Маньяк по вызову, стр. 22

— Понятно, — терпеливо кивнул Андрей, — а можно уточнить, кто там был, кроме вас?

Нинон сощурила глаза:

— Про это вы бы лучше Широкорядова спросили, потому что мы, если так можно выразиться, основных действующих лиц знаем очень мало. Нас пригласили на шашлыки, мы и пошли. А были там… Ну, этот… такой смешной коротышка, как его звали?..

— Ленчик, — хмыкнула я. Андрей заглянул в блокнот и уточнил:

— Леонид Бориславович Тимошук.

— Ну вот, вы же лучше нас знаете, — Нинон красноречиво посмотрела на меня. В ее близоруких глазах легко читалось: «Ну что взять с этого идиота?»

— И все-таки, — заупрямился Андрей, — я хотел бы все услышать из ваших уст.

— Ну хорошо, — пожала плечами Нинон и продолжила:

— Значит, там, кроме нас с Женей, был, само собой разумеется, хозяин, Широкорядов, этот Ленчик и четыре девицы, Ксюша и… Как звали еще трех, не помню — Люся, Марина, короче, эти… «Горжетки», ой, «Чернобурки». Да-а, ведь была еще и пятая, Лиза! — торжественно заключила Нинон.

— Лиза? — удивился Андрей и полистал свой блокнот. Похоже, Лиза в его списках не значилась. — Вы уверены, что там была еще и Лиза?

— Еще бы! — фыркнула Нинон. — Она там такое представление закатила, что я ее во веки вечные не забуду, просто «Мулен Руж». Кстати, она первая заметила пожар, правда, сомневаюсь, поняла ли, что происходит, хотя, постойте… — Нинон задумалась. — Вместе с нами она не побежала, осталась на даче Широкорядова. Интересно, куда она потом делась? — Нинон заинтригованно посмотрела на меня.

И в самом деле, что произошло с голой Лизой, закатившей публичный скандал поэту-песеннику, нам с Нинон было неведомо.

— Значит, Лиза? — повторил Андрей. — А фамилию этой Лизы вы случайно не знаете?

— Сожалею, но она нам не представилась, — с издевкой произнесла Нинон, — ей, видите ли, не до светских любезностей было.

— А до чего ей было? — в тон Нинон осведомился Андрей.

Нинон поняла, что сболтнула лишнее, и сдала назад:

— Вот про это вам тоже лучше спрашивать у Широкорядова, потому что он эту Лизу знает, а мы видели ее в первый раз и, дай бог, в последний.

— Ну и чем же вас поразила эта Лиза? — не унимался мужчина моих несбывшихся снов.

— Вот еще, — пробурчала Ниной, — стану я еще сплетничать. Я же вам сказала, спрашивайте у Широкорядова.

— Гражданка Поварова, — насупился Андрей, — должен вам разъяснить, что вы в корне неверно понимаете обязанности свидетеля. Ничего не утаивать от следствия — вовсе не означает сплетничать. Таким образом вы всего лишь выполняете свою прямую, можно сказать, священную обязанность. В противном случае вы можете даже угодить под статью.

— Под какую еще статью? — заволновалась Нинон. — Я никого не убивала и вообще не делала ничего плохого… Я сижу себе мирно на даче, отдыхаю, а вокруг творится такое… — Она поискала подходящее слово. — Черт-те что! Можно подумать, это я виновата, что у нас такая криминогенная обстановка! — выпалила она. Ясно, в чей огород должен был попасть последний булыжник.

«Особо важный» отнесся к откровениям Нинон со спокойным скепсисом и продолжал гнуть свою линию:

— Иногда препятствуют следствию не только преступники, но и граждане, скрывающие от следствия важные детали…

— Подумаешь, важные детали, — проворчала Нинон, — ну о-очень важные детали! Какая-то полоумная нагрянула на дачу Широкорядова в разгар вечеринки и устроила стриптиз!

— Стриптиз? — опешил Андрей и опять посмотрел на меня, словно желая услышать подтверждение из моих уст.

Я снова промолчала, предоставив Нинон самой выкручиваться из этой передряги. Я понимала, почему она заартачилась поначалу: ей не хотелось подводить поэта-песенника, водящего знакомство с истеричными Лизами, а потом зачем-то скрывшего этот факт от следствия.

— Ну да, — плаксивым голосом поведала Нинон, — эта ненормальная сначала орала на Широкорядова, потом стала выть, как волчица, а в конце концов принялась раздеваться и, между прочим, разделась до трусов, представляете? Неизвестно, что бы еще она выкинула, если бы не начался пожар!

— Выходит, эта самая Лиза появилась на даче Широкорядова незадолго до пожара?

— Ну да, минут за двадцать примерно… Точно я говорю, Жень? — Нинон поискала поддержки у меня.

— Наверное, — буркнула я. Андрей заскрипел ручкой, занося важные сведения, добытые у Нинон, в свой блокнот.

— И что с ней сталось потом?

— Потом? — Нинон наморщила лоб и тряхнула своей ржаной челкой. — Потом мы все побежали смотреть, что горит, а она осталась. Мы ее больше не видели.

— Ясно, — констатировал мужчина моих несбывшихся снов. — А хозяина дачи, на которой работали строители, вы в тот день случайно не видели?

— Не-а, — Нинон капризно надула губы. — Да он вообще никого в Дроздовке не жалует, такой нахал, даже не здоровается никогда. Я за все время его только пару раз и видела.

И тут я зачем-то ляпнула:

— Я его видела позавчера, совершенно случайно.

Кто меня, дуру такую, за язык тянул?

Мужчина моих несбывшихся снов сразу же целиком и полностью переключился на меня:

— При каких обстоятельствах вы его видели?

— При каких обстоятельствах? — хмыкнула я, вспомнив, как мы с Нинон баюкали безутешного банкира. — Из окна спальни Остроглазова.

Глаза моего подленького любовника полезли на лоб. Клянусь, я получила от этого истинное удовольствие.

Как назло, вмешалась Нинон, кто ее просил!

— Так это было тогда, когда он пытался повеситься?

Сообразив, что в очередной раз сболтнула лишнее, Нинон прикусила язык, да было поздно.

— Повеситься? Кто хотел повеситься? — Андрей напружинился, как борзая возле лисьей норы.

— Ну вот, — из близоруких глаз Нинон брызнули жгучие слезы, — я так и знала, я так и знала…

Пришлось мне выручать свою опрометчивую подружку:

— Повеситься хотел Остроглазов, но мы успели вовремя — так сказать, предотвратили попытку… Пошли его проведать и застали с петлей на шее…

— Та-ак, — сказал Андрей и уперся кулаками в свои колени. — А где сейчас этот склонный к суициду товарищ, вы не в курсе?

Мы с Нинон переглянулись:

— Должен быть здесь… По крайней мере, вчера он оставался здесь ночевать…

— Еще не легче! — воскликнул мой вероломный любовник. — Мы звонили, стучали — никто не открывает. — И, сорвавшись со стула, выскочил из кухни. Секунду спустя я уже могла наблюдать, как он озабоченно переговаривается с двумя милиционерами, терпеливо поджидавшими его возле террасы.

— Господи! — сказала Нинон убитым голосом. — Неужели же он, неужели он…

Я думала о том же.

Глава 15

Через минуту, не сговариваясь, мы с Нинон выскочили из дому и бросились к банкирской даче, куда переместились милиционеры с пепелища. Они уже колошматили в двери, покрикивая:

— Есть кто-нибудь дома? Откройте! Мужчина моих несбывшихся снов стоял чуть в стороне и нервно обкусывал заусенцы на пальцах левой руки. Никогда прежде не замечала за ним такой привычки.

Мы с Нинон наблюдали за всем этим с замирающими сердцами.

— Еще одного трупа я не перенесу, — предупредила я Нинон.

Нинон ничего не ответила, только судорожно хватила ртом воздух.

Андрей бросил обкусывать заусенцы, посмотрел на нас с Нинон и устало сказал:

— Попробуйте вы. Может, вам он ответит.

Перепуганная Нинон робко приблизилась к запертой двери, откашлялась и проблеяла слабым голоском:

— В-Виталий, Виталий, открой, пожалуйста!

— А погромче не можете? — спросил мужчина моих несбывшихся снов.

Нинон еще раз откашлялась и звонко крикнула:

— Виталий, открой! Ответа не последовало.

— Да может, его там вообще нет? — предположил кто-то. — В окна не заглядывали?

Особо важный щелкнул пальцами, и парочка волонтеров отправилась заглядывать в окна. Мы с Нинон бросились вслед за ними и минут пятнадцать носились вокруг дома, как дрессированные пони по цирковой арене, взбаламученные и совершенно запыхавшиеся. Увы, наша бурная деятельность ничего не прояснила: на первом этаже банкирского особняка было тихо и безлюдно.