Только любовь, стр. 59

– Ваши штучки забавны. Вы, маги, способны внушить, что угодно. Не думала, что попадусь на крючок, но… Но я не в силах по-прежнему вас ненавидеть. И это ужасно. Чудовищно, – с горькой насмешкой сказала Илана собравшимся. – Вы обманули меня, а мне это понравилось. Хуже того, что случилось у вас в Агеноре, не будет уже ничего.

– Почему ты так смотришь на это? – спросила ее Руни.

– А как еще? Мой страх, который я долго боялась признать – страх любить. Если любишь, то ты уязвим. Я – Искатель, и я совершенно не вижу себя в роли матери или жены. Я могу допустить мысль о том, что вступлю в постоянный союз. Может быть, и рожу, если это не будет мешать моему делу. Для меня это не главное. Я могу жить без семьи, а вот жить без работы… Вам кажется это чудовищным?

– Нет. Это твой выбор, – глядя Илане в глаза, подтвердил Ливтрасир. – Мы не можем заставить тебя жить иначе.

– Правильно! Если ты хочешь чего-то достигнуть, то нужна свобода. Позволив себе привязаться, я ставлю себя под удар, даю противникам способ воздействовать на меня, уничтожаю себя как Искателя.

– Не обязательно. Можно любить, растворяясь в самом чувстве, не предъявляя условий ни миру, ни людям, – вмешался Горад.

– Да? После краткого мига понимания и единения вдруг осознать, что ты просто осталась без кожи? Сейчас я себя ощущаю такой беззащитной, что даже ребенок способен задеть меня. Каждая мелочь, которая вообще не стоит внимания, может отвлечь меня, вызвав в душе бурю чувств. Может быть, для вас, магов, это нормально, но не для Искателя. Если я снова не стану такой, как была, то меня уничтожат! Причем не враги, а коллеги! Нормальный Искатель обязан доказывать каждому: он – самый лучший. Он должен держать под контролем события, чувства, эмоции.

– А зачем что-то доказывать? Если коллеги увидят, что ты понимаешь… Что ты принимаешь их, не выдвигая условий, никто не захочет тебе причинять боль.

– Ну да! Я уже убедилась, что это работает, – резко сказала Илана, краснея и отводя взгляд. – Только мне не подходит такой образ действий. Для «Ордена Правды» я стану чужой. Они будут ко мне хорошо относиться, но вряд ли доверят мне дело. Они не поверят мне, так как я стану другой. Я сама не доверяю себе! Мне приятны те новые чувства, которые я испытала, но я ощущаю, что они мешают мне!

– Чего ты хочешь, Илана? – спросил Ионн.

– Стать прежней! Нельзя жить как раньше, и помнить про все, что случилось со мной в лабиринте и здесь, в этой зале!

– Мы сами тебе обещали забвение, – прервал Илану Горад. -Ты забудешь о том, что была в Агеноре. Но ты говорила, что опыт, который ты здесь обретешь, тебе важен. То, что с тобою случилось, изменит твою жизнь. Ты сможешь теперь…

– Не хочу! Не хочу ничего менять! Хочу жить дальше так, как жила раньше! – вспылила Илана.

– Тогда перечисли все, что ты хотела бы помнить.

– Мне нужно себя ощущать самой лучшей, – помедлив, сказала Илана. – И не сомневаться ни в чем. Я должна помнить, как без усилий решила сложнейшее дело, с которым не справились все остальные. Должна знать, что мне благодарны и мной восхищаются! Что у меня был роман с самым лучшим мужчиной. И именно я его бросила, чтобы вернуться на службу, а он не хотел отпускать меня, так как влюбился без памяти. Что он меня будет помнить всю жизнь, но повторная встреча не входит в мои планы!

– Самообман. Он не даст ничего, кроме новых иллюзий и боли, – сказал Ливтрасир, и Илана подумала, что лучше бы он промолчал.

Эта фраза опять пробудила затихшее чувство обиды. Илана считала, что смогла простить и понять, но теперь убедилась в ошибке.

– Признайся, что просто не можешь так сделать!

– Могу. Но не хочу.

– Тебе хочется, чтобы я помнила все, что у нас было? Нравится чувствовать, что в моей жизни ты значишь куда больше, чем остальные? – с сарказмом спросила она.

– Жаль стирать в твоей памяти то, что могло возвратить радость жизни. Обидно, что ты, открыв нам новый путь, новое восприятие жизни, боишься использовать этот подарок судьбы для себя. Отвергаешь то счастье, которое…

– Я не хочу ваше счастье! Оно не мое! Дай мне то, о чем я просила, и я…

– Хорошо! – перебил Ливтрасир, не давая Илане предлога вступить с ним в борьбу. – Если ты так решила, то все будет так, как ты хочешь.

– Когда соберешься в путь, я провожу тебя до гальдорхеймских лесов. Я тебе помогу забыть все, что захочешь, и вспомнить о том, чего не было, – тут же продолжил Горад.

– Почему именно ты? – удивленно спросила Илана, поняв, что на миг позабыла о магах, которые в зале.

– Со мной тебе будет проще.

– Ты думаешь? – в тоне Иланы опять зазвучала насмешка.

– Да. Мы повстречались, когда нам нужна была помощь. Теперь я готов за нее расплатиться ответной услугой. Простой договор не затронет твои чувства. Как и мои. Мы с тобой уважаем друг друга. Нам будет легко, – улыбнулся Горад, постаравшись, чтобы его фраза звучала вполне беззаботно.

– А ты? Ты не рискнешь проводить меня сам? – взглянув прямо в глаза Ливтрасиру, спросила Илана. (В ее голосе был явный вызов.)

– Ты этого хочешь?

– Хочу!

– Хорошо, я поеду с тобой. Если не передумаешь.

– Не передумаю!

– Мы обещали тебе заплатить за твой поиск. Скажи цену, и мы заплатим ее. Мы дадим тебе все, что захочешь, – объявил Ионн, поднимаясь со своего кресла.

Он знал куда меньше других о проблемах последних дней, но ощущал напряженность участников и был доволен тем, что эпизод, растревоживший всех, завершается.

– Моя работа была безупречной, – с насмешкой сказала Илана. – Я сделала то, с чем не справились вы, Наделенные, и заслужила награду!

– Илана, прощаясь, я хочу тебе сделать подарок, – снимая серебряный перстень, украшенный синим мерцающим камнем, добавила Руни. – В Гальдоре его называют «глаз рысей» и ценят, скорее, как редкость, чем как драгоценность. Он внешне немного похож на другой камень, служащий нам для магических битв, но в нем нет колдовства.

– Да, красивая штучка, – кивнула Илана, не зная, принять ли кольцо. – Необычная. Мне она нравится…

– Пусть кольцо будет с тобою, Илана. Всегда. Этот перстень никто не захочет отнять силой или украсть.