горизонта до горизонта. Скоро он прорвется сквозь этот купол в ревущую черноту вселенной.

– Мне пора, – сказал он.

Она подошла к нему, держа в руке жемчужный кулон, копию того, который он сделал для настоящей Тамары. Вложив жемчужину вместе со шнурком в его руку, она сказала:

– Если ты найдешь когда-нибудь женщину, которую любишь, отдай это ей. Если ты найдешь ее, то, может быть, поможешь ей исцелиться, как помог мне.

– Но у нее есть своя жемчужина. Та, которую я подарил.

– Тогда сохрани эту как знак моей любви к тебе. И помни, что это я ее тебе подарила.

– Тамара, Тамара. – Пальцем руки, в которой держал жемчужину, он потрогал ее мокрую от слез щеку. – Если бы у меня остались еще вопросы, я спросил бы, как переделать вселенную по-другому. Чтобы она была халла, а не шайда. Без зла, без страданий, без войн. Без боли.

Ее глаза, хоть и полные слез, оставались яркими, и взгляд их не расплывался. Глядя на него этими мерцающими, как ночное небо, глазами, она сказала:

– Лучше бы ты спросил, зачем Бог вообще создал вселенную.

Он медленно качнул головой и поклонился ей.

– Прощай, Тамара.

– Прощай, прощай. Счастливого тебе пути, пилот.

Он взошел на корабль и закрыл за собой кабину. Подождав, чтобы Тамара отошла в сторону, он включил двигатели. Ударило пламя, и грохот пронизал его до костей. Тамара осталась на берегу одна. Корабль еще долго поднимался в небо, и все это время Данло смотрел на нее в алмазное окно кабины. Зрение у него было отменное, и он видел, что и она смотрит вверх, на корабль.

Сначала он различал даже темные глаза на ее лице, но вскоре ему стало трудно даже фигуру ее разглядеть среди камней и набегающих на песок волн. Потом она превратилась в светлое пятнышко размером с жемчужину, а когда Данло уже потерял счет ударам своего сердца, она исчезла совсем.

Целый мир, вспомнил он. Вся вселенная.

Он направил свой корабль через черно-синие небеса в пространства вселенной и там исчез, следуя в великом своем одиночестве к неведомым звездам и бесконечно ярким огням Экстра.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

БОГ

Человек, который умирает, прежде чем умрет,

Не умирает, когда умирает.

Абрахам а Сайта Клара

Итак, Данло, после слишком долгого пребывания на планете, вернулся в мультиплекс. Из десяти пилотов, которые собирались встретиться с Твердью, выжил только он. Ли Те My Дан, Долорес Нан, Саролта Сен, Рюрик Боаз, Шамир Смелый (никогда не лишне почтить имена пилотов, которые погибли, исследуя тайны Вселенной) – все эти отважные люди исчезли где-то в прекрасном, но хаотическом пространстве, которое лежит под тканью пространства-времени. Ни корабли их, ни тела никогда не будут найдены. Леандр с Темной Луны, Розалин, Валин ви Тимон Уайтстон, Ивар Сарад – всех их надо помянуть среди сотен пилотов, пропавших в Экстре с тех пор, как Дарио Смелый открыл этот обширный регион взорванных звезд в 2539 году от основания Ордена.

Данло не знал, что к этому времени Вторая Экстрианская Миссия лишилась еще нескольких пилотов. Эрик Ратборн, Альфреда Сири Сераи и Лоренцо Скарлатти так и не дошли до планеты Тиэлла, где лорд Николос и сотни других лордов и мастеров строили город, который должен был стать резиденцией второй Академии и нового Ордена. Что до других пилотов, ищущих среди неведомых звезд планету Таннахилл, кто мог знать об их судьбе? Данло понимал, что он тоже, возможно, никогда не увидит Тиэллу (не говоря уже о Невернесе), поскольку теперь он держал путь к звездному скоплению, где надеялся найти Бога Эде.

Ни одному пилоту Ордена до сих пор не удавалось найти обиталище этого бога, и многие полагали, что его вообще не существует. Эти неверующие вопреки постулатам Вселенной Кибернетической Церкви утверждали, что компьютер, в который человек по имени Николос Дару Эде когда-то поместил свое сознание, давным-давно уничтожен. Обыкновенный компьютер, говорили они, не способен разрастись самостоятельно до размеров планеты, чтобы затем объявить себя богом.

Но Данло, получивший координаты искомого сектора от самой Тверди, не сомневался в существовании Эде. Он не сомневался, что выйдет в пространство у нужной звезды и узрит этого бога богов – если, конечно, правильно проложит маршрут между неведомыми звездами Экстра, если выйдет живым из искривленных областей мультиплекса и сумеет избежать убийственной радиации ближних сверхновых.

Много раз, плавая голым в кабине своего корабля, он вспоминал добродушную Ли Те My Лан, бесстрашного Леандра с Темной Луны и других своих товарищей, вспоминал и молился за них. Проходя от звезды к звезде через многочисленные окна мультиплекса, Данло думал: а что, если и он тоже попадет в бесконечное древо или в пространство,Соли-Рингесса, чтобы никогда уже не выйти в мир, где растут цветы, светят звезды и золотятся женские волосы? Узнает ли кто-нибудь об этом? Вспомнит ли его? Помолится ли за него?

Из всех пилотов, сопровождавших его в Твердь, Данло обходил в своих молитвах только одного – ренегата Шивана ви Мави Саркисяна. Данло был уверен, что Шиван и воин-поэт по имени Малаклипс Красное Кольцо каким-то образом вышли живыми из хаотического пространства, убившего Леандра и остальных. Он был почти уверен и в том, что Шиван и Малаклипс выдержали все испытания, назначенные им Твердью.

Уверенность эта основывалась не на пустом месте: Данло, отходя все дальше от меркнущих вдали звезд Тверди, обнаружил за собой, как и прежде, композиционные волны другого легкого корабля. Корабль этот загадочным образом всегда держался на самой границе того звездного сектора, в котором находился Данло, и неотступно шел за ним от звезды к звезде.

Этот корабль-призрак мог быть только “Красным драконом”, несущим на борту вольного пилота И воина-поэта, представителя ордена наемных убийц. Воин-поэт, несомненно, все еще надеялся, что Данло приведет его к своему отцу и его, Малаклипса, нож прервет наконец блестящую карьеру Мэллори Рингесса. Но Данло не собирался этого делать и много раз пытался оторваться от Шивана. Он пытался затеряться среди десяти миллиардов звезд, древних и светлых, как мысли Бога. Однажды он вышел близ голубого карлика, напоминающего центральную звезду Кольцевой Туманности Лиры, в другой раз прошел серию из сотни каналов с такой дикой и бесшабашной скоростью, что ни один пилот в здравом уме не последовал бы за ним; в следующий раз он вообще проник в скопление из восьмисот миллионов звезд, представлявшее собой нечто вроде отдельной спутниковой галактики.