Петля «Анаконды», стр. 2

Джинкс поднялась по лестнице из кают-компании с подносом в руке, на котором стоял апельсиновый сок и кофе, и присела рядом с ним, положив ноги на кресло напротив. По-видимому, на ней, кроме тенниски, ничего не было; девушка редко носила белье, и это нервировало Кэта. Конечно, он припудривал ей попку в младенчестве и тысячи раз менял пеленки: в свои восемнадцать лет она была высокой, стройной, с пышной грудью, точно как мать, и даже еще красивее — от ее красоты захватывало дух. Кэт боялся, что какой-нибудь агент киностудии сманит ее из университетского театра и увезет в Голливуд, чтобы сделать из Джинкс «звездочку». У Кэта была теория, что красивым женщинам не везет в жизни, что, как только их красота открывает им двери, их начинают нещадно эксплуатировать, пока они молоды? а потом бросают, оставляя им в лучшем случае возможность выйти замуж за самого богатого и не самого непривлекательного из мужчин. Он повидал таких женщин в барах и у бассейнов отелей, беспокоящихся лишь о том, что грудь теряет упругость, а вокруг глаз появляются морщинки, и постоянно размышляющих, не воспользоваться ли последними достижениями косметической хирургии. Джинкс была смышленой девчушкой, и он хотел, чтобы она получила специальность, которая даст ей независимость и самоуважение. Когда она окончила школу, он говорил с ней об этом. Она расхохоталась, услышав о его тревогах.

— Это я-то в роли чирлидера [1] или участницы конкурса красоты? Полно тебе, Кэт, ты же знаешь, что я не такая!

Он обрадовался, что можно отложить ее поступление в колледж на пару лет и показать ей мир. Более того, он был счастлив, что она будет рядом хоть еще немного, прежде чем вылетит из гнезда. Кэт не знал, была ли она все еще девственницей, и не собирался спрашивать ее об этом, но думал, что, по всей видимости, так оно и было. Они всегда держали ее в строгости, и она обычно благосклонно прислушивалась к их советам. Не то чтобы они стремились отгородить ее от мира; в средней школе она участвовала во всех школьных мероприятиях, но никогда не ходила на вечеринки в загородных домах с юношами тремя-четырьмя годами старше, никогда не пробовала ни спиртного, ни наркотиков. Более того, она с презрением относилась ко всему этому, ей была присуща спокойная мудрость, резко контрастировавшая с ее вызывающей манерой речи и необычайной, жгучей красотой. Была она и наивна — Кэт считал, что она все еще полностью не осознает, какие чувства вызывают у противоположного пола, не исключая и его самого, ее слишком открытые сзади шорты и крошечные бикини. Несмотря на ее природный ум, она все еще оставалась женщиной-ребенком. Эти два года плавания станут для Кэт драгоценным временем — редким подарком, позволяющим продлить те удивительно близкие отношения, которые всегда существовали между ним и дочерью.

Яхта спокойно скользила под парусами минуты две, и вдруг совершенно неожиданно Джинкс спросила:

— Папа, а как насчет Делла?

Кэт почувствовал спазм в желудке при упоминании имени сына.

— А что насчет него?

— Почему бы тебе не позвонить ему из Санта-Марты и не попросить встретить нас в Панаме? Ты ведь знаешь, как он незаменим на судне.

— Я не думаю, чтобы Делла теперь интересовало хождение под парусом. Кроме того, может быть, он теперь сидит где-нибудь под арестом после таможенного досмотра.

— Кэт, тебе надо помириться с ним, — сказала Джинкс очень серьезным тоном.

— Ты неправильно выражаешь мысль, Джинкс, — быстро ответил Кэт. — Это Деллу нужно помириться со всем миром. Как я могу мириться с ним, пока он занимается тем, чем он занимается? Мы будем садиться за воскресный обед большой дружной семьей и все время бояться, что вот-вот нагрянут полицейские? Мне его брать с собой в плавание через множество иностранных портов и каждый раз дрожать, проходя через таможню, боясь, что его арестуют?

— Ему нужна твоя помощь.

— Я окажу ему помощь, когда он будет готов попросить меня о ней. Он уже много раз отказывался от нее. — Бог свидетель этому; он устал вспоминать, сколько раз помогал парню выпутаться из трудных ситуаций, сколько сменил ему школ и сколько раз помогал ему деньгами начать новое дело. Делл был резким контрастом Джинкс: вечный бунтарь, ленивый и угрюмый.

Кейти появилась в проходе, неся две тарелки с блинчиками, и они замолчали.

Кэт улыбнулся Кейти.

— Теперь я вспомнил, почему я женился на тебе.

— Хочешь, чтобы я опрокинула блины тебе на колени? — улыбнулась она ему в ответ.

Джинкс похлопала его по животу.

— Ты можешь приклеить их ему прямо на пузо. Чтобы не тратить время на прожевывание.

Через три часа на горизонте появился вход в порт Санта-Марта. Все трое они стояли в рубке и смотрели на приближающуюся землю. Справа, за кромкой пальмовых деревьев, виднелись высотные дома.

— Это район пляжа, — сказал Кэт. — Порт — вон там, слева, за тем маленьким островом. Центр города — у порта. — За пляжем была видна более старая группа зданий, в испанском стиле.

Вдруг Кейти проговорила:

— Кэт, давай не будем заходить сюда. У меня плохие предчувствия.

С минуту Кэт молчал.

У Кейти и раньше бывали дурные предчувствия, и, как правило, они оправдывались.

— К черту, Кейти, — сказал он наконец. — Через полчаса нам удастся отремонтировать генератор. Душ для всех!

Кейти ничего не ответила.

Часто поглядывая на карту, Кэт держал курс на вход в гавань.

Глава 2

Он ожидал увидеть хоть какое-то подобие морского бассейна с причалами, но напрасно. Слева от него виднелось водное пространство, где стояли на якоре — под погрузкой или разгрузкой — штук шесть современных судов, вдоль гавани были разбросаны и другие, более мелкие суда — два небольших каботажных судна, несколько рыбацких лодок и судно для спортивного рыболовства. У самого причала стояли четыре-пять парусников разного размера — от двадцати до пятидесяти футов в длину.

Семья действовала по заведенному порядку: Джинкс стояла на корме, Кейти на носу, держа линь в руках, а Кэт осторожно подводил яхту к свободному месту у причала. Джинкс уже была в бикини, и ему казалось, что он услышал, как все глаза на соседних судах и на пристани одновременно щелкнули, подобно фотоаппаратам, зафиксировавшись взглядом на ней, когда она спрыгнула на берег и закрепила линь.

Кэт снял бинокль с шеи, положил его на сиденье в рубке и вышел на палубу.

— Накинь что-нибудь на себя, малыш, — сказал он, пройдя вплотную мимо Джинкс. — Мы в незнакомом месте; здесь могут быть другие обычаи. — Она закатила глаза, вздохнула и снова вспрыгнула на борт. Кэт поднялся по ржавой стальной лестнице причала и вышел на площадку, где стояло несколько зданий, похожих на пакгаузы. Ничего, что напоминало бы мастерскую для мелких судов. В двух сотнях ярдов неслись автомобили по центральной части Санта-Марты, которая представляла собой ряды аккуратных белых оштукатуренных домиков среди редких пальм и другой тропической растительности. Над красной черепицей крыш были видны шпили небольшого собора. Он обернулся и увидел приближающегося солдата со старым американским карабином тридцатого калибра, какой был и у него, когда он служил в морской пехоте.

— Аста ля виста, — обратился он к солдату, исчерпав весь свой запас испанского языка.

Солдат произнес что-то по-испански.

— Вы говорите по-английски? — с надеждой спросил Кэт. Будут трудности, если здесь никто не говорит на этом языке.

— Но, сеньор, — ответил солдат, пожав плечами.

Поверх его плеча Кэт увидел парня, не очень похожего на местного жителя, который шел по направлению к нему.

— Американец? — спросил тот.

Кэт с надеждой взглянул на него. Небольшого роста, сильно загорелый, со спутанными выцветшими на солнце волосами, которые давно пора было стричь, в линялых обрезанных джинсах, изношенной обуви на резине, и в тенниске, видавшей лучшие дни. Двадцать с чем-то лет. Кэт сразу понял, что нашел нужного человека. В нем сразу угадывался бездельник, подрабатывающий у судовладельцев.