Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина, стр. 38
Все участники удачного покушения были отмечены высокими государственными наградами СССР. Орден Ленина получила и мать террориста Каридад. Награду ей вручал Калинин. Берия прислал ящик вина «Напареули» розлива 1907 года с двуглавыми царскими орлами на этикетках. Орден Ленина получил и генерал Эйтингон, что впоследствии, впрочем, не уберегло его от тюрьмы.
Меркадер — главный исполнитель теракта — получил высшую меру по законам Мексики — двадцать лет тюрьмы. Подробности проникновения его в дом-крепость Троцкого таковы: умело сыгранная роль влюбленного в близкую сотрудницу Льва Давидовича, симпатии к Интернационалу, статьи на эту тему, которые по просьбе секретарши иногда просматривал Троцкий. Охрана пропускала его как своего, проверенного человека.
В тюрьме Меркадер не испытывал особого дискомфорта. Жил в одиночной просторной камере со всеми удобствами и даже с телевизором. Два раза в неделю его навещала жена. Несколько раз полиции становилось известно, что заключенному готовят побег. Но как только об этом узнавал он сам, категорически отказывался. После смерти Сталина предложений о побеге не поступало, что с удовлетворением отметил узник и мысленно похвалил себя за проявленную осторожность. Не исключено, что оставшийся в живых исполнитель кого-то сильно беспокоил, и под предлогом побега его собирались попросту убрать.
«Я ПРЕВРАТИЛА В УБИЙЦУ СВОЕГО СЫНА…»
Есть сведения, что через несколько лет после того, как мать Меркадера принял в Кремле Сталин, ее начала мучить совесть. В Советский Союз она бежала с Эйтингоном по разным маршрутам. Представителю компартии Испании в штаб-квартире Коминтерна она вроде бы сказала:
— Я им больше не нужна… Меня знают за границей. Меня опасно использовать. Но они также знают, что я больше не та женщина, какой была прежде… Каридад Меркадер это не просто Каридад Меркадер, а худшая из убийц… Я не только ездила по всей Европе, разыскивая чекистов, покинувших рай, для того, чтобы безжалостно убивать их. Я сделала даже больше этого!.. Я превратила, и сделала это для них, в убийцу моего сына Рамона, сына, которого я однажды увидела выходящим из дома Троцкого, связанного и окровавленного, не имеющего возможности подойти ко мне, и я должна была бежать в одном направлении, а Леонид Эйтингон в другом…
Блестяще подготовленная операция «Утка» столь же блестяще, наверное, была бы и осуществлена, если бы не досадная мелочь. Меркадер не рассчитал силу удара. Он предполагал убить свою жертву одним ударом ледоруба по затылку и бесшумно исчезнуть до того, когда будет обнаружено тело.
Однако Троцкий не умер в ту же секунду. Более того, он вскочил, так и не перевернув вторую страницу статьи, которую принес Меркадер и над которой Лев Давидович склонился в момент удара, и издал ужасающий, пронизывающий крик. «Я буду слышать этот крик, — сказал позже Меркадер, — до конца моих дней». Прежде чем силы оставили Троцкого, он бросился на убийцу, вцепился зубами в его руку и этим помешал нанести еще один удар.
Оттолкнув Меркадера от себя, Троцкий выскочил из кабинета, но почувствовал, что ноги ему не подчиняются, оперся о косяк двери между столовой и террасой. Тут его, с лицом, залитым кровью, застала жена.
— Джексон! — назвал имя убийцы Троцкий. И прошептал: — Наташа, я люблю тебя…
После задержания во время первых допросов Меркадер отрицал, что у него был заранее разработанный план убийства Троцкого. Мол, удар ледорубом он нанес из чувства ревности, подозревая свою невесту в интимной связи с ее шефом.
— Зачем вы взяли с собой револьвер и кинжал? — спросили у него, обнаружив при обыске огнестрельное и холодное оружие.
— Я приготовил их для самоубийства.
— А ледоруб?
— Я любитель-альпинист и привез его из Франции.
Однако на очной ставке секретарша Троцкого отвергла версию ревности.
— Я твердо знаю, что была инструментом в руках Джексона. Я познакомила его с Троцким. Я виновница его смерти! Сталин — заинтересованное лицо в гибели Троцкого. Я оказалась инструментом в его руках.
«НЕВЕСТА» ТЕРРОРИСТА
«Утка» была подсажена к незамужней молодой женщине, в течение двух месяцев перед терактом выполнявшей обязанности секретарши Троцкого.
Женщина имела малопривлекательную внешность и русское происхождение. Сильвия Агелофф-Маслов — так ее звали — разделяла взгляды Троцкого. Ее сестра Руф работала секретарем Троцкого.
Меркадер познакомился с ней в Париже. Он был красавцем и представился сыном дипломата, будущим журналистом. Они стали любовниками.
Сильвии, безусловно, и в голову не приходило, что Жаку Морнару, как он ей назвался, она нужна была совсем для других целей. Сильвия готовила учредительную конференцию IV Интернационала и для этого приехала в Париж из Нью-Йорка. Меркадер тратил на нее большие деньги и постоянно говорил о своем желании жениться. Правда, Сильвию слегка настораживало то, что пылкий влюбленный не познакомил ее со своей матерью.
После окончания конференции Сильвия вернулась в Нью-Йорк. «Жених» поклялся приехать к ней в ближайшее время. Слово свое он сдержал, но предстал перед ней уже не как прежний Жак Морнар, с которым она предавалась любовным утехам в Париже, а с паспортом на имя канадского гражданина Фрэнка Джексона. Изменение фамилии он объяснил тем, что хочет избежать призыва на военную службу на своей родине — в Бельгии. Сильвия поверила.
Вскоре он уехал из Нью-Йорка, оставив Сильвии на жизнь три тысячи долларов. По тем временам это был полугодовой заработок служащего. Из писем Фрэнка Джексона — а он убедил ее именно так себя называть — она узнала, что он в Мехико. У него там много дел, и он не может без нее. Сильвия таяла от таких писем. И — приехала к нему в январе сорокового года. Если бы она знала, по чьему указанию он оказался в Мехико!
Любовники поселились вместе. Через неделю Сильвия стала помогать в работе Троцкому, на что, вне всякого сомнения, и рассчитывал Эйтингон, который тоже переехал в Мехико со своей любовницей — матерью Меркадера. Фрэнк Джексон ежедневно отвозил Сильвию к дому на улице Вена, по вечерам приезжал за ней. Порой он долго поджидал любовницу у ворот виллы Льва Давидовича, никогда не предпринимая попытки войти не только в дом, но даже и во двор.
Охранникам это нравилось. Они вскоре привыкли к приятному малому — жениху Сильвии. Он угощал их то американскими сигаретами, то конфетами. Постепенно он познакомился и с внутренней охраной, которая охотно болтала с ним по-французски.
На этом этапе Меркадер скорее выступал в роли внедренного агента, нежели террориста. Вилла к тому времени была превращена в крепость, защищенную железными решетками, проводами с пропущенным по ним электрическим током, автоматической системой сигнализации, пулеметами, постоянным отрядом из десяти полицейских и неофициальными часовыми-троцкистами. Главной задачей Меркадера была добыча необходимых для планирования вооруженного нападения данных об обороне виллы, ее обитателях и охранниках.
Однако мы знаем, что нападение, совершенное 23 мая под руководством Давида Сикейроса, провалилось. Через пять дней после этого Меркадер впервые встретился с Троцким.
Троцкий знал о молодом человеке — женихе Сильвии. Когда жена сообщила Льву Давидовичу, что Сильвия собирается в Нью-Йорк, Троцкий, благоволивший к своей добровольной помощнице, предложил:
— А почему бы ей не пригласить своего друга в наш дом?
Он считал неприличным, что всякий раз Сильвия оставляла жениха за воротами.
Так Меркадер впервые встретился с «летучим голландцем» мировой революции.
Меркадер пришел в дом с игрушечным планером для внука Троцкого Севы, чем завоевал сердце мальчика. Планер запускался!
После этого Меркадер виделся с Троцким лишь два или три раза.
Покидая Мехико, Сильвия попросила жениха, чтобы в ее отсутствие он не посещал Троцкого:
— Ты ведь живешь в Мексике под чужим именем. Если в полиции узнают, это может принести вред Льву Давидовичу.