Последние Рюриковичи и закат Московской Руси, стр. 102

Подобно Дон Кихоту, Павел и Грозный неистово верили в свое высшее предназначение и готовы были сражаться за него. В свое время Иван Грозный, по словам Антонио Поссевино, вознамерился «казаться чуть ли не первосвященником и одновременно императором». Спустя два столетия Павел I воплотил намерение Грозного в законодательстве, провозгласив себя верховным попечителем православной церкви. Иногда Иван и Павел совпадают не только в устремлениях, но и в терминологии. Павел, как и Иван, отделяет царские земли от государственных, учреждая Департамент уделов.

Еще более значительным кажется другое совпадение. Известен заинтересовавший в свое время Пушкина эпизод из павловских времен:

некий дворянин, завидев приближающийся императорский эскорт, счел благоразумным спрятаться от греха подальше за забором. Ставший свидетелем этой ретирады простолюдин прокомментировал ее следующим образом: «Вот-ста наш Пугачев едет!» [891] Политический инстинкт подсказал мужику, что император Павел – такой же мятежник, такой же бунтовщик против существующего порядка, как и Емельян Пугачев. Учреждение опричнины – тот же мятеж, о чем крайне точно и емко выразился современник: «словно страшная буря перевернула разум царя, освободила нрав его свирепый, и стал он мятежником в собственном государстве». Но при этом Иван по природе был своей жесток и коварен, в то время как Павел добросердечен и благороден. Потому одному было предназначено стать жертвой, а другому – палачом.

Глава 15

АНТИ-РОССИЯ

Два Иоанна

В день Иоанна Предтечи 24 июля 1534 года, когда в Великом княжестве Московском шел первый год правления Ивана IV, за тысячу верст от Москвы в германском Мюнстере бывший подмастерье портного и странствующий актер Ганс Боккольд, к тому времени более известный как Иоанн Лейденский, был единодушно провозглашен горожанами «Христом царем».

..Мюнстерская эпопея началась в феврале того же года, когда власть в городе захватили приверженцы секты анабаптистов. Это религиозное движение получило наибольшее распространение в Нидерландах, но после того, как там сектантов начали преследовать, они перебрались в Мюнстер. Анабаптисты, или Второкрещенцы, призывали ко второму огненному крещению, которое, по их мнению, являлось дверью в Третье Царство, в Царство Духа, Царство Апокалипсиса. Властитель Вестфалии Франц фон Вильдек осадил мятежный город, но занять его удалось лишь спустя ровно год после провозглашения Боккольда-Иоанна «Христом Царем» [892].

Анабаптистское царство Иоанна Лейденского многими своими чертами поразительно напоминает российскую опричнину Иоанна Московского, а Манстер тех лет – Александрову слободу. Подчинив себе город, второкрещенцы выгнали всех «неверных», предварительно ограбив их до нитки. Часть изгнанных погибла от лютой стужи. «Изгнаны будут сыны Исава: да воцарятся сыны Иакова», – приказал Иоганн.

Московский царь, учредив в своем государстве «двоеверие», казнил или ссылал «неверных», конфискуя их имущество. В Полоцке он казнил евреев, «велел их и с семьями в воду в речную вметати», так как те отказались принять крещение. Знаменательный эпизод – ни до, ни после Иоанна никто на Руси не принуждал иноверцев силой оружия изменять свое исповедание, а тем более не карал смертью в случае отказа. Один только Грозный верил в то, что на него возложена подобная миссия.

Двух Иоаннов – Московского и Лейденского сближало сознание того, что они суть орудия самого Господа, который даровал им власть и силу для того, чтобы карать грешников и вести за собой «верных». У Иоанна Лейденского был свой Малюта Скуратов – некто Книппердоллинг, «палач Христов», который с двумя подручными ходил по городу и убивал подозрительных ему людей без суда и следствия. Впрочем, в Мюнстере убийцей мог стать каждый. Однажды Иоганн велел привязать к деревьям и расстрелять недовольных его правлением. «Кто сделает первый выстрел, окажет услугу Богу», – объявил «царь Христос». А опричники Таубе и Крузе недоумевали по поводу того, что для совершения убийств царь не использует ни палачей, ни слуг, а только опричных «святых братьев».

После падения Мюнстера плененного «царя» допрашивал епископ, и между ними состоялся следующий примечательный диалог. «Кто дал тебе власть?» – спросил епископ Иоганна. «А тебе кто?» – спросил тот, в свою очередь. «Весь народ и капитул». – «А мне – сам Бог!» Не правда ли, ответ мюнстерского самозванца весьма напоминает пафос посланий Грозного европейским монархам. «Ты государь, аки Бог», – писал из крымского плена опричник Василий Грязной.

На эту черту Грозного на Руси давно обратили внимание. В Новгороде в конце 50-х годов был составлен список византийского «Слова о Дариане царе, како ся (себя) велел звать Богом». По мнению С.О. Шмидта, «Слово..» перекликалось с событиями современной политической жизни и могло использоваться определенными кругами в общественно-политической борьбе. Исследователь в этой связи вспоминает укоры Курбского в адрес Грозного, который «…от преизлишнего надмения и гордости, мнящеся о собе мудр всеа вселенныя учителем быти». На претензии Дариана один из призванных им философов отвечает «Яко хочешися зватися богом, да выступиши ли от всея вселенныа и тако возовешись богом». Философы не только развенчивают непомерные претензии царя, но и указывают ему на неминуемое возмездие. Один из них напоминает Дариану слова пророка Иеремии: «..бози не сотвориша ни на небесе, ни на земле, да погибнут, аще ты, царю, хощеши зватися богом, то погибнеши взовися богом» [893].

Творя свой неправый суд, земные боги сеяли вокруг поругание и погибель. Одного из жителей Мюнстера, заподозренного в неуважении к «пророкам», Иоганн ударил алебардой со словами: «Мне дана сила от Господа, чтобы моей рукой был поражен всякий, кто противится приказам Господа!». Опричники считали, что изменников наказывает Бог, а не государь. Оба Иоанна любили трапезничать с верными. Иван в Слободе после утренней службы собирал опричников на трапезу и читал им нечто душеспасительное, а иногда певал «Символ веры Св. Афанасия» и другие молитвенные песни. В Мюнстере были учреждены общие трапезы, где братья с одной стороны и сестры – с другой, вкушали еду, слушая проповедь или главу из Писания. Оба Иоанна время от времени развлекались за трапезой, собственноручно карая изменников.

Однажды жители Мюнстера были званы на пир к Царю, который сам угощал присутствующих. Подражая Христу, Иоганн разломил большие пшеничные хлебы на множество кусочков и раздавал их присутствовавшим. Потом все запели: «Слава в вышних Богу и Христу Царю на земле». Один из сотрапезников не понравился Иоганну и «царь Христос» отрубил ему голову, заявив, что это был Иуда. Иоанн Московский убил жезлом игумена Псково-Печерской лавры Корнилия, потому что царю показались подозрительными сильные укрепления монастыря. В Мюнстере анабаптисты разоряли монастыри и церкви как оплоты «блудницы Вавилонской» – ненавистной католической церкви, Иван разорял Божьи обители и убивал монахов в Твери, Пскове и других русских городах безо всяких причин.

Расправы по самым разным поводам происходили в Мюнстере ежедневно. Например, 3 июня 1535 года казнили пятьдесят два человека, 5-го «всего» троих, 6 и 7-го – по восемнадцать. Грозный в течение двух недель, если исходить из содержания царского синодика, «отделал» полторы тысячи новгородцев. Жертвам Ивана отрубают головы (П. Куракин), их сажают на кол (князь Борис Тулупов), рассекают живьем на куски (И.Висковатый), забивают палками (Юрьев), вешают (П. Горенский), задирают медведями, травят собаками (архиепископ Леонид), жарят на специально выкованной для этих целей сковороде (князь-инок Пимен Щенятев), обливают попеременно ледяной водой и кипятком (казначей Фуников), потчуют ядами, травят дымом (Евдокия Старицкая), закалывают ножами (И. Федоров), расстреливают из луков или пищалей (пленные татары в Торжке), пронзают пиками (глава Разрядного приказа Иван Выродков), топят в воде (полоцкие евреи и жители Новгорода), душат (Св. митрополит Филипп), взрывают на бочке с порохом (воевода Казаринов-Голохвастов), сжигают в клети (дворовые боярина Федорова), живьем сдирают кожу (жертвы московских казней 1570 года) – до такого творческого разнообразия немцам было далеко. Способ иных Ивановых расправ невозможно описать одним словом. Например, воеводу Ивана Куракина раздели донага, привязали к тележке и прогнали через рынок шестью проволочными плетьми, которые перерезали ему спину, живот и внутренности. Конюший Иван Обросимов был повешен голым на виселицу за пятки вниз головой, и палачи резали его тело на маленькие кусочки. Иоганн Лейденский и Иван Московский устраивали спектакли с отречением. Так, Боккольд после очередного грандиозного пиршества вдруг сообщил, что складывает с себя царскую власть. Но тут один из приближенных возвестил, что Господь призывает Иоганна оставаться царем и покарать неверных. Как мы видим, и в Мюнстере, и в Москве цель «отречения» заключалась в том, чтобы еще более усердно и жестоко расправляться с неугодными. Еще одна общая черта: опричник Грозного обязан был отречься от родителей, он не должен был общаться с земскими. «Пусть никто не думает ни о муже, ни о жене, ни о ребенке. Не берите их с собой, они бесполезны Божьей общине», – призывали пропагандистские издания анабаптистов.