Дева в беде, стр. 67

— Никогда в жизни я не была так расстроена, — сказала леди Каролина.

Уже минут пять она повторяла это и многое другое. До ухода последнего из гостей она блюла контроль над собою и демонстрировала миру незамутненный фасад. Она даже изображала улыбку. И вот теперь, когда последний автомобиль укатил домой, она сбросила маску. Самая мебель в кабинете лорда Маршмортона съежилась, опаленная пламенем ее гнева. Что же до лорда, то он казался вполне испепеленным.

Получить заблудшего братца в свое распоряжение удалось не сразу. Добрых десять минут длилась охота, пока ей и лорду Бэлферу не удалось загнать графа в угол. Напрасно взывал он к ним через замочную скважину запертой двери, уверяя, что работает над семейной историей и отвлекаться не может. И вот он — лицом к лицу со мстителями.

— Не понимаю! — продолжала леди Каролина. — Ты прекрасно знаешь, что несколько месяцев подряд мы все до предела напрягаем нервы, чтобы разорвать эту ужасную связь, и вот, когда появилась, наконец, надежда что-нибудь сделать, ты публично объявляешь о помолвке! Видимо, ты сошел с ума. До сих пор не могу поверить, что это действительно произошло. Все надеюсь, что проснусь и это окажется кошмаром. Как ты только мог, как мог!

— Именно, — сказал лорд Бэлфер.

Если леди Каролина была расстроена, то выразить его состояние души язык бессилен.

С самого начала этого плачевного эпизода Перси находился на переднем крае борьбы. Это у него, у Перси, сбили с головы лучшую шляпу на виду у всей Пиккадилли. Это он, Перси, познал арест и тюрьму. Это он, Перси, несколько дней был инвалидом благодаря своему усердию. И вот, все его страдания оказались всуе. Его предал собственный отец.

Специалисты по истории Среднего Запада рассказывают нам, что один человек из Чикаго, некий Янг, в нервном расстройстве пропустил свою мать через крупную мясорубку, закатал в консервные банки и подписал «Язык». Так вот, достаточно сказать, что взгляды, которые бросал на отца Перси, можно было бы счесть неоправданно суровыми, если бы их бросала на Янга его родня.

Лорд Маршмортон оправился от паники. Бунтарский дух снова разгорался в его груди. Когда жребий брошен, хода назад нет, надо бунтовать, а не извиняться. Может быть, на помощь ему пришла наследственность от целой линии предков, которые, при всех своих недостатках, знали, как обходиться с женщинами. Может быть, в этот момент с ним встали плечом к плечу тени умерших и погребенных Маршмортонов, нашептывая ему на ухо свои потусторонние советы — скажем, дух того графа, который при Генрихе VII зарезал жену кинжалом, чтобы излечить ее от несносной привычки пилить его по ночам; или другого графа, который еще раньше велел отравить двух тетушек и одну сестру, просто так, из чистого каприза. Как бы то ни было, из какого-то источника лорд Маршмортон извлек достаточно мужества, чтобы отвечать.

— Чушь и ерунда! — рявкнул он. — С чего это вы поднимаете столько шуму? Мод его любит. Мне он нравится. И нечего шуметь. Почему бы мне не объявить о помолвке?

— Ты сошел с ума! — закричала леди Каролина. — Твоя единственная дочь — и человек, о котором никто ничего не знает!

— Именно, — сказал Перси.

Лорд Маршмортон подхватил инициативу в ловкостью старого спорщика.

— Вот тут вы ошибаетесь. Я знаю о нем все. Он очень богат. Вы слышали за ужином, как все возбудились, когда услышали его имя? Очень знаменитый человек! Получает тысячу фунтов в неделю! Во всех отношениях превосходная партия.

— Да что ты говоришь! — неистово закричала леди Каролина. — Мне неважно, получает ли он тысячу фунтов или два пенса. Они не могут пожениться. Деньги — еще не все!

Она замолчала, ибо раздался стук в дверь. Когда дверь эта открылась, вошла Билли, предвидевшая, что лорд Маршмортон будет рад сменить тему разговора примерно в это время.

— Не понадобится ли моя помощь? — сияя, спросила она. — Я специально пришла узнать, нет ли для меня какого дела.

Леди Каролина срочно переключилась на аристократическое спокойствие. Она от души не одобряла, что ее прервали, но на тоне ее это не отразилось.

— Лорду Маршмортону не понадобится ваша помощь, — сказала она. — Он не будет работать.

— Доброй ночи, — сказала Билли.

— Доброй ночи, — сказала леди Каролина. Перси попрощался сердитым взглядом.

— Деньги, — возобновила тему леди Каролина, — еще не все. Мод не в таком положении, чтобы ей необходимо было выходить за богатого. Это совершенно невозможно потому, что мистер Бивен — никто. У него нет никакого общественного положения.

— Ну что ты! — сказал лорд Маршмортон. — Очень приличный человек.

— Нет, ты идиот! Ты кретин! — воскликнула его сестра. — Твоя секретарша — очень милая девушка, но что бы ты сказал, если бы Перси пришел и заявил, что на ней женится?

— Именно, — откликнулся Перси. — Совершенно верно.

Лорд Маршмортон поднялся и пошел к двери. Он держался с достоинством, но было в его глазах какое-то загадочное выражение.

— Это невозможно, — сказал он.

— Вот именно, — сказала его сестра. — Я рада, что ты хоть это признаешь.

Лорд Маршмортон достиг двери и стоял там, держась за ручку и находя в ней источник сил.

— Я все собирался сообщить вам… — начал он.

— О чем?

— О том, что я сам женился на ней в среду, — сказал он и исчез, как нырнувшая утка.