Полярный летчик, стр. 63

Чего только не привезли они на остров! И механическую мастерскую, и токарный станок, и геофизическую лабораторию, целый склад боеприпасов, массу взрывчатых веществ, всевозможные продукты, вина, спирт, книги – одних библий оказалось восемнадцать штук…

Мы нашли пишущую машинку и собачью сбрую. Hо это ещё не удивительно – я до сих пор ума не приложу, зачем им понадобились, например, конские сёдла.

Однако у нас были находки и поинтереснее: цилиндры, фраки, лакированные ботинки, манишки, галстуки и другие вещи, совсем не нужные на Севере.

Венцом всего были золотые (золочёные, конечно) лыжи.

На них «завоеватели» собирались вступить на Северный полюс…

Но планы экспедиции провалились. Место для стоянки судна «Америка» было выбрано неудачно, и его раздавило льдами.

Среди членов экспедиции поднялась паника – домой возвращаться было не на чем. Многие ушли пешком на южные острова, где рассчитывали встретить какой-нибудь пароход. 30 июля 1905 года судно «Терра нова» подобрало этих людей, и они были доставлены в Норвегию…

Копались мы с бортмехаником в этих вещах – безмолвных свидетелях провалившейся экспедиции и думали:

«На золочёных лыжах ничего нельзя сделать, когда людьми руководит одно тщеславие, когда нет тесно сплочённого коллектива, высокой идейности. Грош цена в таком случае любому первоклассному снаряжению!»

Все знают, Северный полюс завоевали мы – советские люди.

НА ПОЛЮС!

Мечта пилота

…Всё для меня началось с разговора в редакции «Комсомольской правды», куда я зашёл по возвращении из очередного большого арктического перелёта.

Неожиданно один из журналистов спросил:

– А куда бы вы хотели полететь сейчас? Какой маршрут представляется вам наиболее интересным?

В самом деле, какой?

За мою лётную жизнь мне пришлось совершить немало самых разнообразных перелётов. Немало полетал я над сибирской тайгой, над горными кряжами Дальнего Востока, над снежными пустынями Севера, над торосистыми льдами Чукотского моря.

Опыт полярных полётов накопился у меня изрядный, и мне хотелось обязательно воспользоваться им, чтобы слетать по новой, ещё никем не проложенной воздушной трассе.

Конечно, больше всего хотелось полететь на Северный полюс, туда, где, как казалось тогда, хранится великая тайна рождения погоды, движения ветров, течений, дрейфа льдов.

Издавна люди стремились попасть на Северный полюс, посмотреть, что там. Но природа крепко хранила эту географическую точку, где сходятся все меридианы. Корабли, аэростаты, дирижабли, на которых первые отважные исследователи плыли и летели на полюс, разбивало штормами, заметало пургой.

Много смелых людей погибло на этом пути.

Когда я думал об этом, передо мной вставали образы смельчаков, отдавших свою жизнь покорению Арктики: Биллем Баренц, Алексей Брусилов, Руаль Амундсен, Владимир Русанов, Георгий Седов…

Особенно меня волновал образ Седова. Выходец из народа, энтузиаст полярных исследований, он не встретил поддержки царского правительства. Выпрашивая гроши у фабрикантов, купцов и министров, Седов всё же снарядил экспедицию на Северный полюс. Но маленькая шхуна «Святой Фока» только на второй год с трудом пробилась к бухте Тихой, откуда Седов, больной цингой, со своими двумя спутниками – матросами Линником и Пустошиным – пешком отправился на полюс.

В пути Седову стало совсем плохо. Однако, лёжа привязанный к нарте, он крепко держал в руке компас и продолжал двигаться только вперёд, к своей заветной мечте – Северному полюсу. Но осуществить свою мечту Седову не пришлось – он умер в пути.

Не дошёл до полюса и Нансен.

Гибли и те, кто пытался попасть на полюс по воздуху.

Шведский инженер Соломон Андрэ, вылетевший к полюсу на сферическом аэростате «Орёл», погиб ещё в начале пути.

Попытка Амундсена долететь к полюсу на двух гидросамолётах тоже не увенчалась успехом.

Только шесть человек из экспедиции Пири побывали в районе Северного полюса. Это были четыре эскимоса, по имени Укса, Ута, Эгингва, Сиглу, и негр Матью Хенсон. Пири взял их с собой потому, что ему нужна была только их физическая сила. Он не хотел делить славу с кем-либо из «белых» людей. «Пусть история запомнит только Пири», – думал он.

Пири пробыл на полюсе всего тридцать часов и не успел сделать какие-либо научные наблюдения.

Мы знали, что важно не только пролететь над Северным полюсом, не только «сделать ему визит», а изучить обстоятельно все происходящие там явления природы.

А для этого надо устроить зимовку, оборудованную самыми современными научными приборами, и остаться там на необходимый срок для научных наблюдений. Только таким путём можно разгадать вековую тайну Северного полюса. Но как доставить туда людей, припасы, снаряжение, оборудование?

«Это должна сделать советская авиация, советские люди!» – думал я. Воображение рисовало мне величественную картину посадки на полюсе тяжёлых воздушных кораблей. Не раз я мысленно видел себя и своих товарищей, ведущих к полюсу советские самолёты… Вот мы садимся один за другим на необозримые ледяные поля, вот мы с криком «ура», нарушающим вечное безмолвие, устанавливаем среди белого сияния снегов красный флаг нашей великой Родины…

Но вообразить можно что угодно, а как это сделать? Ведь в мечтах всё легко – можно и на Марс слетать и на любую другую планету!

Невольно от мечтаний я всё ближе подходил к практическим расчётам. Жизнь научила меня не мечтать впустую. Казалось, не так давно я, безграмотный деревенский мальчишка, жил надеждой стать лётчиком. Я стал им. Накопляя опыт, я ставил сам перед собой трудные задачи – и решал их. Когда челюскинцы оказались на льдине – как я мечтал долететь до этой льдины и спасти отважных людей! И это исполнилось. Поэтому и полёт на полюс постепенно превращался для меня из мечты в цель, и я стал искать пути к её осуществлению.

Я твёрдо верил, что партия, советский народ поддержат эту идею. А тогда – успех обеспечен.

С головой ушёл я в работу, зарылся в книги. Целый год перечитывал дневники Нансена, Амундсена, Седова, Литке, Норденшельда, Пири и всё, что написано ими или о них и о попытках достичь полюса.

Мне надо было утвердиться в мысли, что посадка тяжёлых самолётов на полюсе возможна. Но опыт прошлых исследователей заставил меня крепко призадуматься.

В своей книге «Ледовитый океан» Амундсен писал так:

Плохо дело! По Амундсену, выходит, что в высоких широтах подходящей льдины для посадки самолёта не найдёшь.

Читая того же Амундсена, я познакомился с историей его экспедиции 1925 года, когда на двух гидросамолётах он пытался достичь Северного полюса.

Не долетев двухсот километров до цели, он вынужден был сесть в разводье. И только на двадцать четвёртый день ему удалось вырваться из ледяного плена на одном самолёте, а другой пришлось бросить. А ведь у него были самолёты, которые могли садиться и на воду и на лёд. Это огромное преимущество. И всё же результаты экспедиции печальные.

Но я никак не хотел примириться с тем, что на полюсе нет льдин, годных для посадки самолёта. Если наши лётчики ухитрялись садиться на лёд в Чукотском море – у челюскинцев, где свирепствуют сильные ветры и лёд непрерывно ломается, упираясь в близкие берега Большой земли и островов, то уж на полюсе тем более мы должны сесть! Там многолетний и очень толстый лёд и ближе чем на тысячу километров нет земли.

Сомнения, вызванные книгой Амундсена, несколько рассеялись, когда я взялся за книгу Нансена. В 1893 году Нансен и лейтенант Иогансен покинули судно «Фрам» и двинулись на собаках к полюсу. Но, не дойдя четырёхсот километров до полюса, они вернулись на Землю Франца-Иосифа – у них не хватило продовольствия. В своём дневнике Нансен писал: