Юлианна, или Игра в киднеппинг, стр. 6
– Будем! Будем следить, смотреть и слушать, начальник! – завопили бесы.
– А вот я расстарался и уже подслушал кое-что по данному вопросу! – раздалось возле Кактуса вкрадчивое шипение, и перед ним появился Михрютка.
– Ты кто такой? – удивился бес. – Откуда взялся?
– Безработный домовой Михрютка! – представился тот, расшаркиваясь ворсистыми лапами.
– С чем явился, домовой?
– С доносиком к вашей темности.
– Докладывай!
Выслушав Михрютку, Кактус решил, что к теме собрания доклад об ожидаемом прибытии на остров провинциальной девчонки-молитвенницы со своим Хранителем прямого отношения не имеет, но домового похвалил за усердие и принял в крестовскую группировку. Тем бесовское собрание и закончилось.
Бесы снова полетели гулять на крышу особняка Гуляровских, а с ними и довольный донельзя Михрютка: его взяли на службу бесы, обитавшие в доме Мишиных. Определили его в домовые, и Кактус посоветовал Жану, главному домашнему бесу Мишиных, поселить его в отопительном отсеке подвала – по традиции.
– Будешь зваться Михрюткой Запечным, – сказал домовому Жан, важный черный бес, похожий на ящера, с акульими зубами, гребенчатым хребтом и неподвижными желтыми глазами. – А первое задание тебе будет такое: вместе с нами повлиять на Мишина, чтобы он не брал в дом эту псковскую девчонку-богомолку. Не ко двору она нам.
– Понял, начальник, – сказал обрадованный Михрютка. – Будем стараться, будем влиять.
– Ну, а теперь полетели к Гуляровским – догуливать. Праздник продолжается!
Жан и представить себе не мог, что и сам Мишин, и его Ангел Хранитель Димитриус уже час как держат путь на Псков – за Аней Мишиной. Слава Богу, совсем не так догадливы и проницательны бесы, как их порой рисует пугливая людская молва, иначе никакого веселья на крыше Гуляровских в эту ночь уже больше не было бы… Но бесы пока ничего не знали, ни о чем не догадывались, ничего не предвидели и потому продолжали веселиться.
Глава 2
В телеграмме из Петербурга было сказано: «БУДУ ЗВОНИТЬ ПЯТОГО В ДЕСЯТЬ УТРА НА ГЛАВПОЧТАМТ ТЧК МИШИН».
Бабушка с Аней жили на окраине Пскова в скромном деревянном домике с большой старой березой у калитки и крохотным садиком позади дома. Отсюда до главного почтамта в центре города надо было ехать много остановок на автобусе, а до автобусной остановки еще идти пешком минут пятнадцать, но они встали рано, вышли из дома заранее и на главпочтамт явились к девяти часам.
– А чего это вы так рано? Написано же – в десять. И что это людям дома не сидится? – проворчала с рождения чем-то недовольная девушка в окошке с надписью «Международные и междугородные переговоры», когда они показали ей телеграмму. – Ждите. Когда Санкт-Петербург появится на проводе, я вас вызову.
Они прошли в угол зала и сели на скамейку. Аня взяла бабушку под руку и прижалась к ней. Когда они сидели так, рядышком, любому было ясно, что это бабушка с внучкой. У бабушки волосы были белые, а у внучки светло-русые, но обе они носили косы, только бабушкина коса была скручена в тугой узел на затылке, а у внучки свободно падала на спину и спускалась ниже пояса. Обе были круглолицые, румяные, а больше всего похожи у них были глаза – широко расставленные, серо-голубые, ясные.
Влетевшие за ними Ангелы Анастасий и Иоанн встали по сторонам скамьи, один со стороны бабушки Насти, другой со стороны Аннушки.
Целая стая мелких бесов с озабоченным видом шмыгала по главпочтамту: одни просматривали свежие газеты и журналы, другие читали, не вскрывая конвертов, чужие письма, третьи с деловым видом ныряли в посылки и шарили в них. Увидев двух могучих и сияющих Хранителей, бесы метнулись прочь, даже не попытавшись затеять свару. Только бесовка с пастью от уха до уха, крутившаяся рядом с девушкой, так неприветливо встретившая бабушку с внучкой, осталась на месте. Но и она спряталась за спину подопечной и притихла.
– День сегодня жаркий будет, – сказал Ангел Анастасий, – как бы Настеньке пораньше домой вернуться: ей нельзя долго находиться на солнце.
– Будем надеяться, что Мишин позвонит вовремя.
– Неожиданный какой человек! Ты все-таки думаешь, что он позвонит сюда с дороги по своему хитрому телефону?
– Димитриус обещал ему подсказать, мы ведь держим с ним связь по зерцалу. Но даже родной Ангел Хранитель не знает, что Мите придет в его буйную голову в следующую минуту. Несколько часов назад, когда Димитриус меня вызывал, Митя почему-то разгуливал по цветочной оранжерее в городе Нарва.
– Может, цветы покупал?
– Это в шесть часов утра?
– Да, непредсказуемый человек. Ну что ж, будем ждать. А ты попробуй пока внушить Аннушке, что отец может сам за ней приехать.
– Сей момент внушу. Конечно, если Митя не позвонит в десять, как обещал, нам лучше будет сразу же вернуться домой.
Долгое время бабушка с внучкой молчали, потом Аня заговорила:
– Бабушка, знаешь, мне почему-то кажется, что папа захочет сам за мной приехать.
– Может быть, детка, очень может быть. Это было бы с его стороны вполне благоразумно.
– А папа благоразумный человек, бабушка?
– Благоразумный. Только не всегда и не очень.
– Мне так хочется его увидеть, узнать, какой он…
– Ты же много раз видела его фотографии в альбоме.
– Он на всех фотографиях или смеется, или улыбается. Он, наверное, очень веселый и добрый, да, бабушка?
– Зла в нем не было, а вот серьезности порой не хватало. Но с тех пор, как появились эти фотографии, прошло почти десять лет. За это время многое могло измениться.
– Я думаю, папа не очень изменился.
– Дал бы Бог…
Они снова замолчали. Стрелки часов почти не двигались и еле-еле доползли до половины десятого.
– Бабушка, а почему папа с мамой развелись?
– По глупости.
– А по чьей глупости – маминой или папиной?
– По обоюдной. Но давай-ка мы с тобой не будем обсуждать их поступки, это все же твои родители.
– Это грех?
– Без сомнения.
– А я думала, что имею право знать, почему мой папа и моя сестра живут отдельно от меня…
Бабушка вздохнула и ничего ей не ответила.
Аня встала и немного походила по залу, подошла к стенду, на котором были выставлены поздравительные открытки, и стала их разглядывать. Открытки были блеклые и скучные: все цветы да бантики. Одна только открытка Ане понравилась: на ней был нарисован Ангел и написано «С днем Ангела!». Аня приподнялась на цыпочки и погладила белые крылья нарисованного Ангела.
Ангел Иоанн в ответ погладил ее по голове.
Аня улыбнулась и пошла дальше вдоль стены, читая скучные объявления. Потом она внимательно осмотрела все пять кабинок для телефонных переговоров, хотя разглядывать там особенно было нечего: в них вообще ничего не было, кроме телефонных аппаратов и небольших полочек на стене.
Ангел Иоанн на всякий случай ходил за ней по пятам – присматривал.
Аня обошла зал, прочла все объявления на стенах, вернулась на скамейку и уютно при-строилась к теплому бабушкиному боку.
Наконец часы показали ровно десять. Аня отодвинулась от бабушки, выпрямилась и даже немножко побледнела.
Пять минут одиннадцатого, десять, половина, а их все еще не вызывают.
– Бабушка! Может, мы дежурной что-нибудь неправильно сказали? Ты покажи еще раз папину телеграмму. Или, хочешь, я сама подойду и спрошу?
– Не стоит досаждать дежурной лишними вопросами, Аннушка. Видишь, какой у нее сумрачный вид? Может, у девушки горе какое…
Горе девушки-дежурной стояло за ее спиной, вцепившись когтями в ее позвоночник и злобно косясь на Ангелов Хранителей.
– Я думаю, – продолжала бабушка, – что все в порядке, просто телефонная линия перегружена.
– Мы еще подождем, а потом все-таки спросим. Ладно, бабушка?
– Хорошо, Аннушка.
Через десять минут бабушка сама подошла к девушке в окошке и спросила, нет ли каких-нибудь технических причин для задержки разговора с Санкт-Петербургом.