Полет черного орла, стр. 92

ГЛАВА 23

Финлей откинулся в кресле и оглядел членов совета, сидящих за столом. Сегодня здесь присутствовали Марта и старый Генри, а также Аселин, библиотекарь. Остальные члены совета, ставшие старше и, возможно, мудрее, все же не были готовы к тем переменам, что происходили в Анклаве. На почетном месте сидела Джеки; в свои двадцать пять лет она была самым молодым джабиром и всего пятой женщиной, избранной Ключом за все время существования Анклава.

Одна женщина в столетие, как заметила Марта.

Однако на этом всякие закономерности кончались. Никогда еще в Анклаве не было слепого джабира. Сейчас, когда после Собрания прошло уже два дня, Дженн передвигалась по пещерам с помощью поводыря: на глаза ее была наложена повязка со снадобьями, которые, как полагали целители, должны помочь восстановлению зрения. По какой-то непонятной причине все это, казалось, Дженн совершенно не тревожило.

Гораздо больше ее беспокоили приготовления к участию в войне и сообщения разведчиков, посланных на запад.

— Большую ли армию удалось собрать Селару?

— Насколько нам известно, около десяти тысяч солдат, — ответил Генри, переплетя пальцы и откинувшись в кресле. — По крайней мере половина из них — садланийские наемники. Должно быть, требуются огромные суммы, чтобы им платить. Одни боги знают, откуда король рассчитывает получить эти деньги.

— Его армия вдвое больше, чем войско Роберта, — добавил Аселин. — Разве есть у него надежда на победу? Как может он выиграть сражение?

— А есть какие-нибудь сведения о том, где сейчас его отряды? — спросила Дженн, ни к кому в отдельности не обращаясь.

— Они высадились с кораблей — это все, что нам известно точно. Сейчас, как мне кажется, они в неделе пути от Шан Мосса. Если войско сумеет двигаться быстро, они отрежут Селара от границы с Майенной у западной оконечности леса, — ответил Генри.

Дженн кивнула и повернулась к Финлею, как если бы зрение ее было в полном порядке.

— Совсем на другую тему: Финлей, мне любопытно, не передумал ли ты.

— Ты о чем? — наклонился вперед Финлей.

— О том, чтобы ты стал членом совета, — улыбнулась Дженн. — Однажды ты от этого отказался из опасения, что тебе придется выбирать между Анклавом и своим братом. Теперь же у нас общая цель. Может быть, ты все-таки примешь наше предложение и поможешь нам своей мудростью?

Ей удалось сказать это с совершенно серьезным лицом; когда Финлей оглядел остальных, на их лицах он тоже не заметил усмешек. Очень редко случалось, чтобы кто-то отклонил честь участия в совете, и уж вовсе неслыханно было, чтобы этому человеку ее предлагали во второй раз.

— Я… я не знаю, что сказать.

— Согласие вполне подойдет к случаю, — пробормотала Марта.

Финлей коротко рассмеялся:

— Почему бы и нет? Дженн снова улыбнулась:

— Вот и прекрасно. Добро пожаловать, Финлей. А теперь, есть ли у кого-нибудь вопросы?

— Да. — Финлей не стал терять времени. — Насчет Ключа. Что тебе удалось узнать?

Генри начал посмеиваться:

— Терпение никогда не было твоей самой большой добродетелью, мой мальчик. Разве ты не знаешь, что требуется время, чтобы привыкнуть к постоянному общению с Ключом?

— На самом деле я узнала довольно много, — подняла руку Дженн, — но только, боюсь, ничего такого, что было бы на пользу кому-то, кроме меня.

— Что ты имеешь в виду?

Все собравшиеся зашевелились, внезапно насторожившись. Было ясно: они думали о том же, что и Финлей.

— Я выросла, ничего не зная ни о своей силе, ни об Анклаве, поэтому не получила обычной для вас всех подготовки и не пришла к тем же заключениям, что и вы. Однако теперь могу сказать вам одно: Ключ совсем не то, чем его всегда считали. Мне кажется, отчасти в этом и заключается причина того, что им так трудно было управлять. Я также подозреваю, что моя способность к мысленной речи делает для меня более легким, чем для моих предшественников, общение с ним. С другой стороны, она же делает мое положение и более трудным.

— В чем именно? — спросил Финлей.

— Он никогда не оставляет меня в покое. Он со мной постоянно, если бы я позволила, он разговаривал бы со мной непрерывно. Иногда бывает нелегко отогнать его. Он сообщил мне, что в начале трудности неизбежны, а потом, когда мы привыкнем друг к другу, станет легче. Я видела очень странные сны, которые, я уверена, навеял мне Ключ, — он этого и не отрицает, — вот только вспомнить их мне не удается. Так что рассказать вам я могу только о Голосе.

— Голосе? Дженн кивнула:

— Разве Уилф не рассказывал вам о нем?

— Ни один джабир никогда этого не делал, — прошептал Генри, слушавший Дженн с захватывающим интересом. — Все они проявляли сдержанность, так что считалось, что скрытность — одно из следствий общения с Ключом.

Поскольку лицо Дженн было наполовину скрыто повязкой, трудно было понять чувство, которое на нем отразилось. Несколько мгновений она молчала.

— Что ж, Уилф был единственным джабиром, с которым мне приходилось встречаться, так что доказать я ничего не могу, но иногда, когда Ключ говорит со мной, я словно слышу голос Уилфа. Ключ говорит и другими голосами — одновременно многими и одним. И еще: он всегда говорит о себе во множественном числе.

За столом началось перешептывание, однако вопрос Финлея положил ему конец:

— Тебе ничего не удалось узнать о Каликсе?

— Он отказывается отвечать, когда я спрашиваю.

— По крайней мере он знает, где находится Каликс?

— Не могу сказать. Пойми, Финлей, — Дженн наклонилась вперед и положила руки на стол, — часто получается так, будто Ключ говорит на другом языке, с которого мне приходится переводить. Иногда он говорит загадками, заведомо зная, что я ничего не пойму. Он бывает капризен, как избалованный ребенок, и рассказывает только то, что, по его мнению, мне следует знать. Я пока не хочу на него давить, не хочу его сломать. — Эти слова вызвали невольный смех членов совета. Дженн встала. — Что ж, если это все, то отправляйтесь ужинать. Финлей, не проводишь ли ты меня в мою комнату?

Вокруг стола Дженн прошла самостоятельно, потом ласковым жестом взяла Финлея под руку.

Всю дорогу Дженн молчала и заговорила, только когда они подошли к двери ее покоев.

— Ты сейчас занят? Фиона тебя не дожидается?

— Сейчас нет, а в чем дело?

— Мне нужна твоя помощь кое в чем.

Финлей распахнул дверь, и Дженн вошла в комнату.

— Зажги, пожалуйста, свечи.

Финлей одним взмахом руки зажег две свечи, стоящие на столе. Оглянувшись, он увидел, что Дженн прошла к камину и наливает воду из кувшина в чашу. Руки ее двигались уверенно: она быстро привыкла к своей слепоте. Поставив чашу на стол, Дженн улыбнулась Финлею.

— Помнишь, я спросила тебя: доверяешь ли ты мне? Теперь я собираюсь показать тебе, почему задала такой вопрос.

Она подняла руки и развязала повязку. Финлей взял у нее конец бинта и медленно свернул его; теперь стали видны глаза Дженн. Они были закрыты и смазаны чем-то, что блестело, как влага. Финлей взял тряпицу и обмыл глаза Дженн. Она с улыбкой открыла глаза и взглянула на Финлея.

— О боги!

— В чем дело? — нахмурившись, спросила Дженн.

— Ты можешь видеть! Белая пленка исчезла. Твои глаза снова выглядят совершенно нормально.

— Конечно! — рассмеялась Дженн. — А чего ты ожидал?

— Я… — Финлей не мог найти слов.

— Бедный Финлей! — Дженн придвинула кресло и села. — Мне казалось, ты бы уже должен был привыкнуть к моим выходкам. Слепота и не должна была остаться навсегда. Ключ даже попросил у меня прощения за нее и объяснил, что это неприятное следствие полного объединения с ним.

Финлей пристально посмотрел на Дженн. Ее глаза были синими и сверкающими, как и раньше; он прочел в них сочувствие и понимание. Действительно, что за замечательная женщина!

— Ну что ж, жду обещанного объяснения.

Дженн усмехнулась, сложила руки на груди и откинулась в кресле.