Перекрестья, стр. 81
2
Проклятая идиотская собака!
Ричи Кордова сидел у Харли, испытывая желание сорвать телевизор со стены и выкинуть в окно.
Он засунул тело монахини туда, где его никто не мог найти — по крайней мере, из людей, — пока оно не начало бы разлагаться. Но вот на собак он не рассчитывал.
Устроившись за угловым столом, он запихивал в рот очередной пончик. В воскресенье утром меню у Харли состояло из кофе и пончиков. Конечно, бар тоже был открыт на тот случай, если вам захочется «Кровавую Мэри» или что-то в этом роде. Но Ричи настолько хорошо себя чувствовал, что не нуждался в выпивке. Больше ни капли.
Черт побери, подумал он, запивая кусок пончика глотком черного кофе. Как все непросто. Этот парень, Джек, о котором она ему рассказала, уже имеет перед ним преимущество, поскольку знает, как он, Ричи, выглядит. Сам же Ричи не знает о нем ровным счетом ничего — этакий обыкновенный человек. Единственным плюсом в пользу Ричи мог стать фактор неожиданности — парню Джеку и в голову не приходило, что кто-то может разыскивать его. Но теперь надо быть настороже. Вдруг он свяжет смерть монахини с ним, с Ричи Кордовой. Если нет... что ж, отлично. Но исходить следовало из самого худшего варианта.
Этим утром, проснувшись, Ричи чувствовал себя куда лучше, чем прошедшим вечером, — его больше не колотило и он в самом деле испытывал что-то вроде блаженства. Примерно как после ночи секса. В душе его царили мир и спокойствие. Умиротворенность. Выехав на утреннюю воскресную прогулку, он будет отменно вежлив со всеми водителями.
И вот теперь все рухнуло. Кислый запах пролитого пива смешивался с ароматами черного кофе, и Ричи потерял аппетит. К Харли он больше заглядывать не будет.
Он расплатился и вышел под яркое утреннее солнце. Ну и что дальше?
Может, отправиться в Верхний Вестсайд и поискать заведение этого Хулио? Монашка рассказала, что дважды встречалась с Джеком именно там, оба раза днем, и что парень сидел один за столиком у задней стены.
Так почему бы не проверить, что делается у этого Хулио? Поболтаться на улице, присмотреться к тем, кто входит и выходит, может, глянуть через окно, кто же занимает столик у задней стены.
Эта идея Ричи понравилась. Что-то вроде предварительной рекогносцировки. Обзора местности, на которой ему предстоит действовать.
Повернувшись, он направился в сторону подземки.
3
Рон Кларксон нервничал, как муравей, который залез в сахарницу и нашел там кокаин.
— Я, должно быть, сошел с ума, позволив тебе прийти сюда, — сказал он, впуская Джека в коридор, залитый флуоресцентным светом. Изразцовые стены, водостоки в бетонном полу. — Ты же знаешь, что я могу потерять работу.
Рон был худ, как шомпол, у него были бесцветные волосы до плеч и эспаньолка. Он зарабатывал себе на хлеб санитаром в городском морге, который располагался в подвальном помещении больницы Бельвю. Рон ничем не был обязан Джеку, просто ему нравилось тихой сапой получать наличность. Бывало — редко, но случалось, — что у Джека возникала потребность в какой-нибудь части человеческого тела. Он давал Рону заказ, и они договаривались о цене. Обычно они встречались подальше от кампуса, скажем в «Макдональдсе» или где-то в ресторанчике, где и происходил обмен.
Сегодня Джек в первый раз попросил возможности лично посмотреть. И пообещал неплохой гонорар.
Ему не хотелось. Но он знал, что обязан это сделать. У него было чувство, что он в долгу перед сестрой Мэгги.
— Надеюсь, ты не передумал? — с ноткой угрозы в голосе спросил Джек. — Свою капусту ты получил, так что давай показывай.
— Не надо было мне соглашаться. Это же с ума сойти...
— Рон...
— Ладно, ладно. Просто это...
— Просто — что?
— Просто эта история очень горячая... можно сказать, прямо дымится. Кардинал Райан поднял на уши весь муниципалитет, мэр дал вздрючку департаменту, а тот — судмедэкспертам и криминалистам. Через полчаса они займутся ею — в воскресенье, подумать только! — а я провожу тебя, чтобы ты мог на нее глянуть. Должно быть, я точно сошел с ума.
— Если бы ты занялся делом вместо того, чтобы трепать языком, я бы уже уходил.
— Да, но...
— Всего лишь быстро посмотреть. Глянуть. Это все, чего я хочу.
— Я и представить себе не мог, что ты будешь заниматься такими делами.
Они прошли мимо нескольких пустых каталок и одной занятой. Неподвижное тело было покрыто зеленой простыней. Джек уже собрался спросить, не она ли это, но Рон не замедлил шаг. Скорее всего, что нет.
— Я знал ее.
— О, проклятье! Тогда, может, ты и не захочешь смотреть. Я бросил всего лишь взгляд и... — Рон покачал головой. — Тяжелое зрелище.
— Тем более надо...
Но ему не хотелось разглядывать ее. У него было ощущение, что ноги медленно каменеют, отказываясь служить. Он заставлял их двигаться усилием воли — шаг за шагом, шаг за шагом...
— Что-то я не усекаю. Зачем?
Потому что надо. Дабы не медлить и не размышлять, когда я сделаю то, что должен сделать.
— Это уж не твое дело, Рон.
— О'кей. Но тебе станет плохо.
Знаю, подумал он. Только тому, другому, будет еще хуже.
Рон миновал несколько металлических двойных дверей и зашел в помещение, выложенное зелеными изразцами, где черный парень изучал учебник химии.
— Из криминалистической лаборатории, — сказал Рон, ткнув большим пальцем в Джека. — Ему надо кое-что проверить. Она все еще в 12-й секции?
Черный парень кивнул и вернулся к своей химии.
Оставив позади еще несколько наборов двойных дверей, они вошли в большое помещение с белыми изразцовыми стенами, температура в котором была как в холодильнике. Вдоль стены тянулись крышки ячеек. Рон сразу же направился к той, что была около пола. Носилки со скрежетом выехали по направляющим.
— Надо смазать, — со слабой беглой усмешкой сказал он.
На металлическом подносе лежал черный пластиковый мешок. Рон не шевельнулся. Подняв взгляд, Джек увидел, что тот смотрит на него.
— Ну?
— Ты уверен?
Нет. Не уверен. Совершенно не уверен. И все-таки он кивнул:
— Давай.
Рон до половины распустил «молнию» и откинул разошедшиеся половинки.
Джек увидел багровую мешанину изуродованной плоти и отвернулся.
Не знай он ее, то, наверно, мог бы смотреть и подольше, сколько понадобится. Но он знал ее. Она была обаятельной женщиной. И кто-то превратил ее в... в кусок мяса.
— Я тебе говорил, парень.
Джек проглотил горечь желчи в горле.
— Закрой ее.
— Что? Это все? Я рисковал головой, приводя тебя сюда, а ты...
— Закрой. Ее.
Услышав звук «молнии», Джек повернулся и уставился на блестящую поверхность пластикового мешка.
Бедная женщина...
Он попытался представить себе, как она должна была мучиться перед смертью, но это оказалось выше его сил. Черная волна мрака, которая, казалось, отступила к дальним берегам, вырвалась на волю и затопила его.
Он поднял глаза, и Рон отпрыгнул.
— Эй, парень! Я-то тут при чем? Не я же это делал!
В голосе Джека прозвучал скрежет металла.
— Знаю.
— Вот и не смотри на меня так. Черт возьми, на какую-то секунду мне показалось, что ты хочешь убить меня.
— Нет... не тебя.