Бей в кость, стр. 27
— Ну-ну, — хитренько улыбнулась Надька, — то-то ты ее глазками по попе гладишь…
— А что делать, если она показывает? Тебя-то я руками глажу, верно?
— Между прочим, тебе не кажется, что она на Полинку похожа?
Чего-чего, а этого Таран не ожидал. Надька Полину давным-давно не поминала, с прошлого года, наверно.
— Нашла сходство, однако! — возразил Юрка. — Полина кучерявая шатенка, а Майка блондинка, к тому же стриженая, даже уши открыты.
— Я про фигуры, а не про прически. У нее и спинка такая же, и плечики, и попочка, и ножки…
— Похоже, это не я, а ты ее разглядываешь! — хмыкнул Таран. Однако именно после этого Надькиного сообщения и сам стал находить в облике Майки схожие с Полиной черты. Сразу после этого промелькнули воспоминания годичной давности, и Надька, прижавшись животиком к Юркиному переду, невинным голоском спросила:
— Это у тебя на меня поднялось или на нее?
Таран, конечно, мог бы этот поклеп опровергнуть, тем более что, строго говоря, у него прибор без конкретного адреса возбух, просто от воспоминаний. Но вместо этого он, как ни странно, произнес нечто неопределенное:
— Что возбудило, то возбудило…
— А хочешь, разрешу тебе ее трахнуть? — прошептала Надька голосом змеи-соблазнительницы.
— Интересное предложение, — голосом солидного бизнесмена произнес Таран, несколько опешив. — А у Витька ты этот вопрос проясняла или хотя бы у самой Майки? Возражений не будет?
Вообще-то Юрка сначала хотел просто покрутить пальцем у виска и спросить: «Надюша, ты не перегрелась?»
— Майка, между прочим, давно на тебя глаза пялит, — сообщила законная супруга. — А Витька — на меня…
— Понятно, — пробормотал Юрка, — значит, типа по бартеру, услуга за услугу?
— А. что? — горячо прошептала Надька. — Неужели я не имею права на какое-то разнообразие?
— По-моему, — нахмурился Таран, — ты уже разнообразилась в том году, с Зыней…
— А ты — нет?! — ехидно заметила Надька.
Тут медленный танец кончился, пары распались и пошли вихляться в общем кругу. Надька по ходу дела сдернула с себя футболку и отшвырнула куда подальше.
Юрка тоже рубаху снял — и впрямь жарко стало. Но Майка дальше того пошла, фьють! — и верх купальника скинула. Любуйтесь, мол, граждане, что у меня спереди подвешено! Надька захихикала, но стесняться не стала и следом за подружкой принялась голыми титьками трясти. Полянин, конечно, на них так и выпучился, а Таран, как ни странно, возмущаться не стал. Единственное, что у него на секунду в голове промелькнуло, так это мысль о том, будто ими всеми опять управляет Полина. Но только на секунду и как бы не всерьез. Потому что опять началась медленная музыка, и Надька сразу двинулась к Полянину, а Майка, повиливая бедрами, на которых окромя двух узких треугольничков ничего не было, направилась к Юрке. Ну и, само собой прильнула к нему голенькими грудками, положив ладошки на его лопатки.
— Юрочка, — знойным шепотком спросила Майка, — тебе приятно меня ощущать?
— Есть такое дело… — пробормотал Таран.
— А хотел бы чуть-чуть дальше зайти?
— Не отказался бы! — ответил Юрка, потому что увидел, как Полянин мягко стягивает с Надьки шорты, а она в это время ему ремень на брюках расстегивает… Ш-шух! — оба предмета одежды соскользнули на пол почти одновременно, а Надька с Вить-ком переступили через них и стали танцевать в одних плавках.
Соответственно, и Юркины штаны на нем недолго задержались — упали на ковер. А плавки у Тарана были очень даже узкие.' Майка, учащенно задышав, прижалась к ним животом и жарко пропыхтела Юрке в ухо:
— По-моему, без групповушки нам сегодня не обойтись… Но лучше, если все постепенно, понимаешь? Уведи меня в ту комнатку…
ВСЕ ПОСТЕПЕННО
Под истомно-медленные ритмы Юрка с Майкой пританцевали в маленькую комнату, в бывшую Юркину, а ныне супружескую спальню. Странно, но Таран после возвращения домой сюда так и не удосужился заглянуть. Именно поэтому он очень удивился, обнаружив, что постель раздвинута и застелена. Обычно Надька-аккуратистка по утрам убирала белье в шкаф, а кровать сдвигала. Может, она, уже придя с работы, так сказать, площадь приготовила? Да нет, она в кухне крутилась, вряд ли. Странно, странно… Впрочем, долго задумываться Юрка не стал. Его сейчас сильно волновало ласковое и нежное — и впрямь, точь-в-точь, как у Полины! — Майкино тело. А еще — разные таинственные звуки, долетавшие из большой комнаты, где остались Надька с Витьком. Впрочем, покамест играла музыка, понять, До каких пределов дошли эти граждане, было трудно.
Майка откинула с кровати одеяло и нарочито медленно улеглась, откинув белобрысую голову на подушки. За окном еще и не начинало смеркаться, а потому через тюлевые занавески поступало достаточно света, чтоб Таран мог как следует рассмотреть новую и, по правде сказать, непрошеную партнершу. Да, тут много чего вкусненького было!
— Покажешь, чем богат? — прошептала Майка, задирая ножки и стаскивая с себя плавочки. Когда трусишки упали на пол, эта стриженая стерва развела бедра в стороны и продемонстрировала Юрке щелочку в раскрытом виде. Даже белесые волосики по краям любовно расчесала на две стороны. Таран показал, что просили и услышал:
— Ах вот мы какие большие… Ну идите, идите. Я готова!
Таран неожиданно фыркнул. Он вспомнил, как в прошлом году вместе с Ляпуновым, Милкой, Топориком и проводником Ольгердом лазал по кавказским пещерам. И там Милка, когда ее собрались протаскивать через шкуродер, произнесла примерно ту же фразу, только с другими интонациями: «Я го-о-това-а!»
Тогда все, кроме Юрки, заржали, потому что он никогда не видел «Необыкновенный концерт» театра кукол С.В. Образцова. А в этом году, совсем недавно, по случаю столетия со дня рождения великого кукольника, телеспектакль показали вновь. На сей раз Юрка сподобился посмотреть его и номер с Шахерезадой Степановной тоже.
Впрочем, это не помешало ему забраться к Майке и улечься между раскинутыми коленками. Он немного удивился, обнаружив, что партнерша прикрыла свое рабочее место ладошкой.
— Юричек, — проворковала Майка, лизнув Тарана в ухо. — Мне хочется, чтоб ты не сразу начал, ладно? Засунь — и полежи спокойно. Минутку или две, не больше.
— Как скажешь, — сказал Юрка. Ладошка убралась с дороги, и Таранов головастик плавно вкатился в нежную норку. В это время за стеной вырубили музыку.
— Лежи тихо, — прошуршала Майка, — и слушай…
Послышались мягкие и быстрые шаги двух пар босых ног по ковру, а затем скрипнул диван. — Это Надька легла, — прокомментировала блондинка. — А вот Витенька на нее улегся… Сейчас он ей засадит!
К Тарану на некоторое время вернулось то стыдное и похабное, но вместе с тем противоестественно-приятное чувство, которое он испытал прошлым летом, когда подсматривал из шкафа, как Зыня трахал Надьку. Сейчас стыда и ревности было меньше, а вот некой волнующей приятности — больше. Может быть, потому, что на сей раз он ничего не видел, а только слышал.
Впрочем, получилась некая заминка, судя по шорохам, Надька заставила Полянина надевать презерватив. Юрка, между делом, подумал, что и ему не худо бы средства защиты использовать, но тут, наконец, послышался резкий скрип дивана, и Надькин сладкий стон:
— О-о-о, Витенька…
В ответ Полянин довольно громко прорычал:
— Я с седьмого класса этого ждал… И сразу после этого:
«Скрип-скрип-скрип-скрип!» — пошла работа.
— Е…! Он ее е…! — с каким-то придурочным восторгом простонала Майка, прижимаясь к Тарану, а затем бесстыдно-жарко прошептала:
— А ты — меня!
Наперегонки с ними!
Таран, конечно, был по природе спортсменом, и не только родной бокс уважал, но и другие виды, в частности, гонки тоже. Однако превращать такое интимное и вдумчивое занятие, как секс, в «Формулу-1» или ралли Париж-Дакар, он не собирался. Полянин — это понятно. Если он с седьмого класса мечтал трахнуть Веретенникову, то теперь шибко торопится реализовать мечту детства. Возможно, потому, что опасается, будто в Юрке Отелло проснется и он пришибет старого приятеля на почве ревности. А Тарану спешить некуда, вряд ли Надька спохватится и после собственной измены придет со сковородкой его убивать. Тем более что она этот Витьков темп явно не одобрила и пробормотала тихонько (но Таран с Майкой услышали):