Заговорщица, стр. 51

Моревер был ошеломлен и испуган: Пардальян появился гораздо раньше и куда-то умчался!.. Более того, он, похоже, бежал в тот самый монастырь, куда Моревер собирался его препроводить… Шевалье предупредили?! Но кто? И как?

— С ума сойти можно! — растерянно пробормотал Моревер. — Неужели этот дьявол снова ускользнет от меня? Может, Фауста — предательница? А вдруг в монастыре меня ждет западня?

Моревер вытер пот, что градом катился со лба, выбрался из-за кустов на дорогу и направился было в Париж. Но потом остановился, видимо, передумав:

— Нет! — сказал он себе. — Быть такого не может! Фауста его ненавидит, хотя и не так сильно, как я, и он стоит у нее на пути… Нет, просто, пока я ездил в Блуа, планы Фаусты изменились… А меня она не успела предупредить… или не захотела? Сомнений нет — Пардальян торопится в монастырь по зову Фаусты. Черт побери, значит, и мы пойдем туда же!

Моревер злобно расхохотался и направился в сторону бенедиктинской обители.

Он все пытался убедить себя, что спешит полюбоваться, как будут пытать шевалье де Пардальяна, но в глубине души чувствовал, что сегодня ему скорее всего не суждено насладиться этим зрелищем…

Через два часа Моревер спустился с Монмартрского холма. Он шел и плакал, плакал от злобы и бессилия. Отчаяние его не имело границ. Все рухнуло — и Моревер ощущал себя слабым, как ребенок. Никакой надежды… Это конец!

Зачем же он снова занял свой наблюдательный пост в зарослях кустарника? Неужели он еще на что-то рассчитывал? Кто знает… Может, Моревер хотел дождаться возвращения Фаусты, поговорить с ней, посоветоваться… Пардальян, конечно, больше не сунется в Париж!.. И вдруг Моревер увидел карету, перед которой гарцевал на лошади его заклятый враг!

Моревер не спрашивал себя, почему Фауста и шевалье вернулись вместе. Он не пытался понять, помирились они или нет. Как только Пардальян исчез в глубине парижской улицы, Моревер помчался во дворец Гиза.

Гиз беседовал с приближенными у себя в кабинете. Моревер, оттолкнув охрану и отшвырнув лакея, ворвался в зал, кинулся прямо к изумленному герцогу и выпалил на одном дыхании:

— Монсеньор, Пардальян в Париже!

Гиз, который собирался сделать своему слуге выговор за столь бесцеремонное вторжение в его апартаменты, тут же забыл об этом.

— Что? — воскликнул герцог. — И это говорите мне вы?!

— Монсеньор, ваш злейший враг, из-за которого сорвалось дело, намеченное нами в Шартре, только что въехал в Париж… Я видел его своими собственными глазами… господин де Пардальян въехал в столицу через Монмартрские ворота. Он один и, похоже, никаких мер предосторожности не принял… Если ваша светлость пожелает, то…

— Схватить негодяя! — прорычал Леклерк.

— На кол его посадить! — добавил Менвиль.

— Тише, Менвиль! Помолчи, Леклерк! — остановил их Гиз. — А ты, Моревер, рассказывай по порядку. Где ты его встретил?.. Нет, сначала доложи, когда ты вернулся?

— Час назад, монсеньор. Я как раз не торопясь направлялся во дворец, как вдруг на Монмартрской улице… Я по дороге заехал на Монмартрскую улицу. Хотел узнать, как дела у Лартига…

— Лартиг убит! — сказал Бюсси-Леклерк. — Какой-то негодяй проткнул его насквозь.

— Мне так и сказали, — спокойно произнес Моревер. — Только я выхожу из дома, где жил бедный Лартиг, как вижу растреклятого Пардальяна собственной персоной! Он въехал в город через Монмартрские ворота и скачет по улице, как ни в чем не бывало. Я еле сдержался, чтобы не наброситься на него прямо на глазах у прохожих. Но потом решил, что такая дичь по праву принадлежит не только мне… Я тут же забыл про Лартига и кинулся к вам… А кстати, может, и убийство Лартига — дело рук Пардальяна? Он же поклялся истребить всех верных слуг вашей светлости!

Герцог даже зубами заскрежетал. Подумать только, этот наглец Пардальян среди бела дня заявился в Париж! И даже не прячется!

— Монсеньор, следует поторопиться! — настаивал Моревер, забыв об этикете.

В этот момент в зал вошел лакей и доложил:

— Ваша светлость, пришел человек с важным посланием от принцессы Фаусты.

Моревер в страхе попятился. Если герцог узнает о его переговорах с Фаустой, он погиб! По знаку Гиза лакей ввел посланца Фаусты в кабинет.

— Говори! — приказал герцог.

— Монсеньор, принцесса Фауста сегодня утром выехала из Парижа по какому-то делу. Как обычно, по пути ее следования заранее были расставлены слуги — на тот случай, если принцессе понадобится что-нибудь приказать.

— Неплохая привычка, — заметил Гиз. — Надо бы и мне ее перенять.

— Мой пост был у Монмартрских ворот, — продолжал слуга (тут Моревер насторожился). — Я видел, как принцесса вернулась в город. Естественно, я своего поста не покидал. Когда карета проезжала мимо меня, окошко приоткрылось и к моим ногам упала записка. Кроме того, я услышал слова: «Во дворец герцога де Гиза!.. « И вот я здесь, монсеньор, примите, пожалуйста, послание.

Гиз торопливо развернул записку и прочел следующее:

«Окружите Ситэ: Пардальян направляется туда. Ф.»

— Черт возьми! — воскликнул герцог. — Ты был прав, Моревер! Сегодня поохотимся, господа!.. Бюсси, возьмешь в тюрьме Шатле сотню человек, пятьдесят поставишь у моста Нотр-Дам, а пятьдесят — у Малого моста. Менвиль, ты отправишься с сотней солдат из Арсенала, пятьдесят человек пусть охраняют мост Сен-Мишель, а остальные пятьдесят — мост Менял. Моревер, ты возьмешь сто человек из охраны Тампля: пятьдесят к Новому мосту, пятьдесят — к мосту Коломб. Я заберу всю свою охрану, и мы встанем напротив Собора Парижской Богоматери. Негодяй отправился в Ситэ! Что ж — он оттуда не выберется! Я готов разнести на куски весь остров, но господин де Пардальян от меня не уйдет! Моревер, потом вернешься к собору, доложишь о своем путешествии в Блуа.

Моревер, Менвиль и Бюсси-Леклерк бросились выполнять приказ. Через пять минут герцог де Гиз выехал из ворот дворца. За ним следовал отряд в шестьдесят всадников. Приехав в Ситэ, герцог приказал своим людям рассредоточиться и охранять мосты до прихода основных сил. Меньше чем через час все мосты Ситэ были надежно перекрыты. Гиз со свитой расположился напротив Собора Парижской Богоматери, как раз рядом со зданием парламента. В парламенте очень перепугались, решив, что герцог явился разогнать высшую судебную инстанцию Парижа, и на всякий случай забаррикадировались.

Как известно, парламент и герцог де Гиз друг друга недолюбливали.

Глава XIX

ОБЛАВА В СИТЭ

Итак, герцог де Гиз привел в Ситэ четыреста человек для того, чтобы изловить одного. А что же делал в это время шевалье де Пардальян, невольно послуживший причиной такого переполоха?

Пардальян пересек весь Париж, сопровождая карету Фаусты. Въехав в Ситэ и остановившись у мрачного дома с железными воротами, шевалье спешился, подошел к экипажу и подал принцессе руку. Фауста, едва прикоснувшись к ней, легко спрыгнула на мостовую. Шевалье ударил дверным молотком, и звук удара гулко прокатился по огромному дому. Пардальян вздрогнул — этот звук вызвал у него очень неприятные воспоминания. Дверь открылась, и Фауста внимательно взглянула на своего провожатого.

— Может, зайдете, передохнете немного у меня? — предложила она.

На какое-то мгновение Пардальян заколебался — так ему хотелось бросить вызов Фаусте и зайти к ней. Но потом он вспомнил отвратительную железную сеть и решил, что лучше поостеречься.

— Сударыня, — вежливо ответил шевалье. — Я уже видел ваш великолепный дворец. Полагаю, ничего нового меня там не ожидает. Кроме того, со мной однажды приключилась пренеприятная история… тут, недалеко, в одном из домов Ситэ… С тех пор я очень боюсь запертых дверей, даже сплю исключительно под открытым небом!

— Надеюсь, что хотя бы под открытым небом вы чувствуете себя в полной безопасности, — заметила Фауста.

Пардальяну показалось, что она пытается его задержать и почему-то не хочет входить в дом. Он искал повод, чтобы попрощаться.