Отрава, стр. 22

— Вот, — сказала Отрава, протягивая монеты. — Два серебряных соверена за помощь и третий за то, что ты вывез меня из Крепости. Ты их заслужил. Брэм позволил ей положить монеты в широкую ладонь и подозрительно оглянулся через плечо на полуразрушенный домик на вершине холма. В ясном и холодном вечернем свете он стоял как обрубок посреди окружающей зелени.

Отрава сомкнула его пальцы рукой и тоже обернулась, проследив за его взглядом. Легкий ветерок шевелил на плечах ее темные волосы,

— Надо полагать, ты не соблазнишься четвертым совереном, если я попрошу тебя проводить меня дальше? — сказала она, и ее слова были шуткой лишь наполовину.

— Ни за какие сокровища королевства я туда не пойду, — ответил Брэм, бросая монеты в кошель на поясе. Он рассеянно похлопал по голове своего крокоящера, поправил шляпу и нахмурился. — Я бы попробовал тебя переубедить, но знаю, что это бесполезно.

Отрава виновато улыбнулась.

— Ну, хоть скажи мне зачем, — сказал он. — Раз уж мы больше никогда не встретимся, скажи — зачем?

— Эльфы похитили мою сестру, — ответила Отрава. — Я пытаюсь ее вернуть.

— А… — протянул Брэм. По тому, как он это произнес, Отрава видела, что он понял.

Они долго стояли молча и смотрели на дом. Он был громадный, и, казалось, гнулся под собственной тяжестью. Искореженная груда покосившихся шпилей и балконов, закоптелые окна и почерневшие коньки крыш. И весь дом как будто рос на глазах, принимая угрожающие размеры, и вершина становилась больше основания. Даже при дневном свете создавалось такое впечатление, словно дом терпеливо выжидает, когда же следующая жертва переступит его порог. Вокруг кто-то соорудил кривую ограду. Ее контуры выделялись на фоне синего неба, и даже издалека было видно, что сделана она не из дерева, а из какого— то другого материала, который Отрава не смогла узнать. Итак, это был Перекресток — мост между королевством людей и королевством эльфов.

А в доме ждала Мэб, костяная ведьма. «Мэб охраняет врата, — вспомнила девушка слова Миноги. — Она слепа и глуха, но зато чует твой запах. И у нее есть две собаки, которые разорвут тебя в клочья, если только попадешься им. Будь начеку, дитя мое. Она всегда высматривает незваных гостей. Ей нужны твои кости».

— Что мне делать? — спросила тогда Отрава. — Ты должна войти в дом в полнолуние и уйти

в полночь на следующую ночь, — прошептал Минога. — Тогда попадешь в королевство эльфов.

Главное — остаться в живых. И не пытайся уйти до времени. Знаешь ли, между королевствами живут такие… существа… С ними лучше не встречаться. — Мертвые, истлевшие черты сложились в гримасу, которая, видимо, означала улыбку. — Пока светит солнце, о Мэб можешь не беспокоиться. Но собаки никогда не спят. Они всегда настороже.

Девушка пыталась выяснить еще что-нибудь, но Минога ничего ей не сказал, и она ушла, не желая ни минуты больше оставаться рядом с этим гнилым чудовищем. Вернувшись к Брэму, Отрава предложила ему третий соверен, если тот отвезет ее к Перекрестку. Там они должны были распрощаться. Она попытается попасть в королевство эльфов, а Брэм останется здесь.

И вот настало время прощаться. Отрава вдруг почувствовала необъяснимую грусть оттого, что больше никогда не увидит этого сварливого немолодого человека. За все время, какое они путешествовали вместе, она очень к нему привязалась, даже больше, чем к Парусу. Ведь Брэм был рядом с ней во время ее первого приключения, когда она делала свои первые шаги в мире, о котором читала только в книгах. И даже несмотря на то, что она платила ему за помощь, Отрава чувствовала, что Брэм взял последние два соверена про— сто потому, что знал: она не нуждается в милосердии. Он не хотел оставлять ее на растерзание Крепости, поэтому предложил ей сделку, которая бы не ущемила ее гордости. А Отрава была уверена, Брэм сделал бы все и просто так, стоило ей попросить. Но, опять же, она платила ему, чтобы не чувствовать себя в долгу. В любом случае, Брэм стал ее другом, и теперь она будет скучать по нему.

— Ну, что ж, — сказала Отрава, взглянув на солнце, которое начало клониться к закату. — Мне пора идти.

Луна уже поднялась на западе — идеально круглая, она, как призрак, свисала с небес. Брэм вытащил из телеги котомку и вручил ее девушке. На его лице появилось выражение, которого Отрава прежде не видела: что-то среднее между печалью и разочарованием. Она знала, как он ненавидит эльфов. Брэм думал, что отпускает Отраву на верную гибель. Наверное, ему казалось, что он в состоянии ее защитить, поэтому он так не хотел, чтобы девушка уходила.

Отрава взяла котомку, закинула ее за плечи, а потом крепко обняла Брэма. В его могучих объятиях она едва не утонула. Девушке вдруг пришло в голову: как было бы хорошо стоять вот так вечно. И чтобы не нужно идти навстречу чему-то ужасному впереди. Но она так поступить не могла.

— Я разыщу тебя, когда вернусь, — сказала девушка.

— Не давай обещаний, которые не можешь сдержать, Отрава, — ответил Брэм глухим, рокочущим голосом. — Ты идешь в королевство эльфов. Там время течет по-другому. Ты можешь вернуться завтра или спустя сотню лет… — Он замолчал, потому что не было нужды упоминать и про третью возможность: «…а .можешь вообще не вернуться.

— Тогда я обещаю, что попытаюсь, — заверила она. — Я буду искать старика, который живет на ферме высоко в горах и избегает общества людей.

Брэм безрадостно засмеялся: — Да, похоже на меня. — Он выпустил Отраву, и она отошла на шаг. Брэм взглянул на девушку с нежностью.

— Ты дала мне второй шанс, Отрава. Я никогда этого не забуду.

— Посмотрим, — ответила девушка и шутливо подмигнула. Потом она подняла глаза на дом. — Что ж, прощай, Брэм из Непромокашки.

— Прощай, Отрава из Чайки. Удачи тебе. Думаю, я переночую сегодня здесь, а завтра отправлюсь в путь. — Ловец духов почесал затылок и смущенно фыркнул. — На случай, если ты передумаешь.

— Ты хороший человек, Брэм, — произнесла Отрава, уходя вверх по холму в сторону дома. — И заслужил славную жену!

Брэм стоял у своей телеги, провожая девочку взглядом, но Отрава не обернулась. Иначе ее решение бы изменилось.