Цветы зла, стр. 3
– Это мы еще успеем. А сейчас нужно сделать так, чтобы денежки капали... Сделать, чтобы ты мог есть осетрину без всяких задних мыслей.
Смирнов, захваченный темой разговора, не ответил на укол.
– Ну, давай, клуб откроем? – предложил он. – Поменяем наши квартиры на что-нибудь в центре и откроем? Представь – располагающий к отдыху интерьер, вкусная недорогая еда, медленные танцы, задушевные беседы об искусстве... Будем приглашать молодых артистов...
– Это все раскручивать придется... С помощью какого-нибудь "паши"...
– Конечно, придется... Не торговать же дерьмовой обувью в подвальном магазине? Это, должно быть, так тоскливо...
Евгений Александрович загорелся идеей открытия где-нибудь в старой Москве кафе-клуба. Однако через день он узнал, что каждую неделю в столице только в пределах Садового кольца прогорает два или три таких заведения. И столько же открывается.
Для уточнения конъюнктуры Смирнов пошел в одно из таких мест. Хозяин, молодой парень с усталым серым лицом, сказал, что лучше открыть чебуречную и утилизировать в ней мясные продукты, пришедшие в негодность в ближайшем к чану с маслом супермаркете. Тысяч пять-десять в месяц заработать можно А так только в долги влезешь...
Смирнов в тот день напился. С усталым серым лицом.
2. Детективное агентство!?
Однажды вечером, когда Евгений Александрович от нечего делать читал "Караван", а недовольная его хмуростью Марья Ивановна слушала "Вести", в дверь позвонили.
Посмотрев в глазок, Смирнов увидел с иголочки одетого человека, очень похожего на Бруно Оя, любимца женщин и одного из первых любовников довольно известной актрисы Татьяны Бестаевой ("Караван" с ее жизнеописанием Смирнов отложил, чтобы отреагировать на звонок). Спустя несколько минут гость, назвавшийся Кнушевицким Святославом Валентиновичем, сидел в дежурном кресле хозяйки дома.
Марья Ивановна рассматривала его с живым интересом – Святослав Валентинович был красив. И к тому же, хотя некоторая озабоченность и обжилась на его лице, он выглядел уверенным и знающим себе цену мужчиной.
Смирнов рассматривал его с неприязнью, смешанной с удивлением – представившись в прихожей, гость сказал, что пришел по объявлению в газете, данному частной розыскной фирмой "Дважды два".
– Так кто из вас Шерлок Холмс? – спросил Святослав Валентинович, переводя изучающий взгляд с Марьи Ивановны на Смирнова и обратно (на лице Марьи Ивановны его глаза задерживались).
– Мы оба, – ответил Евгений Александрович, отметив, что интерес у его супруги и гостя взаимный.
– Оба? – удивился гость, сотворив на лице выражение, узрев которое Смирнов подумал: "У трельяжа репетировал, точно".
– Да. И к тому же мы – совы, и все открытия к нам приходят после полуночи.
Гость на секунду смешался. Смирнов хамил, как самец, почувствовавший соперника.
Марья Ивановна, изобразив смущенную улыбку, посмотрела на Евгения Александровича:
– "Ну что, будем кидать?"
– "Не понял?"
– "Ну, подрядимся в детективы?"
– "Ты с ума сошла! Он же явно попутал адрес!"
– "Ничего он не попутал. Это я дала объявление".
– "Не посоветовавшись со мной!?"
– "Ты бы поднял меня на смех. Ты все поднимаешь на смех, ни во что не веришь и ни на что не надеешься".
– "Обманываешь, что дала объявление. Он просто тебе понравился, и ты не хочешь его отпускать".
– "Ага! Мне так нравится, когда ты ревнуешь! Но насчет объявления я не обманываю".
– "Ну, ты и штучка!"
– "Твоя штучка"
– "Ну, будь по-твоему..."
– Может быть, перейдем к существу дела? – Смирнов, с некоторым усилием переведя глаза на гостя, изобразил на лице стопроцентное внимание.
– Да, конечно, – посерьезнев, согласился Святослав Валентинович. – Для начала скажу, что я – владелец небольшой консалтинговой фирмы и стою где-то около двух миллионов долларов. В эту сумму входят деньги в банке, квартира, дача, машины, короче, все ценное, что у меня есть.
– Нам не нужны сведения о ваших доходах. Мы берем тысячу долларов за день расследования плюс премиальные, размер которых устанавливает клиент...
– Бывший клиент, – мило улыбнувшись, проговорила Марья Ивановна.
– Да, премиальные выплачиваются после завершения расследования, – покивал Евгений Александрович. – К слову сказать, они никогда не были меньше десяти тысяч долларов.
– Свою цену я назвал лишь потому, чтобы вы знали, какой суммой я могу располагать...
– Понимаю... – вперился в глаза собеседника Евгений Александрович. – Понимаю... Дело ваше таково, что за его разрешение вы готовы отдать все...
– Совершенно верно.
– Ну, тогда – вперед. Вам слово – выкладывайте свою беду.
– Да, конечно. Мне будет трудно, но я постараюсь... С чего начать, даже не знаю...
Кнушевицкий замолк, не в силах справиться с охватившим его смятением, но, посмотрев на доброжелательно улыбавшуюся Марью Ивановну, взял себя в руки и продолжил:
– В общем, жили мы вчетвером – семилетняя дочь Елена, жена да я с мамой, Вероникой Анатольевной. Жену звали Кристиной Владимировной. Ей было тридцать пять. Столько, сколько мне сейчас. Работала дизайнером. Красивая, целеустремленная... Много поклонников...
Она умерла в середине апреля этого года на даче. Я приехал в седьмом часу, поднялся на веранду и увидел ее лежащей под столом...
Святослав Валентинович замолк. Воображение представило ему безжизненное тело жены, опрокинутый бокал с черным кофе, безнадежно испорченную скатерть...
– А Вероника Анатольевна с Леночкой где были в это время? – прервала Марья Ивановна возникшую паузу.
– Они были в Переделкино, в гостях у маминой подруги, – продолжил Кнушевицкий глухим голосом. – Приехавший вскоре эксперт, установил, что Кристина Владимировна отравлена цианистым калием. На следующий день пузырек с ядом обнаружила на соседней даче розыскная собака. Он был закопан в земле под флоксами. Нашлись свидетели, которые видели, как Регина Родионовна, владелица дачи, окапывала их вскоре после смерти Кристины Владимировны. Ее взяли под стражу, и на следствии она призналась, что этот пузырек с цианистым калием остался у нее от бабушки... Вот и все.
Марья Ивановна ушла на кухню готовить чай.
– Вы забыли сказать, что Регина Родионовна в течение длительного была вашей любовницей... – сказал Смирнов, пристально рассматривая "клиента".
– Разве?
Смирнов покивал.
– Всегда забываешь о том, что прочно сидит в голове, – скривился в слабой улыбке чувственный рот Святослава Валентиновича. – Да, Регина Родионовна Крестовская была моей любовницей. И стала ею задолго до моего знакомства с Кристиной. Следствие все это установило...
– Расскажите о ней, – сухо попросила Марья Ивановна, располагая на столике чайные принадлежности. Женщинам по разным причинам не нравятся мужчины, имеющие любовниц, да еще "сквозных".
Гость понял, что хозяйка спрашивает о Регине Родионовне.
– Она работает, работала в Правительстве консультантом по протоколу или что-то вроде этого. Я не интересовался деталями, а она особенно не распространялась.
– В общих чертах все ясно, – подумав, сказал Смирнов. – Не могли бы вы теперь сформулировать нашу задачу?
– Я не верю, что Регина отравила мою жену. Я хочу, чтобы вы нашли истинного ее убийцу. Я хочу, чтобы вы сделали все возможное и невозможное для освобождения Регины Родионовны – совершенно неспособной на убийство женщины.
– Вы ее любите? – сочувственно спросила Марья Ивановна.
– Я не могу без нее жить, – помолчав, сказал Святослав Валентинович, дрогнув голосом. – Она владеет мною всецело. Всем владеет – мыслями, волей...
– А почему же вы в таком случае женились на другой женщине? – спросил Евгений Александрович.