Витязь, стр. 74

Глава 5

Возвращение

Они пробились. Шли лесами, отбиваясь от летучих отрядов весинов. Несли тяжелораненых и убитых. Последних – почти сотня. Три четверти живых более или менее легко ранены. Сам Сашка получил очередной шрам, когда стрела, пробив щит навылет, раздвинула жалом кольца брони и, пронзив мышцу насквозь, уткнулась в ребро прямо напротив сердца.

Когда дружина достигла тайного места на одной из рек, где были припрятаны лодьи, Савинову показалось, что вот он, после столетних блужданий, вернулся наконец домой. При первой же возможности он рухнул прямо на палубный настил и вырубился. Ему опять приснился сон.

Это была опять та же степь, покрытая курганами. Над ней пламенело рассветное небо. Мягкие облачка в вышине кипели чистым золотом, словно извергнутые неистовым жаром из горна божественного кузнеца. Горизонт плавился и бурлил яростным огнем, испуская в исполинскую чашу небосвода янтарные солнечные лучи. Курганы курились утренней дымкой, храня на обратных склонах ночной мрак. Тот корчился, прячась от наступающей солнечной рати, и темными тенями устремлялся к западному горизонту. Крыло на вершине кургана отбрасывало четкую синюю тень. На нем сидела давешняя птица. Сашка стремглав мчался к ней, обратив лицо навстречу восходу, и упругие стебли травы хлестали его по ногам.

Юрка сидел под крылом, опершись спиной о его траченную огнем поверхность, и смотрел, как рождается день. Почему-то на нем была местная одежда богатого покроя, а на шее красовалась толстенная золотая гривна. Когда Сашка приблизился, Юрка глянул на него искоса и хитро усмехнулся:

– Что, пилотяга, в вожди выбился уже?

– У тебя неверные сведения, – Савинов присел рядом. – Полусотник – это еще не вождь. Череп мне не брили и вообще…

Юрка выдал свой коронный смешок. Прозвучало язвительно, и Сашке захотелось намять ему бока. Тот почуял и, слегка отодвинувшись, погрозил ему пальцем:

– Но, но! Попрошу без рук! А сведения мои – верные. Я не то что ты: «Видит горы и леса, облака и небеса, но не видит ничего, что под носом у него!» – процитировал он.

– Это откуда?

– От верблюда! Откуда мне знать – тоже мне, вопросозадаватель. Ты мне верь на слово – разве я тебя хоть раз обманул?

– Насчет раза – не скажу, а пару сотен припомнить мог бы, надувала несчастный! Ты вообще откуда здесь?

– Откуда и ты. Вот соберешь пару взводов гавриков и давай сюда, на юг! Тут такие дела делаются – закачаешься!

– Куда это «сюда»? Степь большая. И потом – ты мне снишься.

Юрка подозрительно уставился на него. И вдруг пребольно ущипнул за нос.

– Эй! Это насилие над личностью! Пусти – слива будет!

Некоторое время они боролись за обладание носом. Сашка победил.

– Очумел ты, братан, в этой степи! На друзей кидаешься!

– Как я могу кидаться – я же снюсь тебе. Нет? – Юрка наклонился к нему и заговорщически прошептал: – А я думал – ты мне снишься.

И заржал как безумный.

– Вот что, Юрчелло, ты не темни! – Савинов насел на него всерьез. – Давай колись – что у тебя на уме. И вообще – где это «здесь»?

– В Чернигове, братуха! Значит, договорились – пару взводов, а то и роту, ноги в руки – и сюда. Только не вздумай! – Он погрозил кулаком. – Не вздумай, слышишь, везти их на десантных планерах! Я тя знаю, анархиста! Дай только волю – уж ты развернешься.

– Ты бредишь, – уверенно сказал Савинов и проснулся.

Юрка исчез вместе с курганом, а рассвет остался. И нос болел не переставая. Наверное, даже больше, чем раненая грудь. «Вот черт! – Савинов ощупал нюхательное приспособление. – Где это меня угораздило? Может, щитом вчера, когда стрелой ударили? Жаль, зеркала нет…» Он перегнулся через борт и зачерпнул воды горстью. Боль поутихла.

А лодьи уже подходили к городу. Там звоном звенел колокол. На пристани народищу набежало – страсть. Что-то кричали, бросая вверх шапки. Радовались. «Значит, Позвизд сушей быстрее нас добежал. А может, коня где раздобыл. По всему видать – и не ждали уж нас…» Еще перед атакой, посылая своих «диверсантов» поджечь мерянский городок, он дал одному из них спецзадание – сообщить в Белоозеро суть ситуации. Парень преуспел, и даже слишком.

Теперь почти сразу выяснилось, что Буривоя в городе нет. Умудренный опытом, Василько остался защищать Белоозеро с тремя десятками воинов и градским ополчением. Но княжича ему удержать не удалось. Буривой же собрал остальных воинов – почти сто двадцать человек – и кинулся спасать князя, хотя знал, что безнадежно опаздывает… Ольбард, услышав сию новость, только мрачно кивнул и тут же приказал отправить нарочных – ворочать героя назад… «Будет княжичу на орехи, – подумал Сашка. – Бросил город почти без дружины, мальчишка! Отца спасать – дело, конечно, благородное, но ведь и головой думать надо…» Потом Савинов увидел Яринку, и все прочие мысли вылетели из головы. А все болячки – как рукой!

Стоя в сторонке, Диармайд смотрел, как обнимает Александра молодая жена, и думал о своей Грайне. О том, какой сейчас у него сын и как пахнет в Ирландии вереск. В битве он не получил ни царапины – Бог хранил его от всякого зла. Хранил для того, чтобы он мог вернуться домой. И он знал, что обязательно вернется. Слово воина – крепче стали! Вернется будущей весной. Князь обещал…

А Юрка оказался прав. Сон это был или нет – бог знает! Вот только на тризне, когда провожали погибших воинов в чертоги богов, князь вдруг выкликнул Сашкино имя. Тот вышел вперед, не подозревая, что его ждет. Лицо Ольбарда было сурово и торжественно. Он держал в руке бритвенно острый меч. Зал дружинного дома накрыла тишина. Все ждали.

Князь поднял клинок над головой:

– Александр, по прозвищу – Медведкович! Воин, пришедший с неба! Ты, которого мои собственные руки извлекли из волн Студеного моря, не раз спасший мне жизнь! Верный клятве! Побратим! Ты показал в битве, что достоин быть вождем! Твой дух неистов, а рука крепка! Боги наделили тебя удачей и мудростью! Сила твоя равна разумению! Да будет так, как должно быть! Стань на колено…

Сашка молча повиновался. Его плечи тут же обернули полотном, волосы смочили, и князь собственноручно лезвием меча сбрил их, оставив лишь на темени густую прядь. Дружина крикнула: «Любо!!!» – аж стены дрогнули.

– Встань, витязь!

Савинов встал. И не ко времени заметил ревнивый, недобрый взгляд Буривоя. «Еще этого не хватало, – устало подумал он. И всей-то чести, что голова – босиком. Зимой мерзнуть станет!» Конечно, на самом деле он так не считал. Но что поделать – привычка!

Поклонился князю, дружине и поцеловал посвятивший его меч. Ольбард обнял его за плечи и повел во главу стола. А у Сашки не шел из мыслей мрачный взгляд княжича. К славе ревнует, что ли? Да какие ваши годы! Эх – жаль! Хороший парнишка…

А на другой день Сашка стоял на городской пристани и смотрел, как снаряжается в дорогу новгородский насад. Последний в этом году. Дюжие работники сновали туда-сюда, проверяя напоследок груз. Высокий статный купец с гривной на шее, как в давешнем сне у Юрки, похожий скорее на воина, чем на торговца, приветливо кивнул Сашке. Они неплохо знали друг друга, Савинов неоднократно покупал у него свечи и рукописи – так называемые списки – копии трудов разных авторов, в том числе и античных. Правда, имелись кое какие проблемы с прочтением, однако вполне устранимые… Охрана – десяток воинов, под командой седого, бывалого русина, уже заняла свои места в насаде. Пришла пора прощаться.

Яра о чем-то шепталась с Сигурни. Наверное, «присылай весточку» и так далее. Хаген подошел, стал рядом, вооруженный почти так же, как в тот раз, когда Сашка впервые увидел его. Положил руку на плечо: