Юлианна, или Игра в киднеппинг, стр. 31
– Ну да, получается, что и меня тоже крестили в одно время с тобой, мы ведь тогда вместе жили. А у меня никакого свидетельства нет…
– Может, оно у бабушки хранится? Вот поставят ей телефон, мы позвоним и спросим.
– Ладно. Учи давай, как за папу молиться!
– Повторяй за мной: Господи! Спаси и помилуй раба Твоего Дмитрия, защити его от всех врагов видимых и невидимых, пошли ему здравие душевное и телесное!
– Господи… спаси и помилуй… – У болтушки Юльки язык вдруг начал заплетаться, но она упорно, слово за словом повторяла Анины слова.
– Караул! Совсем достали скверные девчонки своими молитвами! – закричал Михрютка и сиганул сквозь дырявую крышу сарая наружу. – Весь левый бок Михрюточке ошпарили! Прыгун, Прыгун, ты где? Спасай свою девчонку, пока не поздно, – ее молитвам учат!
Прыгуна возле сарая и не было: обнаружив, что Ангелы Хранители не оставляют сестер, он решил с ними не связываться и удрал на другой конец острова, к Кактусу в гости. Но зато под окном часовни так и стояли на страже Иоанн с Юлиусом. Контуженный молитвой бес-домовой свалился прямо им под ноги. Иоанн поддел его своим мечом и, размахнувшись, отправил его кувыркаться через всю сиреневую рощу.
– Не смей мешать людям молиться! Вот видишь, – обратился он к Юлиусу, – я же говорил, что Господь любое зло может в добро претворить. Поздравляю, брат: твоя отроковица сейчас впервые в жизни помолилась, да еще как помолилась-то! От всего сердца, с любовью, с жаром.
Юлиус кивнул. Он сиял, и слезы в его глазах тоже сияли.
– Слава Тебе, Господи, слава Тебе! – только и сумел он вымолвить.
Глава 8
Между тем киднеппинг развивался вовсе не по Юлькиному плану и даже не по плану злокозненной Жанны.
Жанна собиралась по получении Мишиным письма о выкупе внушить ему, что все это – проделки каких-то мелких хулиганов и письмо надо просто передать через Павлушу в милицию. Дальше все должно было развиваться таким образом: милиция устраивает засаду в кафе, Мишин относит туда пакет с фальшивыми деньгами, милиционеры хватают злосчастного Бульдозера и обвиняют его как в глупом киднеппинге с ничтожной суммой выкупа, так и в гибели сестер. Но Мишин письма не получил, то есть он его получил, но не через Киру, а Бульдозер, как мы знаем, вообще исчез.
После обеда Кира Лопухина, как и было условлено, положила в сумочку письмо с требованием выкупа, вышла из дома и направилась к Мишиным. Между их с Юлькой домами лежал изрядный участок парка. Проходя по пустынной аллее, она услышала, что кто-то бежит за нею вдогонку. «Бегун какой-то», – подумала Кира: по Крестовскому парку бегало много ревнителей здоровья. Но, поравнявшись с нею, неизвестный бегун вдруг сорвал у нее с плеча сумочку, в которой лежало письмо к Мишину, и помчался дальше.
– Стойте, стойте! Там нет никаких денег! Там только важное письмо! Отдайте мне, пожалуйста, мою сумку! – кричала Кира, несясь по аллее вслед за вором, но тот свернул на боковую дорожку и исчез в кустах. Преследовать его дальше Кира не решилась и, расстроенная, вернулась домой. Она сразу же вызвала по телефону Юрика и Гулю и, когда те явились к ней, рассказала им о пропаже письма.
– Ерунда, – сказал Юрик, – мы же знаем его содержание. Сейчас напишем другое письмо, и ты его отнесешь к Мишиным.
– Ну нет, больше я ни с какими письмами никуда не пойду, я боюсь! – сказала Кира. – Вы что, не понимаете, что произошло? Письмо попало в руки настоящего преступника. Вы думаете, он не сообразит, как им воспользоваться?
– Факт – сообразит, – поддакнула Гуля.
– Да не берите в голову, – успокаивал их Юрик. – Мелкий воришка, охотник за дамскими сумочками и вдруг – киднеппинг! Вы что, девчонки? Да выбросит он письмо, и все дела!
– Сегодня, между прочим, понедельник. Когда я еще только вышла из дома с этим несчастным письмом, у меня было предчувствие, что случится что-то нехорошее и…
– Тебе перешла дорогу черная кошка с пустым ведром, – продолжил за нее Юрик. Кира вместо Бога верила в черную кошку, в несчастливое число тринадцать и прочую ерунду, и Юрик об этом знал.
– Ты зря, Юрка, в натуре, смеешься, – заметила Гуля, – тут ведь не прикол, а прокол!
– Он может надо мной смеяться сколько хочет, но я-то твердо знаю, что из дома никуда сегодня больше не выйду, – решительно заявила Кира. – Я не хочу, чтобы меня выследили бандиты, а потом мы с мамой в одно прекрасное утро проснулись с перерезанными горлами.
– Ну, тогда Гуля сходит и отнесет.
– Не, на меня стрелки не переводи! Я тоже не очень хочу, чтоб меня, сироту, в тихом парке замочили! – возмутилась Гуля. – Это Юлькины фишки, а мы из-за нее подставляться должны?
– И это говорит лучшая Юлькина подружка! – поддразнил ее Юрик.
– Ты можешь на меня не наезжать, Юрка?
– На тебя наезжать? Да тебя, сироту крестовскую, и не объедешь! – усмехнулся Юрик.
– Ты лучше глянь, что с Киркой творится, в натуре! Вон как она от мандража подурнела!
– Врешь! – Кира подскочила к зеркалу. – Ни капельки я не подурнела. Наоборот, мне очень идет одухотворенная бледность.
– Так, может, ты теперь к сараю сбегаешь, чтобы еще больше одухотвориться и заодно Юльку предупредишь? – спросил Юрик. – Ладно, трусихи! Сидите и не высовывайтесь, я сам пойду к Юльке и спрошу, как теперь быть. Может, она сама напишет другое письмо.
– Ну да, у нее там в сарае комп припрятан! – усмехнулась Гуля. – А писать от руки ей по жизни нельзя – отец узнает ее почерк. Как же она нас, типа, нагрузила!
– Юлька может написать письмо печатными буквами, – сказал Юрик. – Все, девчонки! Я пошел к сараю: подзову Юльку к двери, изложу ей проблему шепотом через замочную скважину, а дальше пусть сама решает. Ждите меня, я скоро! Но потом все равно кому-нибудь из вас придется нести письмо к Мишиным: пять тысяч долларов на дороге не валяются!
Юрик слинял. Гуля закисла. Она ведь по жизни была неслабый товарищ, в натуре, и ей было стрёмно за Юрика… Тьфу! Этот сленг такая противная прилипчивая штука – вот видите, что получается? Придется, наверно, с Гулей на время расстаться, по-моему, она на меня плохо влияет… Никогда не шалите со сленгом, дети! Он может вас неожиданно подвести и подпортить вам репутацию. Ну его!
Юрик бежал всю дорогу до сарая, а подбежав к нему, резко остановился перед дверью и оторопел: вместо большого амбарного замка, который он собственноручно повесил сегодня утром, на двери сарая висел совсем другой замок – граненый стальной цилиндрик с цифрами. Юрик растерялся. Он подошел к самой двери, приложил к ней ухо и прислушался. И тут же его голову накрыло что-то мокрое, противное и плотное. Он попытался кричать, но почувствовал сильный удар по голове и отключился.
Юлька и Аня спали. В сарае было прохладно, поэтому сестры залезли в один спальник, а другим укрылись сверху. Они обнялись, пригрелись и уснули. Проснулись они от шума: скрипнула дверь, и что-то крупное и тяжелое рухнуло на пол.
– Ой, что это? – вскричала Юлька. – Смотри, Ань, нам чей-то труп подбросили! Папа-а-а!
– Папочка-а-а! – закричала и Аня, глядя на темное и неподвижное человеческое тело, лежавшее посреди сарая.
Так они с Юлькой сидели и вопили изо всей мочи, пока тело на полу не зашевелилось и не стало медленно и неуклюже подниматься. Девочки замерли от ужаса.
– Сама ты труп, Юлька. А еще дура, – сказал Юрик, сбрасывая мокрый шарф с головы и садясь на полу. Он потер лоб. – У, гады, головой об дверь стукнули!
– Они угадали, что это твое слабое место, – придя в себя, тут же моментально среагировала Юлька. – Слушай, Юрик, а кто это «они»?
– Ну, те, которые меня сюда впихнули.
– Ты их видел?
– Как я мог их видеть, когда они мне шарф на голову накинули?
Юрик понюхал шарф.
– Тьфу! Обыкновенная вода…
– А ты надеялся на хлороформ?
– Да ладно тебе…
Юрик подошел к двери и потолкал ее плечом.
– Заперто… Кто ж это, интересно, меня сюда впихнул и дверь за мной запер? Между прочим, Юлька, там на двери теперь цифровой замок висит.