Планета для робинзонов, стр. 11
7
Теперь главное — не выдать себя. И Селия с утра — воплощение счастья и радости. Она ластится к миссис Мэрчисон, ласкова с детьми. Какое счастье, что Кларенса нет за завтраком! Потом повседневные заботы несколько отвлекают её и затушёвывают это состояние напряжённого ожидания. В крайнем случае можно будет сослаться на головную боль и уйти в свою комнату.
За ленчем сообщают новость:
— Вы знаете, милочка, а этот мальчишка… Ну, которого вчера высекли… Сбежал, паршивец!
— Его ловят? — Слава богу, вопрос задала Джорджина.
— Нет. Не стали связываться. Он же, наверное, убежал в свою деревню… Нам лучше. На одну корову меньше отдавать надо…
Хорошо. Каури уже на побережье. Лишь бы его не обнаружили в пути… Тогда завтра, в крайнем случае — в субботу, дядя будет в курсе дела… А успеет ли он? Но все равно, остаётся только одно — ждать. Как они там говорили? Терпение и ещё раз — терпение? Да, теперь это и её девиз.
К вечеру в доме появляется дорогой гость — сам мистер Джошуа Пендергаст. Селия немного побаивается его пронзительного взгляда. Ей все кажется, что он отгадает её мысли. И она садится за пианино и играет, играет… Лишь бы только не участвовать в общем разговоре!
Все семейство Мэрчисонов увивается около дорогого гостя. Миссис Мэрчисон взбивает ему коктейль, мистер Мэрчисон обрезает кончик сигары, и обе дамы уговаривают его курить в гостиной, им так приятен сигарный дым! Кларенс извлекает Селию из-за пианино: он должен представить её мистеру Джошуа. Селия краснеет и волнуется. Заплетающимся языком она произносит обязательные слова. Её волнение благосклонно принято миссис Мэрчисон (не правда ли, какая она милочка?)
Мистер Джошуа вещает. Все его слова пропитаны чувством, что он только один такой на всем белом свете. Он купается в лучах своей славы. Постепенно разговор сводится к выпуску. Он у всех на уме. Мистер Джошуа молчит. Пока. Он делает многозначительные паузы, всем своим видом показывая, что вот-вот он скажет наконец, то, что все от него ждут.
Миссис Мэрчисон рассказывает ему, как Селия готовится к свадьбе. Сколько платьев уже она пошила! Теперь Селия слышит в её словах подспудную мысль, видите, как мы торопимся. Ведь потом ей будет некогда!
И вдруг мистер Джошуа говорит:
— А кто вам сказал, что выпуск обязательно должен быть в воскресенье? А мы возьмём и устроим его в субботу! — его пронзительный взгляд устремлён на Селию.
Селия теряется. Что? Значит не в воскресенье? Значит в субботу? Так суббота — это же послезавтра! Дядя же не успеет!
А мистер Джошуа продолжает:
— Завтра с утра прекратить все работы в поле. Мобилизовать всех чёрных девчонок — пусть готовят. Ученики должны быть накормлены до отвала. И напоены…
Он что-то ещё говорит. Но Селия не слушает. Слава богу, на неё никто не смотрит. Она тихонько выскальзывает из гостиной и бежит в свою комнату. Где же эта чёртова зажигалка! Ага, есть! Куда он говорил надо нажать? Сюда? С лёгким шелестом вытягивается ниточка антенны.
— Майор Бакмастер! Здесь Селия Эплтон…
Дверь комнаты распахивается. В комнату врывается Кларенс и мистер Джошуа. Зажигалка выхвачена из рук Селии.
— Видите, Мэрчисон. Я же вам говорил. А вы мне: «Она ничего не знает!» Значит знает, раз пыталась сообщить. Ну, не страшно, теперь все разно уже никто ничего сделать не успеет — ни майор Бакмастер, ни сам Господь Бог!
8
Подготовка к празднику заняла весь день. Школа была построена по семейному признаку — класс Мэрчисонов, класс Пендергастов и так далее. Всего тридцать четыре класса — по числу семей — членов Ассоциации. В каждом классе от пятидесяти до шестидесяти учеников. Соответственно, две хижины — мальчиков и девочек. Весь класс работал на одних и тех же полях, его попечению принадлежали одни и те же животные. И обучали их члены одного семейства. Работе на полях — мужчины, приготовлению пищи и работе по дому — женщины. Теперь всем предстояло показать, чему они научились за это время.
Пиршество готовилось грандиозное. Мэрчисоны забили лучшую корову и четыре свиньи. Выгребли почти весь запас овощей. Ученикам сказали:
— Не страшно. В воскресенье, перед уходом домой, соберёте ещё. И вам, и нам хватит на все каникулы.
Между собой ученики решили, что белые люди очень жадные и устроили праздник в субботу, чтобы не угощать их родителей, которые должны прийти за ними в воскресенье. Они и не предполагали, что их родителям передали: приходить за учениками в следующее воскресенье!
С утра на площади перед собором установили столы для белых и расстелили брезенты. Все, что было приготовлено в течение вчерашнего дня, было выставлено на этих столах. Мистер Джошуа Пендергаст выступил с приветственным словом:
— Дети мои!Сегодня вы в последний раз находитесь здесь, в нашей школе. Завтра с утра, если на то будет воля божья, вы возьмёте то, что вам причитается, и пойдёте по домам. Те, кто хорошо учился все три года, получит телёнка, те, что похуже, — поросёнка. И все возьмут семена растений, которые вы у нас привыкли возделывать. Мы надеемся, что вы с пользой примените те знания, которые у нас получили. И помните: что бы с вами ни случилось — на все есть божья воля. Без его соизволения и волос не упадёт с головы человека! Приступайте же к трапезе, дети мои! Не знаю, как скоро вам удастся поесть в следующий раз!
Примерно через полчаса после начала, когда столы сильно опустели, по знаку мистера Джошуа, разнесли и вручили каждому ученику большую кружку с каким-то напитком. Содержимое кружки издавало очень приятный и вкусный запах.
Все белые оставили свои столы и собрались среди учеников со стаканами в руках. Мистер Джошуа произнёс тихо:
— Да будет милость божья с нами! Да сопутствует нам успех во всех наших начинаниях!
— Все пьют до дна! — белые зорко следили, чтобы не было ни одного ученика, который не выпил бы содержимое своей кружки.
— А теперь поешьте ещё и будем начинать танцы! Но танцы начинать не пришлось.
Не прошло и десяти минут, а площадь уже обратилась в сонное царство. Все эти чернокожие мальчишки и девчонки, одетые в белоснежные платья и костюмы, старательно отутюженные с вечера, лежали на асфальте и спали непробудным сном.
И началась работа. Откуда-то из недр подвала собора появились тележки. В считанные минуты были убраны столы и посуда. Мужчины хватали ребятишек и по двое—трое укладывали на тележки. Бегом в подвал. Здесь каждого из них раздевали догола, укол в руку — на тележку, и вот уже она скрылась в одном из цилиндров. Скоростной лифт доставил их наверх. Датчики к рукам и ногам, маска на лицо. В ячейку! Проверить показания — все в порядке. Ячейку — закрыть. Следующий!
Именно в это время Кларенс Мэрчисон и его брат вывели из подвала Селию.
— Ну, милая Селия, — сказал Кларенс, — можете посмотреть, как закладывается основа плантации, от которой вы имели глупость отказаться! Помните, вы на меня обиделись, что я назвал вас глупышкой? Теперь я постараюсь, чтобы вы все увидели. А потом решу, что с вами делать дальше. Может быть, вы все же передумаете и согласитесь стать хозяйкой плантации? Подумайте.
Селия не удостоила его ответом.
— Молчите? Ну, наверное, вам виднее.
С этими словами они подвели её к дереву, к которому был привязан стул.
— Видите, я даже позаботился, чтобы вам было удобно, — они усадили её на стул и привязали руки и ноги. — Это, чтобы вы не вздумали убежать и ещё как-нибудь попытаться сообщить майору Бакмастеру о нас. Посидите тут и подумайте.
И они кинулись туда, где кипела работа. Через какие-нибудь час-полтора только куски брезента, валявшиеся там и сям на асфальте, свидетельствовали о том, что ещё совсем недавно здесь происходил праздник.
Подошла очередь скота. Машины одна за другой подвозили молодняк со скотных дворов. Работал тот же конвейер — два укола, тележка, лифт, датчики, ячейка. Мистер Мэрчисон снова подошёл к Селии: