Глубина в небе, стр. 70
Чиви собрала всю свою храбрость и двинулась дальше. Теперь впереди слышалась музыка, по крайней мере бум-бум-бум ударных. Кто-то пел… резкие, лающие вскрики, синхронно с ритмом.
Будто живя собственной жизнью, плечи Чиви согнулись, желая оттолкнуться от стены и броситься обратно в люк. Нужны мне еще доказательства? Да. Просто заглянуть в систему данных, сняв местную защиту. Это будет куда больше, чем десятки истерических рассказов о музыкальных вкусах Ритцера.
Она двигалась дальше по коридору. Здесь были офицерские каюты, но в них жила полетная Вахта при перелете от Триленда. Она сама три года прожила во второй от конца – и ей действительно не хотелось знать, на что эта каюта сейчас похожа. Кабинет совещаний капитана был как раз за поворотом. Чиви ввела в замок ключ пропуска, и дверь отъехала в сторону. Внутри… это больше не был кабинет совещаний. Скорее какой-то гибрид гимнастического зала и спальни. И снова все стены покрыты видео обоями. Чиви перетянула свое тело через странный узкий стеллаж и опустилась вниз, чтобы ее не было видно от двери. Коснувшись скорлупок, она запросила связь с корабельной сетью с отменой местной защиты. Пауза, пока проверялись ее местонахождение и полномочия, и вот она уже смотрела на изображения, имена и данные. Да! Старина Ритцер устроил собственную маленькую анабиозную фирму на борту «Невидимой Руки». Луан Перес была в списках… и здесь она была в списках живых, на Вахте!
Этого достаточно; пора выбираться из этого сумасшедшего дома.
Но Чиви помедлила еще одно мгновение. Столько здесь было имен, знакомых имен и лиц очень давних времен. У каждой картинки – маленький значок, обозначающий смерть. Этих людей она видела последний раз, когда была ребенком… но они были не такие. Лица сонные, угрюмые, покрытые ужасными синяками или ожогами. Живые, мертвые, побитые, сопротивляющиеся… Это до Джимми Дьема. Она знала, что велись допросы – много килосекунд между битвой и возобновлением Вахт, но… Мертвящий ужас возник у нее под ложечкой и стал расходиться по телу. Она листала имена. Кира Пен Лизолет. Мама. Избитое лицо, глаза смотрят на нее в упор.
Что же Ритцер с тобой сделал? Почему Томас не знал?
Чиви не помнила, как переходила на указатели данных от картинки, но вдруг скорлупки стали показывать вложенное видео. Та же комната, но наполненная давно ушедшими видами и звуками. Будто с той стороны стеллажа послышались стоны и тяжелое дыхание. Чиви скользнула в сторону, и видеоизображение сместилось почти сразу же. Обогнув стеллаж, она столкнулась лицом к лицу… с Томасом Нау. Только намного моложе. Там, где она не видела, за стеллажом, он, казалось, тыкал с уровня бедер. На лице его было удовольствие экстаза, которое Чиви столько раз у него видела, когда они были наконец одни и он мог в нее войти. Только этот Томас давних времен держал узкий короткий нож с красными потеками. Он наклонился вперед, уходя из виду, к кому-то, чьи стоны сменились душераздирающим криком. Чиви бросилась вокруг стеллажа и увидела истинное прошлое, женщину, которую резал Томас Нау.
– Мама!
Прошлое не отозвалось на ее крик; Нау продолжал свое дело. Чиви согнулась пополам, извергая рвоту на стеллаж и вокруг. Она больше ничего не видела, но звуки слышались по-прежнему, будто все это происходило по ту сторону стеллажа. Живот у Чиви опустел, но она сорвала с себя скорлупки и с силой отбросила в сторону. Она задыхалась и кашляла, рефлексы ее подчинил себе всепоглощающий ужас.
Освещение изменилось, когда открылась дверь. Голоса. Голоса настоящего.
– Да, она здесь, Марли.
– Фу, что за грязь!
Голоса двоих вошедших в комнату мужчин, приближающихся к укрытию Чиви. Она бессознательно попятилась, поплыла под этим хранилищем кошмаров, и вцепилась в пол.
Сверху появилось лицо.
– Я ее на…
Чиви взорвалась вверх, лезвие ее ладони прошло чуть в стороне от чужой шеи и вонзилось в панель стены. По руке полыхнула боль.
Укол парализующих дротиков. Чиви повернулась, попыталась прыгнуть в сторону нападавшего, но ее ноги уже были мертвы. Двое вошедших осторожно подождали секунду. Потом стрелявший, Марли, ухмыльнулся и подхватил ее медленно поворачивающееся тело. Она не могла пошевелиться, еле могла дышать. Но какая-то чувствительность осталась. Чиви ощутила, как Марли подтаскивает ее к себе, проводит рукой по грудям.
– Она обездвижена, Танг, не волнуйся. – Он засмеялся. – А может, тебе есть смысл волноваться. Смотре, какую она дырку пробила в стене. Четыре сантиметра в сторону – и ты мог бы дышать затылком!
Чиви не могла повернуть головы и видела только то, что происходило прямо перед глазами. Томас, спокойный, как всегда. Спокойный, как всегда. Он посмотрел, как ее волокут мимо, кивнул Марли. Чиви хотела закричать, но не могла издать ни звука.
Томас меня убьет, как всех остальных… А если нет? Если нет, ничего нет во вселенной, что могло бы его спасти.
Томас повернулся. За ним стоял Ритцер Брюгель, растрепанный и полуголый.
– Ритцер, это непростительно. Весь смысл предоставления ей кодов доступа был в том, чтобы ее поимка была простой и предсказуемой. Ты знал, что она приближается, и все равно раскрылся.
Голос у Брюгеля был жалобный.
– Да Чума ее побери! Она никогда так быстро не соображала, как после этой последней мозгочистки. И после вашего предупреждения о ее прибытии прошло всего триста секунд. Такого раньше никогда не было.
Томас посмотрел на своего вице-предводителя в упор.
– Второе – это просто невезение, которое тебе надлежало учесть. Первое… – Он повернулся к Чиви, и его гнев сменился задумчивостью. – На этот раз ее подтолкнуло что-то неожиданное. Пусть Кэл посмотрит, с кем она разговаривала.
Он махнул рукой Марли и Тангу:
– В ящик ее и в Хаммерфест. Скажите Анне, чтобы сделала, как обычно.
– Какое время очистки памяти, сэр?
– Это я сам с Анне уточню. Надо посмотреть кое-какие записи.
Перед глазами Чиви мелькнул коридор, руки, уносящие ее.
Сколько раз это уже бывало?
Как она ни напрягалась, она не могла шевельнуть и мускулом. Но изнутри рвался крик.
На этот раз я буду помнить. Буду помнить!
22
Фам шел следом за Трагом Силипаном вверх по центральной башне Хаммерфеста, к Мансарде. В каком-то смысле это был момент, который Фам готовил мегасекундами небрежной болтовни – повод попасть внутрь системы Фокуса, увидеть не только результаты. Без сомнения, он мог и раньше сюда попасть – на самом деле Силипан уже не раз предлагал его здесь поводить. Они знали друг друга уже много Вахт, и Фам сделал немало дурацких заявлений насчет фокуса, проиграл Силипану и Циню не одну расписку, отспаривая свои мнения – визит под правдоподобным предлогом стал неизбежен. Но времени было много, а Фам все никак не получал того прикрытия, которое хотел иметь.
Не дури сам себя. Выдача локализаторов Томасу Нау подставила тебя так, как ничто другое.
– Наконец-то, старина Фам, сейчас ты заглянешь за кулисы. После этого, надеюсь, ты перестанешь выступать со своими дурацкими теориями.
Силипан ухмылялся. Он явно сам предвкушал этот момент.
Они плыли вверх, мимо все отходивших и отходивших в сторону узких туннелей. Это был настоящий термитник.
Фам поравнялся с Силипаном.
– А что тут знать? Вы, эмергенты, превращаете людей в автоматические устройства. Ну и что? Даже зипхед не может выполнить более одного-двух умножений в секунду. Машина делает это в триллионы раз быстрее. Так что с зипхедами вы просто имеете удовольствие покомандовать людьми – а зачем? Самая медленная и паршивая автоматика за всю историю Человечества.
– Да-да. Ты это уже много лет твердишь. И все равно ты неправ. – Силипан выставил ногу и зацепился за скобу. – Ты в групповом зале приглуши голос, ладно?
Они стояли перед настоящей дверью – не люком для проползания на нижних уровнях. Силипан махнул рукой, и дверь открылась. Они вплыли внутрь. Первым впечатлением Фама был запах тела и набитые вплотную люди.