Зимняя роза, стр. 109

Сон немного успокоил Ирену. Она предпочла бы провести в спальне все утро, но это было бы трусостью, которую она не могла себе позволить. Она выбрала бледно-голубое платье и вплела в волосы подходящие по цвету ленты, чтобы, спустившись к завтраку, предстать перед мужем во всей красе.

Он сидел в гостиной, в своем любимом кресле у камина, и Ирена похолодела, почувствовав на себе его немигающий взгляд. Опустившись в кресло напротив, она неуверенно улыбнулась и стала смотреть на огонь.

Она ожидала упреков, но их не последовало. Тишина угнетала се, и Ирена, глубоко вздохнув, подняла глаза на мужа, ожидая вопроса, который, как она считала, обязательно должен последовать.

— Доброе утро, дорогая. — Его хриплый голос прозвучал почти весело. — Примите мои извинения за столь внезапный уход вчера вечером.

Ирена была потрясена и не могла найти причину хорошего настроения мужа. Вчера, когда они любили друг друга, она прошептала имя его кузена, и теперь он знает, что его жена, пусть даже неосознанно, мечтает о другом человеке.

— Вы не хотели бы съездить сегодня в Карлайл?

— С удовольствием, милорд.

— Хорошо. Тогда после завтрака мы отправимся.

— Наверное, мне следует переодеться, — неуверенно заметила Ирена.

— Не стоит. Вы прелестны и так. Я хотел бы представить вас одному человеку, но у нас будет возможность поговорить об этом в дороге.

Ирена застыла, встревоженная словами мужа. Что это еще за человек?

Стюарт повернулся к двери.

— Пойдемте в столовую, Ирена. Вы, наверное, умираете от голода.

Она хотела возразить, но сдержалась. Она боялась остаться с мужем наедине, но отказом от завтрака не поможешь, а еда, как известно, прекрасно снимает нервное напряжение.

Повар лорда Сакстона отличался недюжинным талантом, и Ирена не могла поставить ему в вину свое отсутствие аппетита. Она съела всего несколько ложек, и когда вошедший Пейн объявил, что Банди просит хозяина выйти на минуту в гостиную, Ирена с облегчением отставила тарелку в сторону. Встав из-за стола, она с чашкой в руке подошла к камину и, опустившись в кресло, стала медленно пить чай.

Прошло почти четверть часа, прежде чем лорд Сакстон вернулся.

— Прошу прощения, мадам, но я вынужден отменить поездку в Карлайл. Возникли чрезвычайные обстоятельства, и, хотя мне не хочется покидать вас, боюсь, что я должен уехать. — И он вышел из столовой.

Ирена мысленно поблагодарила судьбу, спасшую ее от предполагаемого выяснения отношений. С улицы послышались звуки отъезжающего экипажа, и она почувствовала себя так, словно только что вернулась из преисподней.

Внезапно на нее навалилась сонливость, и, вспомнив, какая бурная ей выдалась ночь, Ирена побрела к себе в спальню. Сняв платье, она быстро забралась под одеяло и мгновенно провалилась в сон.

Ирена проснулась, когда небо на западе окрасили первые розовые полоски заката. Ее переполняла энергия, которая настоятельно требовала выхода. Мысль о прогулке верхом показалась ей крайне соблазнительной; теперь она уже, разумеется, не станет следить за всадником в черном плаще.

Ирена быстро натянула костюм для верховой езды. Вспомнив о былой встрече с Тимми Сиарсом, она взяла с собой пару кремневых пистолетов, просто на тот случай, если на ее пути попадется кто-то подобный.

Свернув позаимствованную у Китса одежду, Ирена засунула внутрь свертка монетку и, спрятав его под своим темно-серым плащом, пошла в конюшню. Китс в это время разливал в поилки воду, и Ирена быстро положила его одежду за седлами. Когда мальчик вернулся, она сделала вид, что разглядывает лошадей, и вежливо попросила оседлать ей одну из них.

— Мэм, хозяин строго-настрого приказал, чтобы вы не выезжали без сопровождающих.

Ирена была готова отступить, но тут увидела на подъездной аллее всадника. Подойдя к двери конюшни, она всматривалась в него, пока не узнала в госте своего брата. Фэррел купил коня на заработанные им самим деньги, и Ирену бесконечно радовало его возвращение к нормальной жизни.

— Приехал мой брат, — сказала она Клтсу. — Я попрошу его немного покататься со мной.

— Хорошо, мэм. Я сейчас же оседлаю кобылу.

Когда Фэррел приблизился, Ирена громко окликнула его. Он заметил сестру и направил лошадь в ее сторону.

— Добрый вечер, — весело поздоровалась она. — Мне нужен сопровождающий, а так как мужа нет дома, то не мог бы ты проявить немного галантности и покататься со мной?

— Лорд Сакстон уехал? — разочарованно протянул Фэррел. Он-то надеялся, что они смогут всласть пострелять, и даже привез свое оружие.

Ирена рассмеялась, заметив в седельной сумке брата мушкет и три пистолета.

— Я должна была сразу догадаться, что к сестрам не едут с такой охотой.

Фэррел добродушно усмехнулся в ответ.

— Поехали. Это самое малое, что я могу для тебя сделать.

Ирена с помощью Китса взобралась на кобылу и, расправив юбку, кивнула брату. Какое-то время он скакал впереди, выбирая путь, а затем, придержав лошадь, позволил Ирене догнать себя.

— Ты стал таким ловким, — со смехом заметила Ирена. В ее словах звучала гордость за брата, потихоньку забывавшего угар прошлой жизни.

— Может, устроим скачки? — поддел ее Фэррел.

Ирена огляделась. Ночь уже закрыла небо темным покрывалом, а после событий вчерашнего дня ей было боязно удаляться от особняка. Кроме того, в последнее время ходили упорные слухи о появлении разбойников, так стоило ли рисковать?

— Нам лучше вернуться, — нехотя сказала она. — Я и не подозревала, что уже так поздно.

— Ну давай хотя бы взберемся на вершину холма, — уговаривал ее Фэррел. — А потом повернем домой.

Ирена ударила кобылу в бока, и та пустилась в галоп. Издав дикий вопль, Фэррел последовал за сестрой, и звуки их веселых голосов смешались с топотом копыт и свистом ветра. Ирена полностью отдалась скачке, подгоняя Моргану легкими ударами хлыста. Фэррел держался рядом и даже обогнал ее почти на полкорпуса, когда они приблизились к вершине холма.

Внезапно ночную тишину прорезал звук выстрела, за ним последовало несколько пороховых разрывов. Ирена и Фэррел, осадив лошадей, вгляделись в полумрак. Из темноты раздался вопль ужаса и затем полный мольбы крик: «Нет!», и снова прозвучал выстрел. Звук его еще отдавался эхом в окрестных холмах, когда до них донесся еще один, более слабый крик, который вдруг резко оборвался.