Промедление смерти подобно, стр. 28
Гудок прозвучал всего лишь раз, и на другом конце провода ему тут же ответили. Хоть на этот раз повезло, подумал Колби. Трубку подняла Мартина.
Хозяйка дома не уходила и приготовилась слушать, о чем будет говорить Колби.
— Это мсье Лоуренс… — сказал он в трубку. — О Боже! Мы уже не знали, что подумать.
Может, вас убили или арестовали. Кендал еще не схватили?
— Нет, все нормально. У нас небольшие проблемы с автомобилем, — ответил он по-французски и, чтобы слышала хозяйка, выдал Мартине ту же белиберду относительно сальника и кренелятора.
Затем он спросил, может ли кто-нибудь на станции обслуживания «ягуаров» взять новый сальник и подвезти ему. Пусть это сделает мсье Рэнделл. Кстати, нельзя ли с ним переговорить? Колби нужен был повод, чтобы перейти на английский.
— Ты звонишь с фермы? — спросила Мартина.
— О, Рэнделл?.. Да, в силу обстоятельств. Мы вынуждены скрываться, — ответил Лоуренс и как бы невзначай посмотрел на женщину.
Нельзя было даже предположить, чтобы та хоть что-то понимала по-английски.
— Я пока припрятал Кендал, но вся местная жандармерия поставлена на ноги. Передвигаться по дорогам на украденном мотоцикле мы не можем, не проедем и мили, как нас сцапают. В контору вернуться она тоже не может, так как сообщники убийцы Пепе выследили ее.
— Успокойся. Я все уже предусмотрела. Скажи только, где вы находитесь, а об остальном позабочусь я.
Колби объяснил ей, как их найти, а затем спросил:
— А как насчет мадам Буффе и повара? Они не донесут?
— Нет. Я им заплатила, да и сама Кендал им была весьма симпатична.
— Как Дадли?
— Сейчас уже лучше. Только что ушел доктор.
— Он еще ничего не знает. Подождем утреннего выпуска газет.
— Черт бы побрал эту Флэнаган! Ну ладно, держитесь. Я выезжаю.
Глава 10
Колби повесил трубку, поблагодарил хозяйку дома и, вынув еще две десятифранковые купюры, спросил, не продаст ли она чего-нибудь из съестного, члены его семьи всю ночь были вынуждены провести в машине и сильно проголодались.
Лоуренс прошел с ней на кухню, где получил батон хлеба, палку колбасы и литровую бутылку вина. Когда он сказал, что у них нечем откупорить бутылку, женщина достала штопор и протянула его Колби. Тот настоял, чтобы они выпили по стаканчику за ее незабываемую доброту, за мир во всем мире и дружбу между двумя великими государствами.
Колби вышел из дома и направился в сторону дороги. Он слышал, как захлопнулась за ним дверь, но был уверен, что женщина продолжает наблюдать за ним из окна. Но это было уже не важно. Как только он миновал поворот, дом скрылся из виду.
Подойдя к мосту, Колби увидел ехавший по шоссе старый автомобиль и замедлил шаг. Автомобиль, не сбавляя скорости, промчался дальше и метров через двести свернул. Шоссе вновь стало пустынным. Лоуренс нырнул в заросли ив. Кендал, услышав шаги, обернулась и, увидев в его руках продукты, просияла от радости. Он протянул ей бутылку. Та глотнула вина и вернула бутылку Лоуренсу. Они разломили пополам хлеб и колбасу и сели у ручья, поставив бутылку с вином между собой.
Кендал откусила здоровенный кусок колбасы и, помахав половиной батона в сторону ивняка, спросила:
— Пока я здесь слушала пение птиц, вам удалось дозвониться до конторы?
— Да, — ответил Колби, — Мартина уже в пути.
— Она что-нибудь придумала?
— Думаю, что да, но не знаю, что именно. Нам ничего не остается, как только ждать ее приезда.
— Ну, с такими изобретательными, как вы с Мартиной, мне волноваться не о чем, — сказала Кендал.
— Интересно, когда вы волновались последний раз? Может быть, при рождении, когда вашей матушке, чтобы помочь вам появиться на свет, наложили щипцы?
— Колби, дорогой, вы отдыхаете на природе, на берегу живописного ручья, и никуда не спешите. Вы можете протянуть руку, и из кустарника вылетит маленькая птичка и сядет вам на руку. Она известит о начале нового дня или покакает в вашу ладонь, предвещая большую удачу. Отбросьте все заботы и расслабьтесь. Зачем здесь беспокоиться?
Колби отпил еще вина и протянул бутылку Кендал.
— Вы из штата Вайоминг? — спросил он.
— Первые годы жизни я провела на ранчо неподалеку от Джэксон-Хоул, но затем, когда немного подросла, меня отвезли в школу на восток штата.
— Где вы научились приемам дзюдо? Зачем это вам? — удивленно спросил Лоуренс, посчитавший, что такой девушке, как Кендал Флэнаган, владение боевыми приемами вовсе не обязательно.
— Когда я была еще ребенком, в газете «Нью-Йоркер» мне попалась на глаза реклама: в гимнастическом зале рослая сильная женщина обучала группу девочек борьбе. Надпись под снимком гласила: «Овладейте таким захватом, и ни один мужчина не сможет вас поцеловать». Я была просто потрясена, — сказала она и припала к горлышку бутылки. — Когда же я повзрослела и у меня появились сомнения в ценности приобретаемых навыков, было уже поздно, я стала классной дзюдоисткой.
Покончив с хлебом и колбасой, Кендал ополоснула руки в ручье.
— Интендант Колби, вы отлично справились с заданием по обеспечению армии провиантом. Как вы думаете, Мартина с собой привезет что-нибудь поесть?
— Может быть.
— Как приятно, когда у тебя в желудке звучат марши армии Наполеона. А может быть, отрядов Бетти Крокер?
Допив вино, она одарила Колби улыбкой и, размахивая пустой бутылкой, запела:
+++
Мы — воспитанницы Мэннинг, сонм наездниц
Удалых, Наш девиз — скакать в постелях, не преследовать других.++++
— Это что? — удивился Колби. — Гимн фонда «Дадли фаундейшн»?
— Пародия на старую армейскую песню, ее обычно напевал Санборн, когда мы уставали от работы.
+++
Милых нас, пастушек-дочек, так легко уговорить,
Посему всегда готовы хоть кого удовлетворить.
Чтоб издатель был доволен, прочь одежды, стыд долой!
Ветераны секс-романов, не смущайтесь, быстро в строй!++++
Закончив петь, Кендал швырнула бутылку в заросли ивняка и сладко потянулась.
— Кстати о постелях. Пока все равно делать нечего, я бы не прочь немного придавить, — сказала она и улеглась на берегу.
Колби, скинув с себя пиджак, сложил его и подложил ей под голову вместо подушки. Через пять минут она уже мирно посапывала. Он посмотрел на ее лицо и покачал головой. В своей жизни ему доводилось неоднократно встречаться с легкомысленными, ничем не обремененными людьми, но такие беспечные, как Кендал, Лоуренсу еще не попадались.
Вынув из пачки последнюю сигарету, он закурил и задумался. Мысли, приходившие в голову, были одна мрачнее другой. Он не видел выхода из создавшегося положения. Кендал оставаться здесь не могла, а ехать куда-то ей тоже нельзя, все равно не доедет. Своей известностью во Франции она могла бы теперь соперничать с Эйфелевой башней или самим Шарлем де Голлем. И не известно, кто бы выиграл. В любом аэропорту или пограничном пункте ее сразу же опознают. Достаточно обывателям Сен-Метара развернуть свежие газеты, как они дружно, словно на сбор винограда, отправятся разыскивать Кендал. За всю многолетнюю историю французской журналистики будут опубликованы репортажи, в которых будет фигурировать буквально все — и красивая женщина, и загадочность, и международная интрига, и богач повеса, и любовь, и роскошь, и тайные встречи, и насильственная смерть.
Колби ничего не оставалось, как ждать приезда Мартины. Кендал тем временем спокойно спала, лежа на спине на берегу. Лоуренс поднялся вверх по ручью и у самого моста нашел место, откуда он, оставаясь незамеченным, сквозь листву кустарника мог наблюдать за шоссе. Он увидел, как по дороге пронеслись две-три автомашины, затем на мощном мотоцикле промчался облаченный в противоударный шлем жандарм. Несколько минут спустя проехал еще один полицейский. Колби поежился. Вероятно, теперь вся округа кишит ими, словно пчелами, подумал он. За час наблюдений Лоуренс насчитал еще троих блюстителей порядка.