Наследие чародея, стр. 92

Глава 15

Бриджит заснула далеко за полночь, свернувшись калачиком в центре огромной кровати. Но сон не стер обиду и злость. Стоило ей, проснувшись, открыть глаза, как все вспомнилось: и страх и ненависть нахлынули на нее с новой силой. Лишь несколько мгновений спустя она осознала, что разбудила ее Ричика, тихонько тряся за плечо. Но, несмотря на собственные беды, Бриджит все же заметила, что девушку лихорадит.

Не обращая внимания на возражения Бриджит, Ричика заперла заколдованную подвязку в деревянную шкатулку и отнесла на балкон, где и закопала в снегу.

Это было последнее, что она успела сделать перед тем, как без сил рухнула в кресло. Глаза девушки горели нездоровым блеском, а кожа буквально пылала от жара.

К этому времени проснулись остальные камеристки. Гали послала за смотрительницей, а та позвала двух лакеев, которые подняли кровать Ричики, словно носилки, и куда-то утащили. С тех пор никто ничего толком не мог сказать Бриджит о ее служанке, кроме того, что «о ней позаботятся».

Бриджит понимала, что здесь не обошлось без Калами. Но она не могла даже выйти из комнаты, чтобы навестить Ричику. Вместо этого она должна была готовиться к выходу в свет. Бриджит хотелось плюнуть на все это, но она не могла себе этого позволить. Не теперь, когда Калами думает, что она без памяти влюблена в него. Сама мысль, что он может в чем-то ее заподозрить, вселяла в Бриджит ужас. Ее подташнивало от страха, но она, как ни в чем не бывало, стояла на месте и покорно терпела хлопоты служанок. Две оставшиеся в ее распоряжении дамы были слишком глупы, чтобы представлять хоть какую-то опасность.

На то, чтобы подготовить хозяйку к вечернему празднеству, у Гали и Ядвиги ушло несколько часов. Сначала камеристки занялись волосами Бриджит: расчесали, надушили и вплели в них жемчуг и золотые нити. Затем последовало обтирание тела — губкой, смоченной в розовой воде. Причем Бриджит настояла на том, чтобы сделать это самостоятельно, чем немало удивила своих служанок. После этого необходимо было сделать специальную ванночку из ослиного молока для смягчения кожи рук. Затем настал черед многочисленных слоев нижнего белья: Гали и Ядвига подолгу суетились вокруг каждого предмета туалета, вертели их в руках и не без труда прилаживали на нужное место.

Калами думает, что она в его власти. Но он не из тех, кто привык полагаться на удачу. К тому же подвязки, как известно, вещь парная. Вполне возможно, что он как раз сейчас занят плетением второй… И как ей быть, если он придет к ней сегодня ночью и вручит такой подарочек? Бриджит старательно гнала от себя эти мысли.

Когда Гали с Ядвигой завязывали на Бриджит пояс нижней юбки, она затаила дыхание, думая о том, что какое-нибудь заклятие может скрываться и здесь. Они туго затянули шнурки, и Бриджит осторожно подумала о Калами. Да нет, вроде все в порядке: ни нежности, ни сладкой истомы. Он по-прежнему подлец и обманщик. Это он отравил Ричику, это он хотел украсть у Бриджит свободу. Мысли о нем не вызывали у нее никаких чувств, кроме ненависти и страха.

Удостоверившись в своем презрении к лорду-чародею, Бриджит немного расслабилась. Камеристки тем временем сражались с тяжеленным верхним платьем: шнуровали, застегивали, завязывали и подгоняли по фигуре. Наконец голову Бриджит покрыли золотистой вуалью и увенчали золотой диадемой, с которой по бокам и сзади свисали длинные нити жемчуга. Все это сооружение полностью закрыло волосы Бриджит, так что ей оставалось только гадать, зачем нужно было тратить столько времени на прическу.

В качестве последнего штриха Ядвига прикрепила к левому плечу хозяйки подаренную Калами брошь. Бриджит вздрогнула, но, не ощутив и намека на любовное влечение, вздохнула свободнее.

Дамы принесли зеркало из полированной бронзы, чтобы госпожа могла взглянуть на себя. Бриджит присвистнула от удивления. Она была уверена, что вид у нее будет крайне нелепый, но в глубине души надеялась, что будет выглядеть сносно, а быть может, даже мило. Но фигура, смотревшая на нее из золотистого Зазеркалья, оказалась неожиданно величавой. Это было похоже на превращение Золушки в принцессу. Точнее даже — в королеву.

Это впечатление длилось лишь миг, после чего, забыв о страхе и тревоге, Бриджит расхохоталась. Оказывается, секрет величия коронованных особ заключается лишь в ловко подогнанной одежде?!

Ядвига и Гали, которые тоже успели принарядиться, похоже, не находили в этом ничего смешного. Они взялись обучать Бриджит премудростям обращения с парадным одеянием: как стоять, как сидеть, как кланяться и поворачиваться (из-за длинного шлейфа о том, чтобы двигаться назад, не могло быть и речи).

В дверь постучали, и Ядвига бросилась открывать. Распахнув дверь, она отступила в сторону, и порог переступил Вэлин Калами собственной персоной. Лорд-чародей, видимо, тоже надел свой лучший костюм. Пурпурный бархатный плащ ниспадал почти до самого пола, оставляя открытыми лишь сверкающие носы черных сапог. Края плаща были оторочены черным мехом, а пояс, обвивавший талию Калами, мерцал золотом и карбункулами. Алмазы сверкали и в пуговицах на черном кафтане. Под широкой меховой опушкой кафтана Бриджит разглядела рубашку ослепительной белизны и золотые, алые и зеленые узоры, вышитые на воротничке и манжетах. Головной убор Калами по форме напоминал епископскую митру, только был намного меньше в высоту. Эта митра тоже была аспидно-черной с золотой отделкой.

Надо признать, выглядел он великолепно, и поклонился Бриджит только после того, как оглядел ее с головы до ног.

— Я всегда знал, что ты красива, — сказал он с нежностью, и Бриджит явственно ощутила, как по ее спине скользит холодное лезвие ножа. — Но я и не предполагал, что ты так умопомрачительно прекрасна.

— Я так счастлива, что тебе нравится, — через силу произнесла Бриджит в надежде, что ее радость не покажется ему наигранной. — Ты тоже очарователен.

Это была лесть и в то же время чистая правда. Складки бархата переливались в свете жаровен. Волосы Калами были зачесаны назад и красиво ниспадали из-под украшенной каменьями черной митры. Пурпур выгодно оттенял золотистый цвет его смуглой кожи, так что Бриджит рядом с ним казалась болезненно бледной.

— Девушки рассказали тебе о том, что будет происходить сегодня вечером?

Бриджит с улыбкой взглянула на Гали и Ядвигу:

— Нет, они были заняты тем, что рассказывали мне, как управляться с этим гектаром ткани.

Она разгладила парчовую юбку.

Видно, шутка пришлась Калами по душе. Он улыбнулся и подошел к Бриджит так близко, как это позволяло ее пышное одеяние.

— Неужели они не сказали тебе, что ты должна дать мне руку, чтобы я мог дотронуться до нее кончиками пальцев? Вот так… — Калами поднял руку Бриджит и сжал ее пальцы в своих. — А где же мой подарок, дорогая? — прошептал он так тихо, что его слова расслышала только она.

Бриджит почувствовала болезненный спазм в желудке, но заставила себя наклониться к Калами и прошептать ему на ухо:

— Он обвязан вокруг моей ноги, сударь. Там, где и полагается быть подвязке. Хотите взглянуть?

— Очень, — прошептал он в ответ. — Но давай не будем шокировать девушек.

Он отодвинулся от Бриджит и со смехом заглянул в ее глаза, чтобы удостовериться в том, что любовная горячка ее не отпустила. Бриджит скромно потупила взгляд. Когда же она вновь подняла глаза, то вздрогнула от невыносимого ощущения, что лицо это знакомо ей давным-давно, что она видела его много-много лет назад.

В следующую секунду она поняла, кого ей так напоминает Калами, и от этой мысли по спине у нее вновь пробежал холодок. Он похож на Азу, отца ее ребенка! Смуглая кожа, темные волосы, точеные черты… Боже всемогущий, как же она раньше не замечала!

— Все хорошо, Бриджит?

Калами казался встревоженным. Бриджит страшно было даже подумать о том, что он мог увидеть в ее глазах в эту секунду.

— Не беспокойся, все хорошо.