Тайна Сан Ваныча или невыдуманная история, которую могут подтвердить многие очевидцы…, стр. 7
Мальчишки поволокли Хасана к ракетнице-самокату. Жорка ринулся за ними.
– Постойте, подождите, послушайте, что скажу!..
– Все говорят «постойте, подождите, послушайте, что скажу!» – заорали мальчишки и схватили Жорку. Извиваясь в их руках, он кричал:
– Я не хочу жить, если из-за меня погибнут мои друзья! Бросьте на мусор меня! А их отпустите! Слышите?!
– Какой хитрый! Ты нам нужен, а они нам на кой! – сказал Гук.
Хулиганы взгромоздили Хасана на ракетницу. Рыдая, Жорка вырывался, кусался, бил ногами своих обидчиков.
– Звери!.. Настоящие звери!.. – вопил он.
Держа руками штаны, Хасан громко крикнул с ракетницы:
– Прощай, Жорка!
– Трах-Тах-Чебурах! – гаркнул Ангел, ударил робота по животу, тот нажал рычаг – свист! – Хасан взлетел и исчез вдали.
Клетчатое Одеяло принялся утешать Жорку:
– Не расстраивайся! Ты ведь гений! Ты прославишься на весь мир!
– Не хочу прославляться!.. – буркнул Жорка.
– Тебя не спрашивают, хочешь или не хочешь, – сказал Гук. – Прославишься, и все!
– Вот возьму и умру вам назло! – крикнул Жорка. – Пускай дом завалится на меня!
– Дом? Какой дом? – не понял Гук.
– А такой! – Жорка рванулся и – бежать…
16
И опять двое хулиганов вскочили на мотороллеры, помчались, крутя над головами веревками, швырнули их… Веревки обвились вокруг Жорки, но тут же порвались: ведь это был Жорка! А мальчишки грохнулись на спины. Жорка припустил быстрей, все хулиганы – на мотороллеры и – за ним!
Жорка мчался к своему полуразрушенному дому, еще глядевшему черными дырами там, где давеча он очутился при помощи волшебства. За ним с улюлюканьем катила злая орава. Отчаянно махнув рукой – все равно помирать! – Жорка кинулся к провалу двери. Только хотел нырнуть в дом, да из окошка выглянул полосатый волшебник. И перед носом у Жорки дом провалился – пропал, сгинул неизвестно куда: наверно, Бирюлькин перенес его назад на Галерную…
Растерянно стоял Жорка на пустыре, где среди мусора валялись колченогий стул, ржавый чайник без носика, дверца от шкафчика, колено водосточной трубы. Хулиганы подкатили и вцепились в Жорку, он хрипло сказал:
– Все равно убегу!
– Никуда ты не убежишь! – сказал Гук. – Эй, подножечники!
С десяток мальчишек выступило вперед.
– Ну! Давай, беги! – сказал Гук.
Жорку отпустили, он рванулся бежать. Мальчишка с веснушками подставил ногу, и Жорка полетел кувырком. Он вскочил, побежал, но опять носом в мусор – на этот раз подставил ножку мальчишка с торчащими ушами. Жорка мигом поднялся, опять – деру! Третья подножка… Так, сколько ни вскакивал, всякий раз, не пробежав двух шагов, Жорка брякнулся наземь, пока не обессилел.
– От меня не уйдешь! – сказал Гук.
– А вот и уйду! – сказал Жорка. – Найдутся посильней тебя!
– Болтай, болтай… – сказал Гук.
– Найдутся и поумней!
Задыхаясь от обиды, Жорка сидел на земле, облизывая губы. А Гук улыбался. Он представил себе, как при помощи Жоркиных рук – захочет Жорка или не захочет – сокрушит все, что будет мешать ему, Гуку, сделаться верховным владыкой ку-клукс-клана, а может быть, даже властелином, каких еще не видывал свет.
К Жорке подошел Клетчатое Одеяло.
– Гений! На конфетку!
Мальчик резко повернулся к нему спиной – и вдруг рядом увидел голову куклы. Жорка ее поднял, голова куклы открыла глаза… Жорка отбросил ее, испугался – кукла, а будто живая, и не сломалась в руках!
С грохотом подъехала ракетница-самокат. Отпрыгнув, Клетчатое Одеяло крикнул:
– Поберегись!
Мальчишки-подножечники посторонились. Металлическая лапа ракетницы потянулась к голове куклы. Жорка – что его толкнуло на это, он потом сам не мог объяснить – выхватил голову куклы прямо из-под скрежещущей лапы. Вся орава загоготала. Клетчатое Одеяло, паясничая, встал перед Жоркой на колени, сложил руки, будто молясь:
– Ах, голова! Спаси меня! Здесь все такие звери!
– Ах, голова! – завращал глазами Ангел. – Помоги мне! Я хочу домой к маме!
– Ах, голова!.. Ах, голова!.. Ах, голова!.. – запрыгали вокруг хулиганы, дразнясь и кривляясь.
Жорка шепнул:
– Сейчас, Нонка, утрем им носы… – И, прижав голову куклы к груди, прыгнул на ракетницу, на лету пнув робота ботинком в живот. – Трах-Тах-Чебурах!
Раздался медный звон, робот повалился. Подножечники кинулись к Жорке:
– Ты что? Ты что?
Но робот, падая, успел дернуть рычаг. Раздался свист. И – прости-прощай Трах-Тах-Чебурахия! Прости-прощай жизнь!
17
Жорка не сразу понял, что жив, когда шлепнулся в груду мусора, да так, что во все стороны, вместе с облаком пыли, взлетели бумажки, ошметки, пушинки. Жорка полетел в одну сторону, в другую покатилась голова куклы.
Пыль рассеялась, все улеглось. Жорка сел, чихнул и наконец сообразил, что жив и что угодил не просто в кучу мусора, а на всемирную свалку. Куда ни кинь взгляд – поломанные стулья, изодранные коврики, дырявые мячики, расколотые тарелки и чашки, обшарпанные головы плюшевых и бархатных мишек и зайцев, пожелтевшие листы, вырванные из книжек с картинками, бутылки с отбитыми горлышками, облезлые фотографии, прохудившиеся шапки, раскрашенные бумажные змеи, ботинки, которые просят каши, и всякие лоскутки, клочки, обрывки, осколки – не поймешь от чего. Среди груд этого хлама, рухляди, ветоши и тряпья кое-где выглядывали ржавые остовы автомашин, рыжие батареи парового отопления, искореженные шкафы и другая всякая всячина.
Не успел Жорка все рассмотреть, а к нему уже мчался Валера, проваливался, падал – вокруг него взлетал мусор, Валера снова выбирался наверх, вскакивал и бежал.
– Жорка! Ты?! – закричал он, задыхаясь.
– Как хорошо, что ты жив! – воскликнул Жорка, сияя.
На Валеру налипло столько тряпочек и пушинок, что он и сам казался живой мусорной кучей.
– А Хасан? – спросил его Жорка.
– Жив! Жив! – сказал Валера. – Там! Прикручивает пуговицы!
Когда Жорка с Валерой подошли к Хасану, он сидел, стараясь просунуть кончик проволочки в ржавую пуговицу от солдатской шинели. На его джинсах виднелись подобранные на свалке и уже прикрученные пуговицы разного фасона и величины. Увидев друзей, Хасан вскочил, шагнул к ним, но проволочки начали вываливаться, пуговицы посыпались, пришлось джинсы подхватить. Жорка кинулся на шею Хасану:
– Ты герой! Настоящий герой!
– Погоди, ну погоди же… – отбивался Хасан и сел, чтобы штаны не упали.
– Да ты пуговицы пришей! – сказал Жорка.
– Иди найди здесь иголку с целым ушком! – проворчал Хасан.
– Тут цельного ничего нет, – сказал Валера. – Видишь стул? Думаешь, целый? – Тронул его пальцем, ножка повалилась, стул кувырнулся набок, Валера поднял стул и, придерживая его грудью и подбородком, не дыша, опять осторожно подпер ножками. – Я поставил его так – для блезира. Глядишь и думаешь: есть еще где-то настоящая жизнь, сидят люди на стульях…
– Стой, стой! – крикнул Жорка. – Да ведь это стул нашего Сан Ваныча! Я еще ножку подпилил… Смеху было! – Он потянулся к стулу.
– Не трогай! – И Валера со всей силы – хвать Жорку по руке.
Жорка скривился, вот-вот заплачет. Валера объяснил:
– Ведь из-за тебя все! Оторвал голову кукле, ну и…
– Я не думал, что из-за такого выйдет такое, – сказал Жорка.
Хасан усмехнулся:
– Все говорят «я не думал!»
Жорка понурился, Валера положил руку ему на плечо:
– У-у, глаза на мокром месте… Небось захотелось домой, к маме?
– Ну и что ж, что захотелось! – крикнул Жорка сквозь слезы.