Тени исчезают в полночь, стр. 29

Как вы знаете, в России в последнее время активизировались националистические силы, ставящие своей целью низвести мусульманское население в ранг бесправного и попираемого меньшинства. Мы не можем этого допустить и решили предпринять действенные меры...

– Какие силы? Какое сотрудничество? И вообще на фиг мы вам? – раздраженно перебил Али-Бабу Бельмондо. – Нас, собственно говоря, ничего, кроме собственных персон, не интересует.

– Я знаю, – невозмутимо кивнул Али-Баба. – Скажу честно – Бен Ладен как-то прямо выразил мне свою заинтересованность в том, чтобы в нашей организации участвовали и русские, вообще славяне. Это очень важно в политическом плане... Но насчет вас я не очень-то и обольщался. Не русские, так украинцы всегда найдутся.

Так что можете считать мое предложение чисто формальным.

– Нет-нет! – заволновался Баламут. – Мы готовы с вами сотрудничать! И вообще мы все в душе мусульмане! И не только в душе! Я вот, например, на целую четверть казах, у Чернова прадедушка татаро-монгол, а у Ольги – посмотрите на ее раскосые глаза – прапрапрадедушка киргиз-кайсак из дикой Уйгурии! Клянусь аллахом, дайте мне пятнадцать минут на разговор с этими тугодумами, – Коля кивнул на нас, – и в вашем распоряжении будет пятеро умных, исполнительных и готовых на все подчиненных! И, клянусь своей крайней плотью, вы уже к вечеру сможете устроить туй [31] и отпраздновать на нем наше обрезание!

– Хорошо, даю вам пятнадцать минут... – пожал плечами Али-Баба и вышел из гостиной.

– Ты чего придумал? – настороженно спросил я, когда дверь за Али-Бабой закрылась.

– Сколько, значит, их там? – ответил Баламут вопросом на вопрос и подошел к окну еще раз удостовериться, что мы находимся на девятом этаже высотного "сталинского" дома.

– Пятеро с пистолетами под мышками, – почернел Бельмондо. – И все зомберы.

– Значит, все, сливай воду?

– Да нет... Есть один выход.

– Какой? – встрепенулся я.

– Вот какой, – пробормотал Баламут, вытаскивая из кармана брюк и протягивая мне изящную продолговатую коробочку, оклеенную нежным алым бархатом. Я взял коробочку в руки, открыл ее и увидел там четыре одноразовых шприца с густо-красной жидкостью. На внутренней поверхности была приклеена отпечатанная на лазерном принтере этикетка с надписью "Суперзомберант 007".

– А где ты ее взял? – с интересом спросил Аль-Фатех, в глубине души всегда сожалевший, что ему, в отличие от нас, не посчастливилось быть зомбером.

– У Худосокова вытащил. С ейной сестричкой.

И вынул из другого кармана коробочку, оклеенную уже голубым бархатом, раскрыл ее и показал нам четыре шприца с бледно-голубой жидкостью. На внутренней стороне крышки этой коробочки красовалась этикетка "Антизомбирант 007".

Ольгу антизомбирант уже не интересовал. Увидев первую коробочку, она сразу принялась рисовать на четырех салфетках черепа со скрещенными костями. Скомкав их, а также одну чистую салфетку в шарики, она предложила нам тянуть жребий.

– Может быть, и без жребия договоримся? – предложил я. – Бери себе чистую и, вперед, коли нас? Тем более что ты босс?

Ольга в ответ лишь сверкнула глазами, и мы, взяв из ее ладошки по салфеточному шарику, принялись их разворачивать. Чистая салфетка досталась Баламуту, и бледный от волнения Альфа начал ему обстоятельно объяснять, как и куда делать уколы. Но подвыпивший Коля урока не усвоил и ворочал иглой в наших шеях, как сапожным шилом.

Как только в приемной окончательно стих шум и грохот падающих тел и мебели, Баламут допил остававшийся на дне бутылки коньяк. Сделал он это не пьянки ради, а за победу, так как отметил, что выстрелов не было и, следовательно, выигрыш остался за его безоружными друзьями и присоединившимся к ним арабом.

Николай решил не выходить к подчиненным – как-никак шеф и не кого-нибудь, а зомберов! – и поэтому, вместо проявления неподобающего в его положении любопытства, он просто-напросто утонул в плюшевом кресле и вперил начальственный взгляд в закрытую дверь. Когда дверь раскрылась и в гостиную вошли новоявленные зомберы, взор уже успел приобрести законченную выразительность. Внимательно, с прищуром рассматривая их – бесстрастных, безмолвных, с застывшими красными глазами, – Баламут закурил. Сделав несколько неторопливых затяжек, спросил, тщательно выговаривая слова:

– Прибрали за собой?

Черный кивнул.

– Али-Баба не особенно пострадал?

Черный развел руками.

– Я же приказывал взять его живым! – не сдержавшись, сорвался на крик Баламут. – Как мы теперь на остальных выйдем?

И выцедил, опять приняв подобающий боссу вид:

– Принесите его!

Черный вышел и через минуту вернулся, волоча за собой безжизненное тело Али-Бабы.

Баламут снялся с кресла, склонился над поверженным противником и, прощупав у него пульс, с облегчением выдохнул:

– Жив, заморский паразит!

И, вновь опустившись в кресло, приказал отнести тело мусульманского экстремиста в ванную и привести его в чувство. Зомберы схватили Али-Бабу и вышли из гостиной. Через секунду за ними вылетел Баламут и закричал вслед:

– Эй, вы, дерево!!! Никакого секса с Ольгой!

Поняли? Яйца на фиг поотрываю.

Мужская часть зомберов посмотрела сначала на Баламута (вопросительно-покорно), потом смерила глазами очень и очень ладненькую Ольгу (с сожалением) и затем, тяжело вздохнув, продолжила вынос тела в ванную.

5. Баламут допил все и придумал план. – Товарищи по несчастью в кухонных раковинах

Баламут не спешил с возвращением друзей в человеческую ипостась. Он резонно решил сначала разобраться с Худосоковым и с организацией Али-Бабы.

Пока его бывшие друзья, а ныне преданные подчиненные, приводили последнего в чувство, Коля допил все спиртное, остававшееся в баре Ольги (сухой белый мартини – 200 – 220 г, "Синий лейбл" – 150 г, кокосовый ликер – 450 г и португальский портвейн – 300 – 350 г) и придумал (после ликера) план действий.

Как только Али-Баба, бело-сине-красный от побоев и последующей мойки в контрастном душе, был привязан к одной из кухонных раковин, Баламут отправил зомберов к Худосокову с заданием тайно его пленить и доставить к нему.

Вместе с Худосоковым он приказал привезти пару десятков упаковок с одноразовыми зомбирантами и антизомбирантами. Ограничения по времени Баламут не установил – он лишь потребовал, чтобы похищение было тайным.

Зомберкоманды не было ровно трое суток.

Сутки зомберам понадобились, чтобы установить местонахождение квартиры любовницы Худосокова, чуть менее двух суток было потрачено на приблизительное изучение ее распорядка дня и привычек.

Ленчик был взят, когда он направлялся из спальни в ванную помыться перед половым актом. Взял его заранее проникший в квартиру и прятавшийся на антресолях Черный. Он же выбросил полуудушенного Худосокова и всегда находившийся при нем чемоданчик с зомбирантами со второго этажа во двор, прямо в руки Аль-Фатеха и Бельмондо (Ольга сидела за рулем угнанного пикапа). Охрана околачивалась в подъезде дома, и хозяйка квартиры обнаружила исчезновение шефа и любовника лишь утром.

За эти три дня Баламут успел основательно познакомиться со всеми пивными, ресторанчиками и винными магазинами в округе. Дома он пил с Али-Бабой, по-прежнему прикрепленным к кухонной раковине. Если Али-Баба отказывался, то Баламут открывал кран с горячей водой, если напивался – с холодной.

Когда привезли связанного Худосокова, Али-Баба сидел в холодной воде. Бессознательная голова Коли покоилась у него на коленях. Зомберы не стали его будить. Они привязали Худосокова ко второй раковине, положили рядом с начальником чемоданчик с зомбирантами и антизомбирантами и удалились в спальню смотреть на Ольгу.

Очнувшись, Баламут не сразу углядел Худосокова. Он закрыл кран с холодной водой и предложил Али-Бабе опохмелиться. Еще не отрезвевший мусульманский экстремист замычал, с негодованием указывая подбородком на соседнюю раковину.