Звездные всадники, стр. 70

Феррол сердито глядел на него, снедаемый чувством неуверенности… Но был лишь единственный способ выяснить, что у Романа на уме.

– Кеннеди, остаетесь командовать на мостике. – Он отстегнулся и осторожно встал, борясь с тяжестью удвоенного веса. – Я буду в офисе капитана. Двигайтесь прежним курсом и в случае изменения ситуации с «акулами» немедленно поставьте меня в известность.

– Ясно, – ответила она, по-прежнему не оборачиваясь.

Феррол повернулся к Роману; мгновение они пристально глядели в глаза друг другу. Потом Феррол сделал жест в сторону двери.

– После вас, капитан.

Кроме всего прочего, что бы Роман сейчас ни затевал, от этого мало что изменится. Темпи уже проиграли.

– Надеюсь, вы не будете возражать, – сказал Феррол, когда дверь офиса с легким гудением скользнула в сторону, – если я займу ваше место за письменным столом.

Роман насмешливо вскинул брови.

– Чтобы наблюдать за дверью?

– Чтобы видеть дублирующий дисплей пульта управления.

Феррол обогнул стол и сел в кресло. Следить за тем, в каком направлении летит «Дружба», – одна из главных забот сейчас, решил он. Тот факт, что при этом Роман окажется между ним и любыми нежданными посетителями, – просто совпадение.

– Итак, что за конфиденциальные новости вы желаете сообщить мне?

Роман сел напротив и какое-то время молча разглядывал Феррола.

– Эта ваша сенатская директива датирована прошлым годом, – сказал он. – Она уже была у вас, когда вы впервые взошли на борт «Дружбы».

– Все правильно. Это была моя гарантия того, что вы не сможете подтасовать данные нашего замечательного эксперимента со смешанным экипажем.

– Однако вы не использовали ее, – заметил Роман.

– А зачем? – насмешливо фыркнул Феррол. – Эксперимент провалился, и все понимали это. Если бы не история с появлением детеныша Пегаса, уже после первой экспедиции «Дружбу» расформировали бы, а вас отправили обратно на «Драйден». О нас упомянули бы лишь в маленькой сноске отчетов Звездного флота, и все было бы кончено.

– Согласен. Но я все равно не понимаю. Если данные так убедительно свидетельствовали в пользу точки зрения ваших антитемпийских сторонников, а вы так опасались, что я попытаюсь скрыть их, почему не взяли командование на себя, как только мы вернулись на Соломон?

Феррол открыл рот, но тут же снова закрыл его. Эта мысль никогда даже не приходила ему в голову.

– Не знаю, – промямлил он. – Полагаю… ну, полагаю, я решил, что вашей честности можно доверять.

На лице Романа возникло странное выражение напряженности.

– Именно к этому все сводится, не так ли? К доверию. Никто из нас не может знать всего, по крайней мере на уровне личного опыта. Наши знания, наши мнения, даже многие наши глубочайшие убеждения – все это зависит от надежности других людей.

– Если вы сомневаетесь, что моя директива имеет силу…

– О, в этом я не сомневаюсь, – ответил Роман. – Возможно, теперь ваши бывшие спонсоры отрекутся от нее, но к тому времени, когда мы сможем расспросить их, все происходящее здесь станет свершившимся фактом. Мы оба понимаем это.

– В таком случае, я предпочел бы, чтобы вы перешли к сути, – проговорил Феррол, чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом.

Вот оно: сейчас Роман сделает свой ход.

– Суть заключена в черном конверте в моем письменном столе. Нижний ящик справа.

– У вас есть собственная сенатская директива? – Чувствуя, как дрожь пробегает по спине, Феррол попытался укрыться за ироническим тоном.

Роман молча покачал головой.

Мгновение Феррол во все глаза смотрел на него. Потом взял себя в руки, потянулся к ящику – периферийным зрением все время следя за Романом – и выдвинул его. Конверт оказался большой, толстый и – тем более при двух g – ощутимо тяжелый.

И сверху на нем был наклеен ярлык с кроваво-красной надписью: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО».

Феррол недоуменно посмотрел на Романа.

– Что это?

– Вскройте и посмотрите.

Феррол перевел взгляд на конверт. Интересно, какое наказание полагается за несанкционированное вскрытие секретного документа? Однако Роман был не тот человек, чтобы прибегать к столь мелкому приему, как попытка доставить противнику незначительные бюрократические неприятности. Быстрым движением руки Феррол сломал печать и вынул находящуюся внутри папку.

На обложке которой…

Он пристально посмотрел на Романа, чувствуя, как острая игла боли внезапно пронзила сердце.

– Да, – сказал Роман. – Это официальный отчет о колонии на Прометее. Думаю, пора вам узнать правду.

Глава 29

Феррол смотрел на него и чувствовал, как болезненно колотится сердце.

– Откуда это у вас? – напряженным, внезапно охрипшим голосом спросил он.

– Из отчетов Сената.

– Полученных от ваших протемпийских друзей, вы имеете в виду! – выпалил Феррол. Осознав, как дрожат руки, он с силой прижал ладони к крышке стола. – Так что это такое? Все слегка искажено в нужную сторону или полная фальшивка?

– Вы слишком бурно переживаете для человека, который даже не знает, что в отчете.

Феррол стиснул зубы. Призраки Прометея проносились в его сознании.

– Здесь надежды моих родителей, – сквозь зубы сказал он. – Их надежды, их мечты и сама их жизнь. Я знаю, что произошло на Прометее, будь вы прокляты.

– Тогда прочтите это хотя бы ради меня, – спокойно, но настойчиво ответил Роман. – Чтобы иметь возможность рассказать мне, в чем я солгал.

Несколько секунд Феррол пристально смотрел на него, а потом медленно опустил взгляд к папке. Чего, собственно, ему опасаться? Он знал, что темпи сотворили с его миром, и никакая пропаганда – независимо от того, как ловко она состряпана, – этого не изменит.

Сделав глубокий вдох, он открыл папку.

Уже по ее весу было ясно, что внутри немало бумаг. Однако он не ожидал обнаружить такое множество разных их видов и форм. Показания под присягой; официальные отчеты колонии; выписки из бортового журнала «Вызова»; расшифрованные допросы темпи; ведомости отдела материально-технического снабжения; описания эвакуации колонистов; документы и докладные записки, написанные на специальной сенатской бумаге, изготовленной таким образом, что она не допускала внесения изменений; научные и медицинские отчеты.

Множество научных и медицинских отчетов.

– Там есть всеобъемлющее резюме, – сказал Роман. – В самом начале.

Феррол молча кивнул, перебирая груду медицинских отчетов. Верхний был адресован начальнику колонии, уже на борту «Вызова»; и когда Феррол бегло проглядел его… он вскинул взгляд.

– Ложь номер один. – Феррол ткнул пальцем в отчет. – Медицинский отчет относительно Биллинг-шама – чистой воды фальшивка. Ему не мог быть поставлен диагноз «ульевый вирус» – это одна из первых вещей, которые проверяют, прежде чем открывать новую колонию.

– Знаю, – сказал Роман. – И вы правы, он не мог занести что-то вроде этого на Прометей. Никто не мог.

Феррол буравил его взглядом, чувствуя, как внутри ворочается что-то твердое, холодное…

– Нет. Нет. Выбросьте эту мысль из головы. Он не мог подцепить болезнь на Прометее… Там не было ульевого вируса.

– Вы уверены? – спросил Роман.

– Конечно уверен! – взорвался Феррол. – Я читал исследовательский отчет… – Остальные слова застряли в горле. – Нет. Нет. Это невозможно. Прометей был сертифицирован как планета, пригодная для колонизации. Сертифицирован, черт побери.

Тень сочувствия скользнула по лицу Романа.

– Сертифицирован, одобрен, подготовлен. И туда направили три тысячи колонистов… двести из которых умерли от ульевого вируса. – На мгновение Роман заколебался. – Если бы темпи не сумели вовремя вывезти вас, такой конец ожидал бы всех.

Сердце Феррола снова заколотилось как безумное.

– Я знаю, чего вы добиваетесь! – почти прорычал он. – Знаю, что вы и ваши протемпийские друзья пытаются сделать. Но не складывается, нет! Если исследовательский отряд не сумел обнаружить на планете ульевый вирус, как, черт побери, это удалось темпи? У них не было никакого оборудования для проведения биологических анализов… Проклятье, они провели на Прометее меньше двух месяцев перед тем, как украли планету и вышвырнули нас прочь!