Нерешительный поклонник, стр. 75

— Твоя мать воображает, что умнее меня… Но Фелисити не дала ему договорить.

— А по-моему, она умоляла тебя одуматься и вернуть деньги деду. Ты отказался.

— Он стар и богат! — парировал Джарвис. — Не мешало бы ему поделиться деньгами с собственными отпрысками.

— Не ты его отпрыск, а мама, и она старается вернуть деду каждый фартинг и двух-пенсовик после того, как расплатится с Люси и другими слугами. Судя по тому, что я слышала, ты безбожно обкрадывал деда, вот тебе и отплатили! Если попробуешь еще раз перехитрить деда и мать, скоро окажешься в той же лондонской конторе, где служил двадцать лет! Я наслушалась немало историй о друзьях и врагах деда. Поверь, он по достоинству отплатит тем, кто, по его мнению, этого заслуживает.

— Ба, он просто выжил из ума от старости!

— Вот тут ты ошибаешься! Я тоже так думала раньше, но убедилась, что в жизни не встречала более здравомыслящего человека! Послушай моего совета, иначе горько пожалеешь, потому что ты далеко не так хитер, как воображаешь. И в подметки не годишься этой парочке.

— Ты смеешь учить меня, девочка?

— Лучше доброжелательные наставления, чем суровое наказание, папа, не согласен? — грустно улыбнулась Фелисити и, не дожидаясь ответа, ушла. Что же, теперь отец все знает, и нет нужды притворяться. Но ведь и она понимала, что отец будет ждать, после того как Роджер всячески мешал ей уйти пораньше. Похоже, ее муж — человек жестокий, находит удовольствие в том, чтобы заставлять женщин делать совершенно неприличные, неестественные вещи, и даже после грубого насилия над ней отказался отпустить ее, пока она не подчинится его требованиям. Пришлось уступить. И вот теперь она — вечная жертва чудовища, надевшего маску красивого мужчины.

Фелисити на цыпочках приблизилась к кровати, на которой лежал Эдмунд Элстон. Только теперь, спустя пять недель после свадьбы, она набралась храбрости прийти сюда. С больным всегда кто-то был, если не Роджер, то нанятая сиделка. Разглядывая свекра, она никак не могла понять, с чего отец вбил себе в голову, что тот способен кого-то обмануть. До болезни она несколько раз видела Эдмунда и считала довольно красивым, крепким, пусть и совершенно невоспитанным мужчиной. Сейчас же перед ней лежал живой мертвец, с черепом, обтянутым желтой кожей. Из приоткрытого рта текла струйка слюны, глаза глубоко запали.

— Папа, вы не спите? — вежливо спросила она, не зная, чего ожидать. Если предсказания отца верны, она, вероятно, подвергает свою жизнь опасности. И все же нельзя отрицать, что выглядит Эдмунд ужасно.

Веки больного чуть приподнялись, давая понять, что ее слышат. Но понимают ли? Трудно сказать.

— Хотите что-нибудь? Сидра или немного чая?

— Во…ды… — слабо донеслось до нее.

Фелисити налила в стакан немного воды из оставленного сиделкой графина и, обняв свекра за плечи, поднесла к губам. В нос ударила вонь гниющих зубов, и женщину едва не стошнило. Но Фелисити не дрогнула. Совсем недавно она обнаружила, что унаследовала материнскую стойкость, и поняла необходимость заботиться о будущем, не только своем, но и детей. Она уже считала ребенка исключительно своим, несмотря на то что у него был отец. По правде сказать, Роджер временами вел себя так грубо, что она была почти уверена в его намерении заставить ее выкинуть. Но если это случится… что же, недаром, она пообещала себе просить убежища у родных.

Состояние Эдмунда было куда серьезнее, чем у деда. И все же она должна убедиться собственными глазами, пока время еще есть.

Эдмунд жадно глотнул воды и снова упал на подушки.

— Кто ты? Я тебя никогда раньше не видел.

— Я Фелисити, ваша невестка. Буду ухаживать за вами, папа.

Пепельно-серые губы дернулись в слабой улыбке.

— Ты… не Map…та Грим…болд.

— Нет, папа. Я даже не знаю, кто она.

— Не…важно. Тебе… она не… понравилась бы.

— Это на ней должен был жениться Роджер?

— Пусть… сам… расскажет… девочка. Только… ты… куда… красивее.

— Как вы себя чувствуете? Вам ничего не нужно? Поесть? Или немного портвейна…

— Не… идет… в горло… Слишком… много… выпил… спиртного… и оно… обожгло… мои… внутренности. Может… чуточку… овсянки… успокоить… жжение… в животе… невыносимо… скорей бы уж… смерть…

Старательно избегая прикосновения к его коже, Фелисити взяла руку больного в том месте, где она была прикрыта рукавом сорочки.

— Сейчас попрошу кухарку приготовить вам овсянку и пудинг. Хотите что-нибудь еще?

— Где… Роджер?

— Просматривает бухгалтерские книги. Похоже, там что-то не сходится. Он утверждает, что расходы превышают доходы, хотя не может понять почему.

Эдмунд попытался приподняться на локте, но снова упал.

— Роджеру… лучше… заняться… сукновальней… и оставить… книги… мне, девочка.

— Но, папа, вы слишком больны, чтобы знать, какой сегодня день, где вам заниматься счетными книгами!

— Передай… чтобы все оставил… пока я не встану… на ноги.

Фелисити с улыбкой наклонилась над свекром и погладила по руке.

— Обязательно передам, папа. А теперь отдыхайте. Роджеру не хочется волновать вас по пустякам. Но если вам что-то известно, объясните ему, чтобы он не мучился попусту.

— Скажи… чтобы он все оставил… девочка. У него не хватит мозгов… подсчитать… правильно.

Глава 18

Колтон Уиндем внес новобрачную в свой городской дом, выходивший на лондонский Гайд-парк, и немедленно заметил, что Сьюард, коротышка дворецкий, возвысившийся до должности главного управителя задолго до того, как Седжуик Уиндем собрался обзавестись семьей, ухмыляется, как получившая банан обезьяна. Щелкнув пальцами, человечек ухитрился в мгновение ока выстроить в холле всех слуг: лакеев и горничных, одетых в черное, и поварих с судомойками в белом. И все широко улыбались, приветствуя хозяев. К тому времени, когда последняя девушка присела перед госпожой, у Адрианы кружилась голова от обилия имен. Представив, как трудно будет их запомнить, она засмеялась и прижала ладони к раскрасневшимся щекам.

— Во время прошлых визитов я не представляла, что в доме так много слуг. Сначала я не смогу запомнить все имена, так что, прошу вас, пожалейте меня и будьте снисходительны.

Колтон обнял жену за талию и привлек к себе.

— Не волнуйся, дорогая, они все поймут. В конце концов у них нет выхода, поскольку ты теперь новая хозяйка дома. Предупреждаю, что не потерплю, если все начнут угождать только тебе, забывая о хозяине!

Слуги, весело смеясь, стали расходиться. По прошлому опыту они знали, что леди Адриана неизменно добра и вежлива со слугами, чем и заслужила общую любовь.

— Ужин подадут в обычный час, милорд, — сообщил Сьюард, не в силах сдержать ухмылки. — И поскольку дорога была утомительной, я подумал, что неплохо бы вам и миледи поесть в тепле и уюте своих покоев.

— Превосходная идея, Сьюард! — обрадовался Колтон. — Мы с леди Адрианой в самом деле очень устали и не дождемся, пока сможем наконец отдохнуть. Да, и после десерта мне хотелось бы принять ванну. Горячая вода успокоит боль в ране.

— Да, милорд, я немедленно прикажу слугам. И заодно передам, чтобы не беспокоили вас после того, как уберут посуду.

— Превосходно, Сьюард.

Тепло улыбаясь, Колтон протянул руку Адриане.

— Пойдем наверх, дорогая? Мне не терпится устроиться поудобнее. Как насчет тебя?

Адриана едва сдержала улыбку и взяла мужа под руку, прекрасно понимая, на что тот намекает. За последнее время она уверилась, что муж будет желать ее даже на смертном одре. Их медовый месяц стал прекрасным тому доказательством.

Под восхищенным взглядом жены Колтон сорвал с себя одежду и, сделав Адриане знак подвинуться, устроился рядом с ней в ванне.

— А я-то думала для разнообразия искупаться в одиночку, — шутливо пожаловалась она, намыливая груди. — Ты ни разу не позволил мне этого сделать!