Так велика моя любовь, стр. 72

Глава 17

Река Траве и высокие зубчатые стены, построенные горожанами ганзейского города, долгие годы служили для Любека отличной защитой от нападений. Перед стенами располагались Холстенские ворота, представлявшие собой две одинаковые приземистые башни, чьи пушки являлись грозным предупреждением для всякого, кто отважится атаковать город. Сам город, освещенный предзакатным солнцем, отражавшимся в остроконечных крышах и шпилях кирх, был подобен отделанной драгоценными камнями броши.

— Любек! Unser aller Haupt! [38] — воскликнул Николас, когда они подъезжали к воротам. — Средоточие нашего разума! Королева Ганзы! — Он улыбнулся Илис, скакавшей верхом рядом с ним. Разве это не истинное сокровище, фрейлейн?

— Вы правы, — ответила восхищенная девушка.

Миновав ворота, Николас и его спутники углубились в замысловатый лабиринт улиц и остановились возле большого бревенчатого дома. В окно первого этажа выглянул юноша. Увидев капитана и его друзей, он улыбнулся и исчез. Не прошло и минуты, как в глубине дома раздались радостные возгласы. Дверь распахнулась, и юноша с двумя женщинами появился на крыльце.

Николас спешился и, открыв свои объятия, громко, на всю улицу, поприветствовал родных. Словно дети, радостно завизжав, женщины бросились ему на шею, а юноша принялся хлопать капитана по спине.

— Кажется, семья Николаса не менее эмоционально воспринимает жизнь, чем он сам, — со смехом проговорил Максим, снимая Илис с лошади.

Опустив ее на землю, он задержал на ее лице взгляд, преисполненный любви и нежности. Хотя внешне он был совершенно спокоен, Илис уловила в его глазах огонь желания и вновь ощутила, как по ее телу разливается сладостное томление, а ноги подгибаются. Ее словно окутало приятным теплом. И опять в голове появилась дерзкая и соблазнительная мысль, что пора покончить со своим ребячеством, с этими сомнениями, которые мешают ей утолить горевшую в ней страсть, и пустить его в свою постель. Он бы научил ее всему, что знает сам…

Илис мысленно одернула себя. Если она и дальше будет давать волю своему воображению, то не сможет логично опровергать его доводы. Ее оборона рухнет подобно замку из песка, а его страсть откроется ей во всей своей мощи.

Обуздав свои разнузданные, как она решила, фантазии, Илис оперлась на предложенную Максимом руку. Неожиданно ею овладела небывалая легкость, вызванная его близостью. Она вспомнила об Арабелле и спросила себя, неужели та сделана из камня, если отказалась от этого человека ради того, чтобы выйти замуж за напыщенного осла.

— Арабелла — дура, — заключила она, даже не осознавая, что говорит вслух.

— Мадам? — Максим смотрел на нее с нескрываемым изумлением. — Что заставило вас вспомнить об Арабелле?

Илис вздохнула:

— Сомневаюсь, что вы поймете меня, милорд. На это способна только женщина.

— Вы все время ускользаете от меня, — с обидой заметил он.

— Таковы все женщины, милорд. — Искоса взглянув на него, Илис улыбнулась. — Это наш единственный способ защититься от вас.

— Думаю, я никогда не узнаю, что происходит в вашей очаровательной головке. — Его страстный ласкающий взгляд заставил девушку покраснеть, и она опустила глаза. — Возможно, — прошептал он, — вы не полностью разделяете те чувства, что я испытываю к вам, но я мог бы многому научить вас, — добавил он еще тише.

Илис удивленно вскинула голову. Ей стало страшно оттого, как он ловко проник в ее самые сокровенные мысли, и она испугалась, что он может читать в ее сердце. Однако от дальнейших размышлений на эту тему ее отвлекла девушка лет двадцати, которая с радушной улыбкой приближалась к Максиму.

— Фы, должно быть, лорд Сеймур, — на хорошем английском произнесла она. — Николас так много рассказывал о фас, что мне не терпелось познакомиться с фами. Я его кузина, Катарина Гамильтон… — Помолчав, она покачала головой и, рассмеявшись, поправилась: — Фернее, наши матери — кузины, значит, мы, — она опять засмеялась, словно ей было весело от этой мысли, — просто родственники.

Отставив ногу и поклонившись, Максим ответил со всей присущей джентльмену вежливостью:

— Счастлив познакомиться с вами, фрейлейн Гамильтон.

— А фы, как я догадываюсь, Илис, — заключила она, отметив красоту гостьи. Теперь ей было понятно, почему капитан так влюбился в эту девушку, хотя подобное открытие не принесло Катарине никакого облегчения. — Николас написал, что привезет фас. Как прошло путешествие?

— Очень хорошо, — ответила Илис, обрадованная тем, что ей удалось подавить поднимавшуюся в ней панику, по крайней мере на некоторое время. — Мне так приятно, что мы с вами можем беседовать, а то я боялась, что не пойму ни слова.

— Трудно жить ф чужой стране, когда не знаешь языка, но фы, кажется, справились с этой проблемой. Федь фас опекали Николас и лорд Сеймур.

— Иногда у меня возникало впечатление, что они уж слишком пристально следят за мной, — проговорила Илис, бросив на Максима осуждающий взгляд.

Он коротко кивнул, показывая, что принял во внимание ее колкость, но Катарина нахмурилась, изумленная замечанием гостьи. Чтобы избежать возможных расспросов, Илис перевела разговор на другую тему:

— Где вы так хорошо выучили английский?

— Мой отец был англичанином. Он женился на моей матери и решил остаться здесь, — с готовностью объяснила Катарина. — Мой брат, Джастин, и я были совсем маленькими, когда умерла мама. А после смерти отца нас фоспитывала мать Николаса. Она не делала различий между нами и собственным сыном. — Она небрежно пожала изящными плечиками. — Когда Николас уехал, ф доме стало так тоскливо. Честно говоря, я ужасно завидовала фам.

— Мне? — Теперь настала очередь Илис изумляться. — Но почему?

— Как, находиться ф обществе таких красивых мужчин — разве не об этом мечтает каждая девушка? Я бы тут же уехала из Любека, будь у меня такой эскорт, но, как фидите, мне суждено оставаться старой девой.

— Катарина! Что о тебе подумает лорд Сеймур?

Опираясь на руку Николаса, к ним подошла полная седая женщина. Поймав взгляд Максима, она помахала перед ним рукой, словно стирая то, что сказала девушка.

— Nein! Nein! Фы не должны обращать внимания на ее слова, мой господин. Она не знает, что говорит.

— О, Катарина фсегда прямо высказывала то, что у нее на уме, — вмешался Николас, глаза которого весело блестели.

— Ах ты! — дернув его за рукав, возмутилась пожилая дама — Как тебе не стыдно поощрять ее! С тех пор как был убит ее бедный Vater [39] и она поселилась ф нашем доме, ты забиваешь ей голову глупыми идеями. Если бы ты не был моим сыном, я бы фыставила тебя за дверь!

Джастин не мог упустить предоставившейся ему возможности поддразнить пожилую даму.

— Ja, если бы не кузен Николас, мы с Катариной превратились бы ф святых. Он забил нам голову такими ужасными фещами, что теперь мы ничего не можем с собой поделать.

— Ба! — воскликнула пожилая дама. — Джастин Гамильтон, фы не нуждаетесь в чьей-либо помощи, чтобы засорять свои мозга. Фы оба отлично справляетесь с этой задачей.

Джастин улыбнулся и вытянул руку, намереваясь дернуть пожилую даму за нос.

— Ты фсегда будешь нашей совестью, тетя Тереза, особенно ф те минуты, когда из твоих глаз сыплются искры.

— Следите за собой, молодой человек, — сурово предупредила она Джастина и шлепнула его по руке. Однако ее смех показал, насколько несерьезен ее упрек. — Я еще достаточно сильна, чтобы перекинуть фас через колено и хорошенько выпороть.

Николас обнял мать за плечи и прижал к себе.

— Meine mutter! Es Ist Wonne sehen Sie [40]. — Он поцеловал ее. — Ach, я совсем забыл о наших гостях. — Он указал на Илис, которая с удовольствием слушала эту добродушную перепалку. — Мама, это мои друзья, госпожа Илис Редборн и лорд Максим Сеймур.