Звездные всадники, стр. 74

Глава 30

– Они опаздывают.

Роман оторвался от созерцания сцены за обзорным окном и устремил долгий взгляд на Феррола. Тот сидел в углу капитанского офиса, как можно дальше от письменного стола и двух стульев, предназначенных для гостей. Судя по выражению лица и позе, он чувствовал себя напряженно.

– Они обязательно придут, – заверил его Роман. – Склонность опаздывать – одно из «очаровательных» свойств темпи.

Феррол фыркнул; сковывающее его напряжение слегка ослабело.

– Да уж.

Роман не сводил с него пристального взгляда.

– Может, вам лучше надеть фильтровальную маску? Воздухоочистительная система работает на полную мощность, и все же их запах немного ощущается.

Феррол сделал глубокий вдох, как будто старался втянуть как можно больше воздуха, пока он еще чистый.

– Благодарю вас, но не нужно. – Он бросил взгляд на дверь. – Я настроен полностью перепрограммировать свои реакции, и, по-моему, сейчас самое время начать.

– Ладно. – Роман насмешливо вскинул бровь. – Только не бейте их.

Феррол вспыхнул. Он и думать забыл о том давнем инциденте в ангаре «Дружбы».

– Не буду, сэр. Дверь зажужжала.

– Вот и они, – сказал Роман. Панель скользнула в сторону. В дверном проеме стояли Рин-саа и Со-нгии; их уродливые лица почти полностью скрывали фильтровальные маски. – Входите. – Капитан сделал жест в сторону пустых кресел. – Присаживайтесь, пожалуйста.

– Да, – ответил Рин-саа, первым входя в офис.

Дверь закрылась за ними. Они сели в кресла, и Роман бросил взгляд на Феррола. Тот был по-прежнему напряжен, но чувствовалось, что он полностью владеет собой. Он будет в порядке, решил Роман и обратил все свое внимание на темпи.

– Итак, доктор Тензинг сказал, что его люди закончили все работы по изучению мертвых «акул», возможные на данный момент. Теперь ничто не мешает нам покинуть Кьялиннинни и вернуться на Кордонейл. Я от души надеюсь, что вы изменили свое мнение относительно проекта «Дружба».

– Мы не можем, – ответил Рин-саа. – Нас обманули, Ро-маа. Обманом заставили принять участие в ненужном убийстве. Я уже заявлял, что эксперимент «Дружба» окончен, и сейчас вынужден повторить то же самое.

– Понимаю, – сказал Роман. – Конечно, последовательность – очень существенная часть политики. Я просто подумал, что, поскольку теперь нам точно известно, как работает программа размножения звездных коней, почва для принятия этого решения, возможно, изменилась.

Рин-саа склонил голову набок.

– Мы не знаем, в чем причина успеха программы размножения. – В его голосе прозвучали жесткие нотки. – Знаем лишь, что необходимо присутствие человеческих существ. Это все.

Итак, темпи полны решимости не уступать ни миллиметра. Вообще-то Роман и не ожидал, что они так легко сдадутся: в своей спокойно-выдержанной манере темпи могли быть не менее упрямы, чем люди.

– Ну, в таком случае позвольте мне вам объяснить. Программа работает, потому что человеческие существа, как вы любезно нас называете, суть хищники, и звездные кони реагируют на присутствие хищников ускорением своего цикла размножения.

– Это пока не доказано, – сказал Рин-саа.

– Возможно, и не доказано – по темпийским стандартам, – возразил Роман, – но все показатели налицо, и для нас их вполне достаточно. Когда двести звездных коней не просто желают, а рвутся напасть на шестерку своих злейших врагов, не вызывает сомнений, что их экологическая модель защиты – сражение с опорой на грубую силу за счет численного перевеса. И существует лишь один способ создания численного перевеса.

Рин-саа засомневался и коснулся пальцами уха.

– Может, ты и прав.

– Ты знаешь, что я прав, – сказал Роман. – Независимо от того, признаете вы мою правоту или нет. И это должно беспокоить вас, потому что до сих пор вы считали, что понимаете звездных коней лучше, чем любые явления природы.

– Мы никогда не утверждали, что знаем все, Ро-маа. Мы наблюдаем; мы учимся; мы понимаем. Иногда понимание приходит быстро, иногда на это уходят столетия. Темплисста будут размышлять над тем, чему стали свидетелями, и так приобретут новые знания.

– Хорошо. – Роман перевел взгляд с Рин-саа на Со-нгии и обратно. – Тогда поразмышляйте и над тем, что я сейчас скажу, когда сочтете, что настало время для размышлений. Вы ошибались насчет звездных коней; я утверждаю, что и насчет людей вы тоже ошибаетесь.

Рин-саа, склонив голову набок, устремил на него немигающий взгляд.

– В полной мере мы пока не понимаем вас, Ро-маа. Тем не менее мы понимаем вас лучше, чем, возможно, вам известно.

Роман покачал головой.

– Нет. Вы думаете, что понимаете, но это не так. Вы вбили себе в головы, что мы – это высокие уродливые темпи, которые не могут или не хотят понимать окружающую их природу, ни больше и ни меньше. Вы были полны решимости дотянуть нас до вашего уровня восприимчивости, даже если это убьет нас. Такой образ сохраняется в вашем сознании на протяжении вот уже двадцати лет, и вы никак не хотите отказаться от него.

– Вы разумные создания, Ро-маа, – сказал Рин-саа. – Вы в состоянии влиять на природные процессы, и это накладывает на вас ответственность.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. И, веришь ты в это или нет, мы осознаем и принимаем эту ответственность. Однако так, как понимаем ее мы, а не вы.

Роман сделал глубокий вдох, чувствуя на своих плечах груз истории. Он принял участие в проекте «Дружба» в надежде предотвратить войну, независимо от того, на чьей стороне перевес. И сейчас, похоже, ему лично предоставлялся последний шанс сделать это.

– Вы считаете себя хранителями и защитниками природы, Рин-саа, – продолжал он, стараясь говорить медленно и как можно четче формулировать мысли. – Вы видите структуры и экосистемы и приспосабливаетесь к ним. Человеческие существа устроены иначе. Мы видим те же структуры, но изменяем их в соответствии со своими нуждами.

– Вы используете их, – голосом, завывающим больше обычного, поправил его Рин-саа. – А потом разрушаете.

Роман покачал головой.

– Используем, да, но не разрушаем. Конечно, бывают исключения, иногда гибельные. Но по большей части мы не столько разрушаем природные структуры, сколько изменяем их. Есть разница, согласись.

– Но вы не имеете права изменять их.

– Вот это и есть ваша главная ошибка на протяжении всех этих лет. Мы имеем право делать это, потому что такова наша природная структура, – мы наделены даром строить, созидать и переделывать, то есть изменять лицо мира. А ваша ответственность, – он вытянул палец в сторону Рин-саа, – поскольку вы наделены даром уважать все природные структуры, состоит в том, чтобы позволить нам исполнять свое предназначение.

Темпи молча смотрели на него, склонив головы набок под почти одинаковыми углами. Они были удивлены или погрузились в раздумья; Роман не знал, что означает этот жест.

Потом голова Рин-саа медленно вернулась в вертикальное положение.

– Сейчас я ничего не могу ответить тебе, Ро-маа. Но я поговорю с другими темплисста. Над этим необходимо поразмышлять.

Роман вздохнул с облегчением.

– Это все, о чем я прошу, Рин-саа. И заодно поразмышляйте вот над чем. – Он взял стоящий на столе стеклянный пузырек и протянул его Рин-саа. – Как думаешь, что это такое?

Рин-саа взял пузырек и принялся разглядывать его содержимое.

– Похоже на пыль.

– Это и есть пыль. Точнее, состоящий из пыли пот, собранный с мертвых «акул». Мы считаем, что в нем содержится полная запись последних минут их жизни. Запись того, как шесть мощнейших «акул» отчаянно пытались сбежать, но погибли под телекинетическими ударами двухсот доведенных до бешенства звездных коней.

– Такая смерть – естественное явление природы, – сказал Рин-саа. – Это совсем не то, что охота, в которую нас втянули обманом.

– Не спорю. Сейчас речь совсем о другом. Что, по-твоему, будет делать «акула», если совершит Прыжок в новую звездную систему и обнаружит там частицы этого пота и сохранившуюся в них запись?