Иск, стр. 41

Женщина, казалось, долго обдумывала то, что я сказал ей, кивнула наконец и заметила:

— В общем, логично. — После паузы она вдруг добавила: — Я сказала вам неправду.

— Что именно?

— Я живу одна.

— Я в этом не сомневался, — серьезно сказал я.

— Почему?

— Не знаю. Просто я почему-то не поверил вам, когда вы перечислили нам состав своей семьи. А может быть, потому, что вы слишком вяло сопротивлялись. Наседка куда решительнее.

Владелица машины бросила на меня быстрый взгляд и усмехнулась:

— А вы действительно не похожи на гангстеров. Но учтите, у меня маленькая квартирка, и боюсь…

— Ничего, мы не будем особенно капризны.

— Что я должна буду делать?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Вы даже не пойдете на работу.

— Как это не пойду на работу? Я служу библиотекарем, и у нас…

— Вы позвоните и скажете, что плохо себя чувствуете. Или что ваша матушка тяжело заболела, и вы должны на несколько дней поехать к ней.

— Я что ж, не смогу даже выйти на улицу?

— Боюсь, что нет, мадам.

— Ну да, я понимаю. Вы боитесь, что я могу привести полицию?

— Совершенно верно.

— Но мне может что-нибудь понадобиться…

— Моя спутница постарается выполнить ваше поручение.

— И часто вам приходится вот так… врываться в чужие дома?

— В первый раз, мадам.

— Странно, — усмехнулась она, — у меня впечатление, что это у вас отрепетированный трюк.

— Что делать, — сказал я, — мы просто оба прекрасные актеры.

— Вы не оставляете мне выбора. Меня зовут Софи Вольта. Мои предки из Италии.

— Очень приятно. К сожалению, мы не можем представиться вам так же подробно. Поэтому я буду Диком, а моя приятельница, скажем, Джэнет. Дик и Джэнет.

Квартирка Софи Вольта оказалась действительно крохотной: одна комната, которая служила одновременно спальней и гостиной, и кухонька, если этим словом можно было назвать закуток без окна.

— К сожалению, моя кровать несколько узковата для троих, — усмехнулась наша хозяйка. — Еще один человек может скорчиться на кушетке, но для третьего, боюсь, места нет. Может быть, вы поищете что-нибудь более подходящее? Этажом выше живет моя приятельница. У нее, правда, семилетний сын, но зато две довольно просторные комнаты. И потом, представляете, какое счастье это будет для мальчишки? Три дня под дулом пистолета. Да он же станет героем! Ваш визит, может быть, перевернет всю его жизнь.

— Я рад, что вы обретаете способность шутить, — сказал я и поймал на себе взгляд Луизы. Бедняжка, наверное, решила, что сейчас самое время для меня начать кокетничать. Поцелуйте меня, мисс Вольта, иначе я разряжу в вас этот маленький пистолет. — Но давайте договоримся, что вы будете делать, если ваша приятельница вдруг заявится сюда.

— А что я должна делать?

— Не знаю… Это уж ваша забота. Во всяком случае, не пытайтесь послать ее за полицией.

Софи Вольта вдруг улыбнулась:

— Боюсь, вы плохо меня знаете… Признаться честно, я веду довольно размеренный образ жизни, и небольшое приключение… я буду считать его маленьким отпуском. Если, конечно, вы не сделаете мне дыры в голове своим зловещим пистолетом. Располагайтесь, Джэнет и Дик. Правильно я запомнила ваши имена?

— Абсолютно верно, мисс Вольта. Мисс?

— О, я уже побывала замужем. Почти такое же приключение, как и то, что вы мне предлагаете: столь же короткое и столь же неожиданное. Только не нужно было пистолета, чтобы я пригласила к себе этого негодяя. На второй день я увидела на нем следы от шприца. Еще через час он признался, что он наркоман… Чашечку кофе?

— Джэнет, ты как? — спросил я.

— С удовольствием. Спасибо, мисс Вольта. Если вы покажете мне, где у вас кофе и сахар, я все сделаю сама.

— Нет, — твердо сказала мисс Вольта. — У меня мало принципов, но один из них гласит: у себя в доме я хозяйка.

Она с трудом влезла в кухоньку, почти целиком заполнив ее собой, и вскоре появилась с тремя дымящимися чашечками.

— Спасибо, — сказал я, — я не пью кофе.

— Нервная система? К сожалению, у меня нет кофе без кофеина, знаете, такие есть сорта…

— Я вообще не пью кофе.

— Простите, но у меня нет ничего покрепче.

— Спасибо, я ничего не пью.

Мисс Вольта поставила чашечки на низенький столик и с любопытством посмотрела на меня.

— Боже, как стало трудно жить, — пробормотала она.

— В каком смысле?

— Все стало зыбко. Как-то неопределенно. К тебе врываются под угрозой пистолета, а грабитель не пьет и вообще ведет себя более чем интеллигентно.

— Что делать, мисс Вольта. Пожалуй, мне уже поздно пить.

— Язва? — деловито спросила она. — У моего шефа в библиотеке язва желудка, и бедняга практически живет на кашах.

— Да, вроде того, — неопределенно сказал я.

ГЛАВА 20

-Завтра к вам приедет человек, — сказал полковник Ларр. — Генерал хотел бы, чтобы он… скажем, несколько не доехал до вас.

Хилэри Импиат молча кивнул и поправил галстук.

— Метод обычный? — со вздохом спросил он.

— Боюсь, что да, дорогой Хилари, — улыбнулся полковник Ларр. — С вашей артистической натурой вы можете придумать бог знает что. Утопить человека в фонтане на площади или замуровать его в стене. Поэтому вы должны самым обычным способом взорвать его машину. Разумеется, не у самого вашего жилья, а подальше. И пожалуйста, без экспериментов со взрывчаткой. Нормальный эффективный взрыв. Надеюсь, по осколкам самодельной мины полиция сумеет определить, кто это сделал. Левые террористы, как обычно.

— Хорошо, — вздохнул Хилэри Импиат. Его не пугало полученное задание. В конце концов, это был его кусок хлеба, и привыкаешь ко всему. Но когда превращаешься в чисто механический придаток чьих-то мозгов, когда из года в год ощущаешь себя не человеком, а спусковым крючком, на который нажимает некто, тебе незнакомый и по причине тебе неведомой, невольно со временем в голову приходят всякие мысли.

— У него есть мой телефон? — спросил Импиат.

— Да, он позвонит вам, и вы объясните ему, как именно проехать к вам.

— Спасибо, — не без сарказма ответил Импиат. — Сам бы я не догадался…

Полковник Ларр пристально посмотрел на наемного убийцу.

— А у вас, дорогой Импиат, нервы не пошаливают? Что-то раньше я не замечал, чтобы вы были так ироничны.

— Чепуха, — пожал плечами Импиат.

— Отлично, в таком случае я рассчитаюсь за выпивку, и мы можем идти.

Они сидели в небольшом полутемном баре, и перед каждым стоял недопитый стакан.

Хилэри Импиат добрался до дому только поздно вечером. На Корд Роуд он попал в чудовищную пробку и простоял на месте не менее часа. Поэтому настроение у него было самое мрачное.

Но это же чепуха, сказал он себе, нельзя так распускаться. Словно старая баба. Подумаешь, попал в пробку — и чуть ли не в слезы. Еще немного — и впору будет идти к ковырятелям мозгов. А с его профессией это опасно. Да что опасно, просто невозможно. В руки надо себя взять, Хилэри, сказал он себе. В руки.

Он открыл холодильник и достал банку пива. Он любил холодное пиво. Потянул за колечко, и колечко с кротким вздохом открыло дырочку. Хилэри не стал доставать стакан, а наклонил банку и с жадностью высосал горьковатый приятный напиток.

Странное дело, обычно пиво успокаивало его, но сегодня какое-то неясное беспокойство словно холодным компрессом приклеилось к его спине.

И для чего спросил этот хлыщ, не пошаливают ли у него нервы? Что он хотел этим сказать? Быть может, он уже отслужил свое Конторе, и теперь они не прочь избавиться от него? Чепуха, он никогда не лез куда не следует, не совал нос в то, что его не касается. Знал свое место.

И все-таки холодный компресс на спине никак не согревался. Господи, может, не нужно было разводиться в прошлом году с Марией? Ну, характер у нее был, правду сказать, несносный, но что ни говори, а свой человек. Прожили худо-бедно почти двадцать лет. И не было бы сейчас пустой квартиры. И пустую банку от пива он бы аккуратно поставил на стол, а не швырнул, как сейчас, на пол.