Амрита, стр. 20

5. Прекрасная звезда

Было тепло и влажно. Я отдыхала на бортике бассейна, свесив ноги в воду.

По дорожкам туда – сюда старательно плавали люди. К высокому потолку взлетали фонтаны и фонтанчики брызг. В соседнем лягушатнике, повизгивая, резвились дети.

Микико вылезла из воды и направилась в мою сторону. Я не сводила с нее глаз.

– Как я ус-та-ла, – нараспев произнесла она, подходя.

И почти в унисон я сказала:

– Ты здорово похудела!

– Честно? – Микико заулыбалась. По ее телу сбегали крупные капли, падали и разбивались о кафель.

– Честно – честно. Прямо-таки исхудала.

– А вес почти не изменился…

– Значит, ты просто подобралась.

– А у тебя лицо похудело. – Микико тоже решила сделать мне комплимент.

– Да ну? – теперь пришла моя очередь улыбаться.

– Ну давай еще неделю сюда походим, и все.

– Хорошо.

– Ну что, отдохнем немного – и в воду? Последний заход.

– Давай.

Микико пошла к крану с питьевой водой, а я поднялась на ноги.

С тех пор, как мы начали ежедневно ходить в бассейн, прошло около месяца. Нельзя сказать, чтобы занятия плаванием давались нам легко – я продолжала работать в баре, Микико училась в университете, – но овчинка стоила выделки. Мы приходили сюда каждый день и плавали чуть ли не до изнеможения. Что может быть лучше плавания?

Март – конец фискального года, апрель – начало. За эту весну, с ее бесконечными вечеринками по поводу концов и начал, я поправилась на пять кило. Но меня смущало не столько количество прибавленных килограммов как таковое, сколько тот факт, что в результате мой вес перевалил за пятьдесят килограммов. Такого со мной отродясь не бывало! Я ощущала этот груз не только физически, но и психологически. Не зря же говорят – «в незнакомом теле – незнакомые мысли».

Но был в нашем доме человек, у которого дела обстояли еще хуже. Моя двоюродная сестра Микико после того, как бросила секцию гольфа, прибавила шесть килограммов. У нее изначально была склонность к полноте, а тут она перестала заниматься спортом и, вернувшись из университета домой, либо валялась на кровати с книжкой, либо шла с подружками в какой-нибудь клуб, паб или кафешку. Живя под одной крышей, мы виделись ежедневно, и каждый божий день она жаловалась на свой вес и говорила, что надо срочно худеть. В результате я начала чувствовать себя чуть ли не преступницей из-за того, что сижу, сложа руки, вместо того чтобы бороться с лишним весом.

– Саку, надо что-то делать! – в один прекрасный весенний вечер сказала Микико. Мы с ней как раз поужинали раменом [11] в ближайшей забегаловке и теперь возвращались домой.

– Угрызения совести после ужина? – попыталась пошутить я.

– Надо взять себя в руки!

– Но ведь мы очень вкусно поужинали. Нам не о чем жалеть – оно того стоило, – сказала я.

– Я точно так же подумала. Еще до того, как мы есть начали. – Микико засмеялась.

И тут мне в голову пришла идея.

– Слушай, Микико, а давай худеть вдвоем, чтоб не скучно было. Сядем на диету…

По-моему, это была отличная мысль. Мне почему-то казалось, что Микико обязательно согласится. Она неуверенно сказала:

– Худеть вдвоем?

– Ну да! Прямо завтра и начнем.

По дороге домой мы разработали стратегический план. Во-первых, садимся на диету, а во-вторых, начинаем ежедневно ходить в бассейн.

– Слушай, оказывается, в этом есть и кайф – идти вот так вечером домой и думать о том, что «надо что-то менять» и что «так дальше нельзя». Я просто вся дрожу от нетерпения. Скорее бы завтра! – возбужденно сказала Микико. – Наконец-то я чувствую, что живу.

– Ты просто мазохистка какая-то, – я засмеялась.

А потом, несмотря на тяжелые головы и плотно набитые желудки, мы все-таки нашли в себе силы немного полюбоваться луной. Вокруг было тихо – тихо. Пахло ветром.

И тут я поняла.

Жор, который нападает на нас в ночное время, – это бес. Он существует независимо от людей, сам по себе. Он лишает нас самих себя.

И алкоголь, и жестокость, и наркотики, и любовь – все это бесы. И диета, скорее всего, тоже.

Все наши чрезмерные пристрастия имеют одну и ту же природу.

Они не плохие и не хорошие. Они просто есть. А потом эти пристрастия либо надоедают, либо ты просто растворяешься в них. Третьего не дано. Даже если они тебе надоели, это ничего не значит. Они как волны, уходят и возвращаются. Сменяют друг друга, накатывая на берег. Бесшумно, но мощно.

Откатились, нахлынули и снова откатились.

Вечный пейзаж, смутно видный с берега человеческой жизни, которая есть сплошное чередование напряжения и расслабленности.

Мы пристально вглядываемся в бегущие волны.

Что же мы видим?

По дороге из бассейна Микико неожиданно сказала:

– Получается, что если занимаешься спортом и меньше ешь, то худеешь.

– Ну да.

Произнесла я это вполне убежденно, так как только что взвесилась в сауне и обнаружила, что похудела на два кило.

– А почему если просто сидишь на диете, то ничего не получается?

– Во-первых, прибавка в весе – прямой результат того, как ты относишься к своей жизни. Если ты набираешь вес, значит, тебе это жизненно необходимо. По крайней мере, так думает твой организм. Понимаешь? А изменить отношение к жизни очень непросто. Но – это во-вторых – существует такая штука, как «воля». Воля – великая сила. Именно благодаря ей ты находишь в себе силы отказаться от лишней еды, начинаешь заниматься спортом и в конечном счете худеешь. На самом деле все зависит только от воли. Но наш мозг устроен так, что не в состоянии поверить в эту простую и очевидную истину. Люди вообще странные существа.

– Да уж. Если бы я одна была – у меня бы точно ничего не вышло. Я, как всегда, придумала бы кучу отговорок и ничего бы не сделала. Но вдвоем легче, веселее и вообще осмысленнее. В одиночку так не похудеешь. Надо будет нам с тобой еще что-нибудь интересное придумать.

– Люди не автоматы. Быть упорным, не отступиться – очень трудно. Когда ты заставляешь себя делать что – то, чего тебе не хочется, время словно останавливается. Детские неврозы, психические расстройства, скажем психоз сиделки, которая в течение долгих лет ухаживает за безнадежным больным, – все это начинается не из-за самих мучений и страданий, а из-за того, что в какой-то момент ты понимаешь, что страданиям твоим не будет конца.

– Саку, мы так здорово с тобой похудели! Мне очень понравилось, – засмеялась Микико, пропустив мои слова мимо ушей.

– Отлично. Вот снова растолстеем, опять будем худеть, – улыбнулась я в ответ. – А уж чтобы растолстеть, нам долго стараться не придется. Все-таки четыре женщины в доме – это не шутка.

Эпопея с похуданием имела неожиданный побочный эффект: меня теперь все время тянуло в бассейн, мне неудержимо хотелось плавать, плавать и плавать.

С Микико все было в порядке. Она быстро вошла в колею и вечерами либо встречалась в городе с подружками, либо смотрела телевизор. В отличие от меня, у нее не было навязчивых мыслей о бассейне.

«В конце концов, плавание полезно для здоровья», – говорила я себе и в свободное время ходила в бассейн одна. Но свободного времени катастрофически не хватало.

Если сначала сходить в бассейн, а потом работать до двух часов ночи, то я умру от усталости. Нельзя так перенапрягаться – это вредно. Значит, каждый день ходить не надо. «Поплаваю завтра», – говорю я себе, но под вечер мучения становятся невыносимыми. Господи, как же хочется в воду! Я страдаю и жажду. Я почти плачу. Сердце буквально разрывается от воспоминаний о тех днях, когда мы с Микико, как сумасшедшие, не пропуская ни дня, ходили в бассейн… Еще немного, и я начну рвать на себе волосы – так хочется плавать.

Я опасаюсь за свой рассудок. Для меня потеря рассудка гораздо страшнее потери памяти.

… Кажется, я всегда была человеком увлекающимся.

Мама говорит, что в детстве, если уж я начинала чем-то заниматься, меня за уши было не оттащить. «Ты буквально впадала в помешательство».