Воин Арете, стр. 43
Глава 23
И Я, НА СВОЕЙ СКАМЬЕ ЗИГИТА [51]
Я должен закончить вчерашние записи. Я только что все снова перечитал и должен признаться, что по собственной глупости записал историю, рассказанную Эгесистратом во всех подробностях. И все же период отсутствия мидийца и его возвращения вместе с Полосом и Клетоном, как мне кажется, очень важен. По-моему, у нас с Ио немного было таких часов – когда мы чувствовали себя в полном покое и безопасности. Возможно, именно поэтому Ио с такой теплотой всегда вспоминает о доме Каллеос в Афинах. Каллеос – эта та самая гетера, о которой упоминал в своем рассказе Асет. Так мне сказала Ио.
Старик был почти без сознания, когда Эобаз и Полос привели его к нам.
Пока Эгесистрат и Элата осматривали его рану, Асет, чернокожий и я задавали вопросы Эобазу. Он сказал, что знаком с Клетоном и тот навещал его, когда он сидел в темнице, в храме Плейстора. Он случайно увидел его на улице – Клетон сердито спорил с полудюжиной фракийцев. Рядом с ним стояла служанка с фонарем – собственно, свет фонаря и привлек внимание Эобаза. Едва он успел узнать Клетона, как один из фракийцев ударил старика мечом. Женщина выронила фонарь и убежала; а мальчик – тогда Эобаз еще не знал его имени – бросился на помощь. Вместе они подняли Клетона, посадили на коня и привезли сюда.
– Клетон сказал, что хорошо знаком с твоим хозяином, – сказал мне Эобаз, – да и ко мне он по-дружески относился, когда я был в заточении. Он был единственным человеком, который не давал мне совсем утратить надежду.
– Это правда, – подтвердил Эгесистрат, поднимая голову (он перевязывал рану Клетона). – Он действительно твой друг. Надеюсь, он не слишком опасно ранен. – Элата кивнула и подмигнула мне. – То ли у фракийца меч был не слишком тяжел, то ли рука слабовата – не все ли равно, в сущности. Плоть, правда, рассечена до кости, но здесь, над ухом, кость крепкая.
Клетон (чье имя я уже успел к этому времени запомнить) что-то пробормотал, и Элата поднесла к его губам чашу с вином. А я принялся записывать все, что произошло с тех пор, как Ио указала мне на место нашей старой стоянки; ибо она сказала (мы с ней говорили шепотом, прислушиваясь к хриплому дыханию раненого старика), что он приходил к нам в тот лагерь и говорил не только с Эгесистратом, но и со мной. Я спросил ее, записывал ли я что-нибудь после этого и не могу ли теперь перечесть, но она призналась, что тогда сама все подслушала и в случае надобности тут же перескажет мне этот разговор.
Прошло немало времени, прежде чем Клетон пришел в себя и обратился к Эгесистрату и чернокожему, которые удобно усадили Клетона у очага, прислонив к теплым камням. Я как раз кончил записывать и стал слушать.
– Они захватили Гиперида, – сразу сообщил Клетон. Имя этого капитана я уже слышал.
– Кто захватил? – спросил Асет.
– Нессибур и Делопт.
– Ты не волнуйся, – сказал Эгесистрат, – не то тебе станет хуже. А куда они его повели?
– Во дворец.
– Понятно. Эобаз говорил, что ты на улице спорил сразу с несколькими фракийцами – наверное, с охраной тех, кто увел Гиперида?
Клетон устало кивнул.
Эгесистрат повернулся к Асету:
– Значит, эти двое из высокородных, сторонники Котиса. Видимо, они выскользнули из дворца через боковую дверь.
Клетон снова кивнул.
– Так они захватили его у тебя дома? – спросил Клетона Асет. – Откуда же они узнали, что он там?
Клетон тупо смотрел на Эгесистрата, на Асета, на меня, на чернокожего, на Элату… Я подумал: что за ужасная штука – жизнь, когда такой вот ослабевший от старости человек вдруг обнаруживает, что его необдуманный поступок стоил жизни другу.
– Это я им сказал, – вымолвил наконец Клетон. – Вернее, Тамирису. А он послал этих… так они сами сказали.
Асет выругался и спросил Эгесистрата:
– Ты хорошо разбираешься в здешней обстановке?
– Не так хорошо, как Клетон, – сказал Эгесистрат. – Вряд ли лучше тебя.
Ты-то бывал во дворце и с Тамирисом говорил. А я там даже ни разу не был.
– И я снова пойду туда, как только удастся собрать людей. Пойдешь с нами?
– Конечно! – воскликнул Эгесистрат. Эобаз, чернокожий и я также выразили свою готовность.
Ио протиснулась между мной и чернокожим и спросила Клетона:
– Значит, ты был шпионом этого Тамириса, верно? Не только шпионом Гиперида! А ты мне сперва так понравился!
Заслышав ее слова, Клетон с трудом улыбнулся и взял ее ручонку в свои.
– Я пытался быть шпионом, – признался он ей. – Честно пытался. Это ведь я послал вам тогда стрелы. Ты догадалась?
Ио кивнула.
– Неужели ты думаешь, – продолжал Клетон, – что я смог бы это сделать, если б у меня среди фракийцев не было друзей? Что я вообще смог бы жить и торговать здесь? – Он выпустил ее руку и потянулся к чаше с вином. Элата поднесла ее к его губам. Напившись, он сказал:
– Я последовал твоему доброму совету, детка. Правда последовал. Котис был горячая голова, но Тамирис повсюду имел своих шпионов – ну, почти повсюду. И он не хотел, чтобы этого мидийца убили, и боялся, что амазонки могут убить Котиса, и хотел, чтобы все окончилось миром.
– Но другие аристократы, должно быть, его ненавидели, – сказал Эгесистрат. – Слишком уж он был близок к царю. Большая их часть, по крайней мере. Видимо, те, кто сейчас на его стороне, это в основном его родственники – сыновья, племянники, двоюродные братья…
Клетон снова кивнул:
– Верно. Нессибур – его внук. Делопт – племянник.
Эгесистрат оттопырил губы:
– А кого те, другие, хотели бы посадить на трон? Младшего брата Котиса?
– Его сына. Мальчику всего три года!
– Но теперь, – вмешался Эобаз, – Тамирису придется вести переговоры с моим, неведомым ему пока другом, который попытается запугать его несуществующей армией из Эллады – и возможно, заставит назначить именно его регентом при маленьком царевиче.
Клетон обратился к нам с Ио:
– Гиперид приходил ко мне сегодня днем. Мы с ним старые друзья, много лет вместе торговые дела вели. На этот раз ему было нужно вино, а у меня оно было, и мы заключили сделку. Я велел отнести вино к нему на корабль, а он обещал к вечеру принести мне деньги…
– Но стоило ему выйти за дверь, как ты сообщил об этом Тамирису? – вставил Асет.
– Да, я послал ему записку, – прошептал Клетон с убитым видом, – и предупредил, что, возможно, вместе с ним ко мне зайдет и еще один человек, спартанец…
– Но Тамирис не пришел, – сказал я. – Он прислал вместо себя двух фракийских аристократов.
Клетон вздохнул и отпил вина.
– Я и не ожидал, что он сам придет, думал, он просто пришлет кого-нибудь, чтобы заключить сделку. Но фракийцы непременно хотели увести Гиперида с собой во-дворец, а он идти не хотел. Сказал, что придет утром и приведет с собой того спартанца. Наверное, они решили, что он лжет. Может, он и лгал, а может, был слишком уверен в себе.
Я кивнул.
– Тогда они схватили его и заломили ему руки за спину, – продолжал Клетон. – Я бросился следом за ними на улицу, пытаясь объяснить им, что это мой гость, мой заказчик…
– Тогда они решили от тебя попросту избавиться, – вставила Ио, и Асет добавил тихонько:
– И, видимо, решили, что убили тебя – своего собственного шпиона. Да, так можно поступить только в полном отчаянии! Они ведут себя, как игроки, у которых одна надежда – выигрыш в следующей партии.
– Ну, и что же мы теперь будем делать? – спросила Ио.
Асет выпрямился:
– Соберем людей, отправимся во дворец и освободим его.
Я спросил, сколько у Асета людей.
– Гоплитов? Пятеро. И еще два лучника.
– Клетон, у тебя тяжелые щиты есть? Понадобятся также кирасы, шлемы и так далее.
Клетон чуть кивнул:
– Да, четыре штуки.
– Четыре штуки – всего?
Он снова еле заметно кивнул.
– Хорошо. Асет, выясни, где все это хранится, подбери четырех матросов посильнее да обучи их обращаться с гоплонами – впрочем, они, возможно, и сами гоплитов не раз видели. Возьми с собой Эгесистрата, мидийца и чернокожего. Когда достигнешь ворот дворца, заставь стражу непременно всех впустить внутрь.