Обман, стр. 110

Осмотрев Гарри, врач подтвердил, что его состояние значительно улучшилось. После этого мужчины выставили меня из комнаты, чтобы дать доктору возможность сменить раненому повязку, и я отправилась вниз, чтобы сообщить хозяину и хозяйке дома приятную новость.

Большинство гостей разъехались еще за день до этого, поскольку скачки закончились, а они были приглашены как раз в связи с этим событием. Помимо моих родственников, в доме сэра Барбери оставались лишь мистер Беллертон, леди Мэри и ее мать. Все очень волновались за Гарри, а сэр Чарльз сказал мне, что если я захочу привлечь Стейда к ответственности за содеянное и сочту возможным дать соответствующие показания, то мой враг предстанет перед большим жюри.

— Боюсь, однако, что для вас этот процесс превратится в пытку, — извиняющимся тоном заметил сэр Чарльз.

— Я буду рада дать показания против Стейда, — твердо сказала я. — И уверена, что то же самое сделает и Гарри.

— Н-да, — вздохнул сэр Чарльз. — Боюсь, что это в самом деле придется сделать. Нельзя допускать, чтобы Стейду все это просто так сошло с рук. Одно дело — кража лошади, и совсем другое — покушение на жизнь графини Грейстоунской.

Я невольно задалась вопросом, какую бы позицию занял в этом деле сэр Чарльз, если бы я была просто мисс Фитцджеральд, а не графиня Грейстоунская, но решила его об этом не спрашивать.

За ленчем к нам присоединился Адриан.

— Мой брат спит, — ответил он на обеспокоенный вопрос сэра Барбери. — Смена повязки — это всегда неприятная процедура.

«Бедный Гарри!» — подумала я.

— Уверен, вы не ожидали, что мы задержимся у вас так надолго, сэр Чарльз, — с грустной улыбкой сказал Адриан, обращаясь к хозяину дома. — Но боюсь, что еще в течение нескольких дней моего брата нельзя будет перевозить.

— Что вы, мой дорогой! — замахал руками сэр Барбери. — Поверьте мне, мы очень рады, что вы почтили наш дом своим присутствием. Мысли об отъезде не должны даже приходить вам в голову до того момента, пока мистер Вудроу полностью не поправится.

— Вы очень добры, — ответил Адриан.

— Дело вовсе не в этом! Совсем не в этом! Я хочу, чтобы вы чувствовали себя в Харли-Холле как дома. Если вам что-нибудь будет нужно, только скажите об этом, лорд Грейстоун. То, что вы гостите здесь, для нас большая честь.

Адриан вежливо ответил на вдохновенные излияния сэра Чарльза, и все мы принялись за ленч.

Медленно минул следующий день. Чем лучше чувствовал себя Гарри, тем сильнее он страдал от скуки, и вскоре мне пришлось почти все время сидеть в его комнате, чтобы хоть как-то развлечь. Мы часами играли в карты, и если бы игра шла на деньги, я бы просадила что-то около трех миллионов фунтов.

Наши отношения с Адрианом напоминали отношения двух совершенно незнакомых людей, которые вынуждены жить в одной комнате и делают все возможное, чтобы как можно реже попадаться друг другу на глаза. Моя решимость признаться ему в любви мигом улетучилась в тот самый момент, когда я увидела, как он припал губами к руке леди Мэри.

Адриану же явно была отвратительна та беспечность, с которой я поставила под угрозу жизнь его младшего брата. Он был слишком великодушен, чтобы попрекать меня этим, но мне чудилось презрение в его глазах, когда он смотрел на меня, и слышалась брезгливость в его голосе, когда ему приходилось обращаться ко мне с каким-нибудь вопросом.

Я вовсе не обижалась на него за то, что его до такой степени раздражала моя глупость. Она раздражала и меня саму. Но я не могла простить мужу его чрезмерной любезности по отношению к леди Мэри. Как назло, леди Мэри и ее мать гостили у Барбери до самого конца нашего пребывания в Харли-Холле. Это лишь подогревало мое воображение, и я то и дело представляла себе, как мой супруг, пользуясь хорошей погодой, гуляет и катается верхом в компании леди Мэри, в то время как я сижу в комнате Гарри, которого все на свете раздражает, и часами играю с ним в пикет.

Когда Гарри наконец взбунтовался и потребовал, чтобы доктор позволил ему вернуться домой, я горячо поддержала его требования. Врач не стал чинить нам препятствий и сказал, что мы можем отправиться домой на следующее утро. В тот вечер я едва ли не впервые за последние дни спустилась к обеду в хорошем настроении. «В конце концов, — думала я, — это мой последний обед в Харли-Холле, во время которого мне придется любезничать с леди Мэри».

Лорд Барбери, которого я встретила в гостиной, сообщил мне неприятную новость: маркиз Стейдский бежал из своего дома, и его нигде не могли найти. Большинство склонялось к тому, что он скорее всего отправился на континент. Тем вероятнее казался этот слух, что, по некоторым сведениям, его яхту видели в гавани Альдебурга. Лорд Барбери довел это до моего сведения, всем видом выражая сожаление по поводу случившегося. Скорбное выражение его лица привело меня в ярость.

— Вы хотите сказать, лорд Барбери, что Стейд так и не был арестован? — осведомилась я.

Почувствовав по моему тону, что я едва сдерживаю возмущение, сэр Чарльз нервно покосился на Адриана, стоявшего рядом со мной.

— Не забывайте, леди Грейстоун, что он был ранен.

— Я не знала, что достаточно получить удар по голове, чтобы человека освободили от ответственности за покушение на убийство, — парировала я.

Сэр Барбери бросил еще один взгляд на Адриана, но, поскольку мой муж молчал, вынужден был мне ответить:

— Разумеется, полученное ранение нисколько не оправдывает его действий, моя дорогая. Я всего лишь хотел сказать, что, по мнению властей, маркиз Стейдский находился в таком состоянии, что не было никакой необходимости брать его под стражу.

— И никому даже не пришло в голову, что за его домом надо было установить наблюдение? — безжалостно задала я новый вопрос.

— Э-э… нет, — ответил лорд Барбери.

Краем глаза я уловила сбоку от себя какое-то движение и по знакомому запаху духов поняла, что ко мне подошла Луиза. Тут вдруг в голову мне пришла еще одна мысль.

— А что, Стейд имеет обыкновение держать свою яхту в гавани Альдебурга? — спросила я.

— Мм-м… нет, — ответил сэр Барбери с убитым видом.