Сердце Дьявола 2, стр. 55

– Как Коленька мне сказал, так я и сделала: в колодце оказавшись, ударила кулаком по стенке и Мстислава Анатольевича к себе потребовала. И представляете, он тут же рядышком со мной, лицо к лицу и очутился. А в колодце тесно... – Клепа мечтательно улыбнулась и стрельнула глазами в Трахтенна, пытаясь определить его реакцию на последнюю свою фразу, намеренно сказанную двусмысленно. – Мы поцеловались, скромненько так, как первоклассники. Но колодцу это все равно не понравилось, и он нас закинул на планету с зеленой атмосферой, синими грибами и прозрачной травой... Там симпатичный дядечка нас ругал, что неправильную жизнь мы ведем, совсем не то хотим и совсем не то делаем. Потом объявил нас мужем и женой, приказал до смерти вместе жить и быть друг другу верными и послушными...

– И все? – удивился Гена. – Поженил и все? А как вы на командный пункт попали?

– А потом дядечка этот Мостику рассказал, что нам надо на корабле сделать, чтобы в мире все, как надо было. И прямо на командный пункт отправил...

– Давно ли это было, и как вас здесь встретили? – спросил вон Сер Вила, пытаясь догадаться, что случилось с Мыслителем.

– Да нет, мы как раз перед вашим приходом появились. Ваш бортовой компьютер права начал качать, но Мстислав Анатольевич быстро ему мозги вправил, то есть интерфейсный интеллект отключил.

– Интерфейсный интеллект у Мыслителя отключить невозможно! – взвился Трахтенн. – Это исключено, это конструктивно невозможно!

– Мстислав Анатольевич – настоящий русский ученый... – улыбнулась Клепа. – Он сразу догадался, куда надо скрепку вставить, чтобы этот ваш заграничный умник заткнулся и начал делать то, что нужно.

– Ну и что вы должны на корабле сделать? – поинтересовался регенерат Гена, внимательно вглядываясь в Бармалея, проявлявшего все признаки беспокойства.

– Затормозить его... – ответила Клепа, вынимая зазвонивший мобильник.

Звонил Горохов. Он просил Баламута срочно прийти к нему на командный пункт. После того, как Клепа озвучила его просьбу, со своих мест стронулись и муравей, и Гена.

– Нет, нет, Мстислав Анатольевич просил прийти только его, – указывая на Гену, сказала Клепа муравью. – А впрочем, идите... Вы ничему и никому там не помешаете.

Как только Гена с муравьем вышли, Клепа начала строить глазки Трахтенну, а когда тот, не удержавшись, потянул к ней руки, захлопнула на них наручники.

– Смотри ты, получилось! – удивилась она. – А я ведь всего два часа тренировалась!

– Ты же сказала, что недавно находишься на корабле? – забыл обо всем Трахтенн.

– Да, сказала, – ответила Клепа, сама простота. – Так было нужно. – Мы уже почти два дня как тут. А ты что на меня не бросаешься?

– Так ты для этого наручники на меня надела? Чтобы я тебя в них изнасиловал?

– Интересная мысль! – промолвила Клепа, с интересом посмотрев на инопланетянина. – Но вообще-то, если бы ты на меня бросился, я должна была тебя вот этим ножом зарезать. – И показала острый кухонный нож для разделки мяса.

– Что-то я ничего не понимаю... – помотал головой Трахтенн, отводя глаза от ножа, а потом и от зрелого бюста девушки. – Вроде у нас одни цели...

– Одни, да не одни... Такое важное дело, как наше, должно делаться сплоченной командой. А вы ненадежные, потому как вас сам черт не разберет: один – то ли враг, то ли друг, второй – то ли дегенерат, то ли регенерат, а третий – и вовсе муравей. Извини, сейчас я должна отвести тебя в твою комнату и там запереть. Попозже, когда Костик заснет, я к тебе приду.

– Вот как? Ты ему не верна?

– Верна, конечно, но у него есть один маленький недостаток, который никакой верностью не скрасишь.

Руки Трахтенна импульсивно метнулась к паху и Клепа звонко рассмеялась:

– Вот-вот! Этот самый недостаток у него и маленький!

Вон Сер покраснел, это движение души инопланетянина девушке понравилось, и она сказала теплым голосом:

– Иди, милый и не делай глупостей. Нам спешить надо с тормозной системой. Что-то она не ремонтируется: не тормозит совсем и не растормаживает... – и удалилась, прикрепив руки инопланетянина к изголовью широкой мариинской кровати.

Регенерат Гена также был обманут, пленен и, в конечном счете, прикован к трубе наручниками в санузле бытового отсека. Горохову в этом предприятии досталось: глаз его заплыл от прямого удара и к вечеру обещал оконтуриться смачным синяком.

– Скоро я тебе муравья приведу, вот только поймаю, – сказал он, прикрывая досадное для любого мужчины повреждение. И ушел на призывный крик Клеопатры, обнаружившей, наконец, муравья под пультом управления линейными ревербраторами.

...Бармалея они ловили около четверти часа. Поняв, что его не поймать – он мог без труда передвигаться по стенам и потолку командного пункта, задрапированным шумопоглощающими тканями, Горохов с Клепатрой оставили муравья в покое и занялись делами.

Двери санузла и комнаты Трахтенна Горохов оставил открытыми, и пленники могли переговариваться.

– Ты что-нибудь понял? – прокричал Гена товарищу по несчастью. – На кого они работают?

– Откуда мне знать... – ответил Трахтенн.

– Этот дядечка, который их поженил, мне напоминает дядечку из небесной канцелярии... – стал думать вслух регенерат. – Ну, того, который Баламута на абордаж твоего корабля посылал...

– Мне думается, что Горохов с Клепой могут представлять совсем другие силы... Не те, которые Баламута сюда командировали. Может, за ними стоит Он?

– Простые вы, как валенки сибирские. Надо же такое придумать... – услышали они голос Клеопатры, которой, видимо, надоело подслушивать за дверью. – Давай, Гена, угомоняйся-ка по-хорошему, а то отведу куда-нибудь подальше и останешься без развлечения.

Гена замолчал, соображая, какое это развлечение девушка имеет в виду. Клепа же, плотно прикрыв дверь санузла, прошла к Трахтенну.

Инопланетянин поначалу кокетничал, но когда Клепа скинула с себя майку, забыл обо всем. Скоро кровать заходила ходуном, и Гена, не удержавшись, начал дразниться, изображая любовные стоны, но его не услышали.

– Ты что, мальчиком был? – удивленно спросила Клепа, едва отдышавшись.

– В некотором роде – да, – ответил Трахтенн. – После превращения в человека, я этим делом занимаюсь первый раз...

– Один мой мальчик в первый раз сделал это пятнадцать с половиной раз...

– Подряд?

– Ну не подряд, а с пятнадцатиминутными перерывами на поцелуи.

– Так ведь пятнадцати минут еще не прошло, только четырнадцать – сказал Трахтенн и сделал попытку поцеловать девушку в пупок. Но та игриво отстранилась раз, другой, третий и Вон Сер, свобода которого была ограничена наручниками, прикрепленными к изголовью кровати, разъярился, как опутанный лев...

После пятого раза вон Сер признался неутомимой девушке, что более не в силах соревноваться с "одним ее мальчиком". Перед уходом Клепа, растроганная влюбленными глазами инопланетянина, сказала нечто такое, что обескуражило и Трахтенна, и подслушивавшего Гену. Она, непонятно улыбаясь, поведала, что Горохов пытается сделать так, чтобы при ударе корабля об землю произошло разрушение одного лишь Кырк-Шайтана. Это очень трудно сделать, но Мстислав Анатольевич уже, кажется, знает, в каком направлении надо двигаться.

9. Кому это надо? – Любить по-мариински. – Наручники, плетка и случайно нажатая кнопка.

"Камикадзе! Мы попали в руки камикадзе" – пронзила мозг Трахтенна беспощадная мысль (он забыл, в качестве кого он сам был принят на борт космической торпеды).

"Кретин! Мы попали в лапы сумасшедшего кретина!" – вздрогнул Гена.

– Ты что-нибудь понял? – наконец, взяв себя в руки, прокричал он.

– Несколько часов назад ты задавал мне этот вопрос... – ответил инопланетянин. И начал рассуждать вслух: – Значит, корабль врезается в Центр Худосокова, уничтожает его, но ПВВВ не взрывается... Такое "приземление" вполне возможно. Второй вариант называется. Нажать пару кнопок, нет, три, и на месте Центра Худосокова появится свежий кратер диаметром в пятьсот метров. А что находится в Центре? В Центре находится... "трешка"! А кому это надо уничтожить и "трешку", и твою космическую торпеду?