Бей в кость, стр. 53
— Огонь! — заорал из наушников Болт. — Мочи все подряд!
Сверкнула оранжево-багровая вспышка. Шарах! — воздух сотряс выстрел из танковой пушки. Ш-ших! Ба-бах! — снаряд с шелестом пронесся над полем, прошил стену командной вышки и грохнул где-то внутри. Свет там сразу померк, а затем заполыхал пожар.
Над аэродромом запоздало взвыла сирена. Какие-то люди начали выскакивать из строений, чего-то орать, затарахтели автоматы, но трассеры понеслись куда угодно, только не в сторону атакующих. Большей частью в небеса.
Бу-бу-бу-бу! Бу-бу-бу! — Агафон с Валетом и Налим с Васей оказались поумнее, чем Юрка с Гребешком. Они не пытались палить с ходу, а строчили с коротких остановок. Водители притормаживали, пулеметчик давал очередь или две, а затем машина катила дальше.
Точно так же начали орудовать и безоткатчики. Ф-фух-хлоп! Кинжал пламени назад — ш-ши-х-х! — реактивный снаряд, растопырив «перья», продолговатым огоньком уносился вперед. Машина, чуток подскочив, сразу после выстрела газовала и меняла позицию.
Грохоту в общей сумме получалось много. Танк палил, три безоткатки, пулеметы, да еще и Болт в наушники матерился.
— Долбогребы! — орал он, не называя фамилий, но явно по адресу Тарана с Гребешком. — Козлы слепые! Вы что, в это пузо попасть не можете?!
Под «пузом» надо было понимать «С-130», который, похоже. начинал разворачиваться. Должно быть, топливо у него еще было, а экипаж намеревался развернуться и взлететь по какой-либо резервной полосе или даже с грунта.
— Тормози! — заорал Юрка Гребешку, решив работать, как умные люди. — Короткая!
Тот так тормознул, что Таран чуть не влетел мордой в прицел «ДШК». С короткой получилось лучше. Трасса пришлась по колесам правой гондолы шасси, оттуда долетело подряд несколько хлопков. Какие шины лопнули от пуль, а какие от избыточной нагрузки — хрен поймешь, но «пузо» накренилось на правый бок и застряло поперек полосы.
— Отлично! — заорал из эфира Болт. — Ща мы ему впаяем! Сам он наводил «СПГ» или команданте — в темноте Таран не разглядывал. Тем более что Гребешок резко дернул «газик» с места, перескакивая на новую позицию, и Таран едва не вылетел через задний борт. Но так ли иначе, огненная капелька, пущенная с командирского «УАЗа», шипя, пронеслась над озаренным пожарами летным полем и «впаялась» куда-то под крыло транспортника. Бу-бух! — первый взрыв был совсем негромкий, потому что кумулятивный снаряд, рассчитанный на то, чтоб прожигать полуметровую броню танков, легко пропорол своим факелом тощую самолетную обшивку. Но там, внутри, на пути огня попалось нечто взрывчатое, и через несколько секунд оранжевое пламя фонтаном плескануло во все стороны, разметывая огромный самолет на рваные обломки. А потом так шандарахнуло, что Юрка даже при наличии наушников на пару минут оглох. Да и в глазах от вспышки зарябило.
Возможно, что и сознание на некоторое время потерял — фиг поймешь!
Таран даже не сразу усек, что воздушной волной его все-таки выкинуло из кузова, и он, каким-то образом, ничего себе не сломав и не отбив, совершил мягкую посадку на пятую точку — метрах в пяти от «газика». Его не перевернуло, и оттуда к Юрке Уже спешил Гребешок, явно беспокоясь за здоровье напарника.
— Ты цел? — этот вопрос был не первым, который он задал, но первым, какой Таран услышал. Когда Юрка кивнул, Гребешок сгреб его за плечи и впихнул в машину, на сиденье рядом с собой.
Пока Таран очухивался, Гребешок рулил подальше от самолетных обломков, в которых все еще что-то рвалось и разлетаюсь во все стороны, примерно так же, как после взрыва арт-склада в Лубангу.
Впрочем, похоже, что им наконец-то начали отвечать. Трасс очередей стали пролетать уже не бог знает где, а довольно близ ко от машин.
— Хорош! — заорал Болт. — Валим отсюда, все за мной! Гусяра, прикрываешь!
Командирская машина вывернула обратно на гравийную дорогу и на полном газу понеслась к воротам. Следом ринулись машины Бориса и Богдана, чуть позже их подсуетился Гребешок, а еще чуть сзади поспешали Агафон и Налим. — Ну, ты как? Очухался? — спросил Гребешок. — Не тошнит?
— Не-е, — пробормотал Таран, — в голове только гудит.
— Нормально! — тоном медицинского светила оценил Мишка. — Жить будешь!
За кормой послышался грохот рассыпающегося кирпича — это отходил Механик. Просто так, через ворота, ему было скучно, поэтому он постарался боднуть и развалить кирпичную будку КПП.
Трассеры над аэродромом все еще мотались, кто и в кого пулял — было непонятно. Продолжало что-то взрываться и там, где полыхали обломки «Геркулеса». Лихая колонна домчалась до асфальтированного шоссе и неожиданно для многих — для Тарана точно! — повернула направо, то есть в сторону Лубангу…
На востоке посветлело, бурная ночь заканчивалась.
ОЧЕРТЯ ГОЛОВУ
Нельзя сказать, чтоб Лида Еремина была совсем уж идиоткой или просто храброй до безумия, но иногда она принимала решения, которые заставляли думать, будто дело именно так и обстоит. Возможно, что ей какие-то гены от Олега Федоровича передались, который тоже решался на всякие авантюры, а потом удивленно чесал в затылке и сам себе удивлялся: е-мое, как же это у меня получилось-то?
Когда за окнами помещичьего дома фазенды генерала Азеведу полыхнули первые молнии и раскатился гром, у Лиды в голове мелькнула чисто сумасшедшая идея, что более благоприятного момента для побега просто не придумаешь.
В то время, как начиналась гроза, и она, и Климковы с младенцем уже поужинали и залегли в койки. Правда, никто, кроме Ясеньки, заснуть не успел.
После первого проблеска молнии и громового раската Лида обратила внимание на то, что перестали шуршать кондиционеры. Щелкнула выключателем — света не было. То ли где-то провода порвались, то ли электричество отключили ради безопасности. За железной дверью переругивались охранники, потом через замочную скважину проглянул красноватый, тусклый свет ручного фонаря. Да, с таким освещением далеко не углядишь!
«Собаки Баскервилей» за окнами скулили и подвывали, явно просились, чтоб их забрали в дом.
Тут Лида вспомнила: у этих двоих, за дверью, два автомата, шесть магазинов, два остро наточенных штык-ножа и, кажется, минимум по паре гранат «Ф-1». Если б это удалось захватить, то можно было бы попытаться проскочить к выходу. А там «уазик» с ключами. Неужели здешние солдаты настолько дисциплинированные, что останутся сидеть в открытой машине под тропическим ливнем?
Лида перебежала к окошку, из которого можно было увидеть «уазик», и малость разочаровалась. Солдаты спешно снимали с треноги пулемет и натягивали на машину брезентовую крышу. Они успели это сделать еще до того, как первые струи дождя упали на землю, но сразу после этого дружно бросились на крыльцо, оставив машину на произвол судьбы. Туда же, на крыльцо, примчались и оба черных пса. Судя по гомону и лаю, эти трое солдат, и собаки, и патрульные, прибежавшие из парка, не собирались героически нести службу под ливнем 'и ветром. Вся эта публика набилась в караульное помещение. Лида припомнила: там двустворчатая дверь. Если засунуть между ручками створок хотя бы ножку стула, выбраться оттуда будет туго… По крайней мере вполне реально добежать до машины, забраться в нее и завести. Правда, сперва надо как-то разобраться с двумя охранниками у двери и с охранником у лестницы. Причем лучше всего это сделать потише, без стрельбы и воплей…
Правда, на самые главный вопрос безумная девица еще не получила ответа, а именно: согласятся ли Климковы рисковать, не сочтут ли, что от добра, добра не ищут? В конце концов, нормальные люди, беспокоящиеся о здоровье своего младенчика, наверняка не решились бы устраивать побег среди ночи и тропического ливня.
Именно поэтому Лида решила, что тратить время на переговоры с этим семейством — себя не уважать. А потому надо обставить дело так, чтоб они побежали в любом случае, хотят они того или не хотят. Чтоб все сразу стало — или пан, иди пропал. Заодно она тут же придумала, как заманить охранников в комнату…