Билл-завоеватель, стр. 39

Английская весна особенно пленяет тем, что некоторые, нет -практически все дни, особенно к вечеру, побуждают растопить камин. Огонь, освещавший гостиную одной из квартир в доходном доме Мармонт дней через десять после известного нам побега, пылал весело и ярко, бросая золотистые отсветы на собачку, которая спала на ковре; на Билла, который курил в кресле; на Флик, чья светлая головка склонилась над чьими-то носками. Трубка курилась хорошо, мысли были приятны.

Жизнь после бурной ночи вошла в свою колею. Флик поселили рядом, у почтенной дамы, которая, к вящему счастью, встретила Боба с материнской нежностью, а теперь – перекармливала, что немедленно сказалось на его фигуре. Кроме того, она хорошо готовила, что нечасто бывает у хозяек, и Флик была вполне довольна. Казалось бы, после роскошеств Холли-хауза нелегко счесть роскошной крохотную квартирку, но, кроме угрызений, возникавших при мысли о дяде, она поистине наслаждалась жизнью. Ей нравилось не ведомое чувство свободы, ей нравился дух приключений, а уж особенно нравились ей ежедневные визиты к Биллу и Джадсону Не нравились в новом мире только фотографии Алисы, презрительно глядевшие на нее с двенадцати сторон. Теперь она точно знала, что эта девица ей противна.

Билл тоже не жаловался. Он смутно ощущал, что вечно так длиться не может, но не позволял этой мысли омрачать свое счастье. Не выйдя из лет, когда не слишком часто заглядывают в будущее, он радовался мгновенью, освещенному уютным светом очага. Никто еще не штопал ему носков, он просто носил их, пока дыры не становились огромными даже на его непридирчивый взгляд, – и преспокойно выбрасывал. Глядя из кресла на проворные пальчики Флик, он думал о том, что именно такая жизнь и зовется счастливой.

Пальчики остановились. Флик подняла глаза и спросила:

– А что с мистером Кокером?

К Джадсону она искренне привязалась. Он преодолел привычку разевать рот, как рыба, при ее появлении, и теперь они были в дружбе. Собственно, отношения их можно сравнить с отношениями Дездемоны и Отелло. Флик любила Джадсона за муки, он ее – за состраданье. Никогда еще его так не жалели. Поистине, в этом злом мире Флик возвращала ему веру в людей.

– Вроде бы пошел к Слинсби, – отвечал Билл, и совесть кольнула его, как бывало всегда при упоминании Лондонского Представителя. Шустрый Слинсби выскользнул из его жизни, и мысль эта была неприятна. Пребывание в Лондоне ни в малой мере не шло на пользу дяде, все больше обретая сходство с чем-то средним между путешествием и отдыхом. Конечно, так нельзя, но что же делать? Как заметил сам дядя, если уж Уилфрид Слинсби не понимает, почему упали доходы, куда это понять какому-то новичку!

– Вот как? – заметила Флик. – Они знакомы?

– Да, я его туда водил.

Флик вернулась к носку.

– Я все думаю, – сказала она, – не нравится мне ваш Слинсби.

– Что вы, он совсем ничего! – ответил Билл с той терпимостью, какую порождает удобство.

– Какой-то он подозрительный… – не уступала Флик.

Билл мягко улыбнулся. Вот оно, думал он, женское чутье! Здравый смысл давно разрушил сомнения в честности лондонского представителя.

– Да нет, – сказал он, – вообще-то он мне не очень нравится, но подозревать его – незачем. Да, доходы упали, и все же…

– Вы говорили, он хороший работник.

– Он мне все объяснил, когда мы с ним завтракали. Правда, я не псе понял, сложное дело. Условия там всякие…

– М-да… – проговорила Флик, и они помолчали. Билл переменил тему.

– Я тоже думаю.

– Вот как?

– Да. Я думаю, что у вас там делают. Почему в газетах ничего нет?

– Дядя Джерри не допустит. Он боится скандала.

– Никакого ответа… А если вообще не ответят, что вы делать будете?

Флик встряхнула головкой, ее васильковые глаза задорно сверкнули. Биллу это очень нравилось. Он непременно припоминал вспугнутого котенка.

– Пойду куда-нибудь служить. Я хорошо печатаю, знаю стенографию. Дяде помогала. Во всяком случае, за Родерика не выйду

– Еще бы! – согласился Билл и назидательно прибавил: – Нельзя выходить замуж без любви. Надо подождать, любовь того стоит. Когда-нибудь вы встретите человека…

– Встречу?

– Конечно. Р-р-аз – и готово! Как молния.

– Вы думаете?

– Я уверен. Когда я встретил Алису…

– Расскажите мне о ней, – прервала его Флик. – Какая она?

– Какая?.. – Билл не умел описывать богинь. – Ну, скажем… Да я вам тысячу раз говорил!

– Правда, говорили, – признала Флик.

– Хорошо, когда есть кому рассказать, – продолжал хозяин. – От Джадсона толку мало. Другое дело – вы. Настоящий друг! Вам я…

– Она бы чинила вам носки? – спросила гостья.

Билл растерялся. Недавно он понял, что штопка – одно из самых достойных занятий (для женщины, конечно), и ему не хотелось находить недостатки в Алисе. Но против правды не пойдешь. Алису, штопающую носки, он не мог себе представить.

– Понимаете, – сказал он, – она в другом духе… такая светская.

И с удивлением заметил, что тон у него виноватый.

– А, вон что! – откликнулась гостья.

Они помолчали. На решетку выпали угольки. Терьер взвизгнул во сне; вероятно, ему снилась охота.

– Вы пишете ей по вторникам? – беспечно осведомилась Флик.

– Ой, Господи! – Билл уронил трубку. – Совсем забыл.

– Идите, пишите, а то почту упустите.

Билл с удивлением заметил, что секунду, одну секунду ему было лень вылезать из кресла. Письма он писал в столовой – только там стол не качался, как лилия; а приятно ли уходить из такого уютного уголка?

Однако лучшее, высшее "я" быстро одержало победу Он встал и вышел. Флик отложила работу и стала смотреть на огонь. Потом, нетерпеливо дернувшись, снова взялась за иголку и штопала минут пять, когда пришел Джадсон.

– Здравствуйте! – сказала Флик. – А мы уже беспокоились. Случилось что-нибудь?

Джадсон опустился в кресло, покинутое Биллом. Он был явно расстроен и явно нуждался в сочувствии.

– Да уж! – отвечал он. – Вам я расскажу, вы поймете. Кто-кто. а вы смеяться не будете.

– Конечно!

– Ну вот. Вы знаете не хуже меня, что бывают тяжелые минуты. Особенно в этой жуткой стране. Ветер дует, все промозгло… В общем, надо выпить, а то простудишься. Спросите любого врача. Правильно? Надо?