Преданный Враг, стр. 35
Так-так-так… Выходит, Фил забыл выключить камеру — только этим можно было объяснить длинный план пустого салона машины. А если так, то, возможно, включенная камера сумела запечатлеть нечто такое, что…
Оля резко стряхнула с себя задумчивое оцепенение и огляделась.
— Максим, притормози, — решительно приказала она.
— Что случилось? — Макс настороженно взглянул на нее в зеркало заднего вида.
Нахмурясь, Оля достала из сумочки мобильник, записную книжку и начала торопливо перелистывать страницы.
— Постой минуту, может, сейчас назад поедем, — озабоченно пробормотала она.
— А больница? Ты же к Саше собиралась?
Ольга ничего не ответила — она набирала номер человека, говорить с которым, впрочем, у нее не было ни малейшего желания.
Звонок раздался, когда Анна, одетая в длинное вечернее платье, наносила последние штрихи яркого и эффектного макияжа.
— Алло… — недовольным тоном оторванного от важных дел человека ответила она.
— Ольга Белова беспокоит, — сухо представилась Ольга. — Сама понимаешь — мне мало радости с тобой разговаривать…
— Да уж, звонок неожиданный… — недоуменно и растерянно протянула Анна.
— Послушай, дама… с камелиями! — не удержалась от колкости Ольга. — Сегодня днем ты звонила в машину Валере Филатову и просила вернуть одну очень важную вещь. Так вот, эта вещь мне нужна. Срочно, ясно? Через пятнадцать минут я буду у тебя, не уходи никуда.
— Да нет, я не могу, у меня… — торопливо возразила артистка, но в трубке уже звучали короткие гудки.
Сунув телефон обратно в сумку, Оля распахнула дверь джипа, и следом рванула дверь Макса.
— Двигайся, я поведу! — мрачно приказала она.
— Оль, такая погода, ты что?! — вытаращился на нее охранник. — Сейчас впаяться куда-нибудь — плевое дело…
— Двигайся, твою мать!! — в ярости проорала Ольга.
Она села за руль, и джип стремительно тронулся с места.
К артистке Оля добралась даже быстрее, чем обещала. Выскочила из машины и бросилась бегом к подъезду. Через минуту она нажала кнопку звонка.
— Кто там? — раздался из-за двери высокий голос Анны.
«Что сказать?» — мелькнуло в голове Ольги, и, усмехнувшись нелепости ситуации, с едва заметным сарказмом она ответила:
— Свои…
Анна распахнула дверь. Вновь, как неделю назад в боулинге, взгляды женщин скрестились. Только на сей раз в глазах артистки ничего вызывающего не было и в помине. Она пыталась с независимым видом выдержать тяжелый взгляд Ольги, но не смогла и тут же отвела глаза.
Ольга перешагнула через порог и, отвернувшись от Анны, протянула руку.
— Давай, — приказала она.
Чуть помедлив, Анна вложила в ее руку миниатюрную цифровую видеокамеру — ту самую, что была в машине у Фила.
— Завтра вернут, — сухо пообещала Ольга и шагнула к двери.
Уже перешагнув порог, она не выдержала и, с нескрываемым презрением взглянув на соперницу, ледяным голосом отчеканила:
— У женщин, которые спят с чужими мужьями, начинаются проблемы с яичниками.
Не дожидаясь ответа, Ольга повернулась и пошла к лифту. За ее спиной тут же раздался негромкий щелчок аккуратно закрываемой двери.
В лифте она включила воспроизведение и почти сразу нашла нужные кадры. Чьи-то руки рылись в сумке Фила, и что-то засовывали в муляж его головы. Толком не разобравшись еще что к чему, Оля, тем не менее, с абсолютной ясностью поняла — это именно то, что надо.
Пробкой вылетев из подъезда, Ольга что было мочи припустила к машине.
— Какого черта ты мне сразу не сказал, что Витьку ищут?! — задыхаясь то ли от бега, то ли от гнева, выпалила она Максу.
— А в чем дело?
— В том! — она сердито сунула ему в руки видеокамеру: — На, смотри!
Ольга прыгнула за руль, джип снова сорвался с места.
LI
В кабинет главврача заглянул хмурый охранник.
— Привезли, — коротко доложил он.
Сидевшие в разных углах Белый и Космос, переглянувшись, одновременно поднялись с кресел. У обоих в руках были пистолеты. «Стечкин» — у Космоса, «Глок» — у Белова. Лица обоих были угрюмы и решительны.
Отодвинув охранника в сторонку, в дверь вошел Шмидт, за ним, между двумя его подручными, шагал Витя Пчелкин. Пчела вышел вперед и остановился посредине кабинета. Как кролик на удава он неотрывно смотрел на стволы в руках друзей. Лишь спустя несколько мучительно-тягучих секунд он поднял глаза на Белова и Космоса.
— Ребята, вы… Саня, Кос… — жалко пролепетал их насмерть перепуганный друг. — Вы разберитесь сначала… Вы разберитесь, а? Елки-палки, я все понимаю… Ну, братья, а?
Космос, а за ним и Белов опустили глаза.
— Спасибо, ребята. Подождите снаружи, — приказал Белый.
Шмидт со своими людьми вышел из кабинета и плотно прикрыл за собою двери.
— Ну что скажешь, Пчелкин? — тихо спросил Белый.
Вдруг Пчела присел на корточки и обхватил руками голову, будто надеялся таким нехитрым способом укрыться от пистолетов. В кабинете стало так тихо, что Белову неожиданно показалось, что он слышит, как исступленно колотится и скачет в груди у Пчелы испуганное сердце.
Вдруг за дверью послышалась какая-то возня, чей-то взволнованный женский голос и невнятное басовитое бурчание охранников. В кабинет главврача кто-то рвался, и его, понятное дело, не пускали. Возня не стихала, и, наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся молодая медсестра. Пылко и сбивчиво она затараторила:
— Извините, ребята, но… — тут она увидела пистолеты в руках мужчин и Пчелу, скрючившегося на полу, и испуганно осеклась.
— Что случилось? — спокойно спросил Белов.
— У нас осложнения, — взволнованно объяснила девушка. — Филатову срочно нужна кровь, группа редкая, а у нас запасов с девяносто первого года — ни капли. Есть кто-нибудь с третьей группой? Резус отрицательный…
Белов переглянулся с Космосом, потом посмотрел на уткнувшегося в пол Пчелу и сказал:
— Есть…
В операционной было тихо. Слышалось только попискивание приборов, подключенных к неподвижному Филу, и его тяжелое, свистящее дыхание. Голову раненого закрывала плотная белоснежная шапка из бинтов. На соседней с ним койке лежал Пчела. Их руки соединяло какое-то устройство с толстыми желтоватыми трубками, по которым текла кровь.
Пчела оторвал взгляд от бледного лица друга и, повернув голову, уставился в потолок.
То, что он прочитал в глазах Белова и Космоса, не оставляло сомнений — его участь предрешена. И никакие просьбы и уговоры не могут ничего изменить. Надеяться ему было не на что.
Правда, еще оставалась Оля… Но что она сможет сделать? О взрыве ей известно еще меньше чем ему, где и как она сможет найти доказательства его невиновности?!
Эх, Оля, Оленька…
Пчела вдруг вспомнил их недавнюю встречу в боулинге. Странно… Тогда он, видя как страдает Оля, всей душой хотел помочь ей, но реально ничего сделать не мог. Теперь — наоборот. В аптеке Оля тоже увидела, в какой переплет попал Витя, и тоже ничего не в состоянии сделать…
Как странно поворачивается жизнь…
Шмидт и трое его бойцов дежурили в коридоре возле операционной.
— Братва, что с Пчелой-то будет? — спросил один.
Шмидт, единственный, кто знал ответ на этот вопрос, промолчал. Ответил другой боец, лениво прохаживающийся по коридору.
— Иваны потрут… — кивнул он в сторону кабинета главврача. — Если сойдется, намажут ему лоб зеленкой.
— Да-а, блин… — задумчиво вздохнул тот, что спрашивал. — Вот так живешь, живешь… А прокололся раз — и уже не живешь.
К разговору подключился третий браток. Недоуменно пожав плечами, он спросил:
— Я одного не пойму: на черта Белому эти понты с переливанием? У меня, например, тоже третья отрицательная…
Шмидт пристально посмотрел на него и совершенно спокойно сказал:
— Глупый ты. Саша ему час жизни подарил…