Воин тумана, стр. 66

– Да. Я должен отвезти сто спартанцев и двести семьдесят рабов в Сест.

И еще одну женщину, которая желает отдельную каюту.

– И еще девочку-рабыню, – подсказал ему регент. – Она поплывет вместе с этим рабом.

– Мы можем занять одну каюту, – сказал я. – Или же спать на палубе, если места в каюте не найдется.

Капитан покачал головой.

– Почти всем придется спать на палубе, на судне и так повернуться будет негде, – сказал он.

– Но ты сумеешь разместить всех воинов? – спросил регент. – С едой и со снаряжением?

– Да, господин мой, только без особых удобств.

– Им особые удобства и не требуются. Тебе известно, что у тебя не будет возможности войти в гавань Сеста? Город осажден, а остальные порты Херсонеса все еще в руках Великого царя.

– Хорошо, я причалю на этой стороне, – закивал капитан, – а их переправлю на лодках. Так безопаснее.

– Хорошо. Что ж, пойдем с нами. Я обещал показать твой корабль Латро, так что уж ты сам укажи, который из них твой. – Регент оглянулся, однако Тизамен куда-то исчез. Гоплит предложил поискать его, однако Павсаний покачал головой. – Приходится предоставлять таким людям, как мой Тизамен, некоторую свободу, если хочешь, чтобы они оставались при тебе. – И уже на ходу добавил, обращаясь ко мне:

– Он, должно быть, просто хочет пощадить свои старые ноги. Знаешь, нам пришлось сделать его полноправным спартиатом, чтобы он помог нам в битве при Платеях, хотя он никакой не спартанец.

Месяц висел совсем низко и очень напоминал мой меч Фалькату. Ночь была звездной. Мы взобрались на утес, откуда была отлично видна небольшая гавань.

– Вон моя "Навзикая" [147], – гордо объявил капитан. – Она ближе всего ко входу в бухту. – Его корабль казался лишь черным силуэтом на темной воде, однако мне сразу же захотелось очутиться на палубе, ибо здесь мне искать было нечего.

– Тебе, наверное, захочется поскорее вернуться? – спросил регент капитана.

– Сперва мне нужно как следует выполнить твое поручение, великий регент, однако…

– Ступай. – Регент, не дослушав, махнул рукой.

Я подумал, что теперь мы вернемся в лагерь, но регент продолжал стоять на утесе, и через некоторое время я понял: смотрит он вовсе не на корабль, а в морскую даль, туда, где лежит Сест.

Наконец он повернулся ко мне и тихо сказал:

– А что, если тот мальчишка-нищий… Пусть его имя будет не Латро, а Павсаний, хорошо? Так вот, что было бы, если б тот маленький Павсаний смог бы стать известным царю? Ты должен помочь мне, Латро, и я тоже помогу тебе. Я дам тебе не только свободу, но и многое другое.

Я сказал, что вряд ли в моих силах помочь ему, но я конечно же буду счастлив, если это будет возможно.

– Ты можешь сделать очень многое, Латро! Ты ведь знаешь всех слуг во дворце, и, возможно, тебе удастся убедить их, чтобы они позволили войти во дворец и мне тоже.

Он повернулся и пошел прочь. Гоплит, сопровождавший нас, как всегда в полном молчании, тащился сзади.

Поднимаясь по крутой тропе обратно в лагерь, я все думал о последних словах регента и о тех разговорах, которые уже привел здесь. Я был в отчаянии: я очень сомневался, что из этого предприятия что-либо выйдет, хоть и не решился сказать об этом регенту, когда прощался с ним. Как может человек, будь он хоть принцем, хоть самим царем, войти во дворец, которого ни он и никто другой даже не видел? Как он может стать другом монарху, у которого министрами – боги?

И еще одно нужно непременно записать, хоть я и не решаюсь сделать это.

Я как раз собирался нырнуть в палатку, в которой живем мы с Ио, Дракайной и Пасикратом, когда услышал совсем рядом странный, лукавый голос Тизамена:

"Убей этого человека с деревянной ступней!" Я тут же оглянулся, но никакого Тизамена не было и в помине.

Понятия не имею, что это может означать и кто этот человек с деревянной ступней? Наверное, просто ветер сыграл со мной шутку. А может, я схожу с ума? Не только ничего не помню, но и слышу голоса призраков в окутывающем меня тумане?

Глава 35

КОРАБЛИ МОГУТ ПЕРЕДВИГАТЬСЯ И ПОСУХУ

Сегодня наш корабль волоком перетаскивают через перешеек. Я уже перечитал большую часть своих записей и обнаружил множество непонятного; так что сперва, пожалуй, опишу сегодняшние события, пока и они не превратились в очередную головоломку.

Проснувшись утром, я увидел Ио, которая спала, тесно прижавшись ко мне, а с другой стороны – Дракайну, которая уже бодрствовала. Дракайна заявила, что мы с ней провели ночь любви, но я ей не поверил. Она очень хороша собой, но глаза у нее жесткие – как камешки. Кроме того, я бы никогда не стал заниматься любовью с женщиной, если рядом спит ребенок. Я и сейчас еще помню начало нашего с Дракайной утреннего разговора и то, что сразу же не поверил ее словам о ночи любви и о том, что накануне я якобы слишком много выпил.

Так или иначе, я сразу встал и оделся. Дракайна тоже встала. Ио проснулась, недовольная тем, что никак не может выстирать свой старенький пеплос – ни в море, ни на берегу, хотя судно и стоит на якоре.

Наш корабль один из самых крупных в гавани. И о говорит, что вчера мы весь день ждали своей очереди, но все равно человеку, который управляет волоком, пришлось дать взятку. Сегодня утром тот молодой человек, что делит с нами каюту, поднял свою сотню воинов (они спят на палубе вместе с рабами и матросами; именно их топот и разбудил меня), посадил на весла и заставил грести по направлению к городу. Ио сказала, что вчера мы смотрели, как волы перетаскивают суда через перешеек – куда медленнее, чем идущий шагом человек, я и сам успел в этом убедиться. Пока "Навзикая" дождется своей очереди, мы успеем сходить в город и вернуться.

– Мы уже бывали здесь, Латро, – сказала мне Ио. – Это то самое место, где воины Гиперида отбили нас у рабов Спарты. Только в твоей книге этого нет – тогда она была у меня. Видишь тот холм? На его вершине находится тюрьма, в которой они держали нас, пока не пришел Гиперид и не заставил их передать нас ему. С нами еще были Пиндар, Гилаейра и чернокожий, и я никогда не забуду, как с нас тогда по приказанию Гиперида сняли кандалы и вывели на солнышко. С этого холма весь город, который поистине прекрасен, виден как на ладони. Хочешь посмотреть? А еще я бы очень хотела увидеть ту тюрьму, где нас держали под стражей.

– Давайте действительно сходим туда, – поддержала ее Дракайна. – Может быть, тебя снова в тюрьму посадят, Ио… Вот только позволит ли нам стража?

– Позволит, – сказала Ио, – они всем позволяют. Там на самой вершине храм – той богини, которой поклоняется Каллеос; и еще там есть другие храмы и всякие интересные штуки.

Город был полон людей, все куда-то спешили. Многие – видимо, рабы или поденные рабочие – были практически голыми, однако на головах у них были надеты шапки. Но нам повсюду попадалось много и зажиточных граждан, у которых пальцы в перстнях с самоцветами и золотые цепи на шее, а волосы надушены. Многих мужчин несли носильщики. Дракайна сказала, что в Афинах носилками пользуются только женщины и больные, а этот город куда больше похож на восточный, она ведь сама родом с Востока. Самых богатых несли на собственных носилках разодетые рабы – четверо или шестеро. Те же, кто был не так богат, но хотел, чтобы его считали богатым, носилки нанимал, и их несли двое или четверо носильщиков.

– Если бы у нас были деньги, – сказала Дракайна, – мы могли бы тоже нанять носильщиков, а не карабкаться на холм по этим бесконечным лестницам. Вы бы с Ио сели в одни носилки, а я в другие. – По-моему, сперва она хотела предложить Ио сесть с нею, но по выражению лица девочки поняла, что предлагать ей свою компанию бессмысленно.

– Так ведь у тебя же есть деньги! – заявила Ио. – Тебе регент дал, ты сама говорила, ты и лодочнику из этих денег заплатила. Вот и бери носилки, а мы с Латро пешком прогуляемся. Правда, Латро?