Вдова аятоллы, стр. 6
Голам Солтанех покачал головой.
— Этого я не знаю.
Гедеон Шуберт спрятал записную книжку. Но у Дугласа Франкенхаймера был еще один вопрос.
— Вам не знакома женщина по имени Шарнилар Хасани?
— Нет, как мне кажется, — сказал иранец. — Мустафа Хасани был одним из самых близких к Хомейни людей. Возможно, у него был сын...
Заинтригованный, Гедеон Шуберт спросил:
— Аятолла может жениться?
— Разумеется, — подтвердил Солтанех, — как протестантский пастор. И все они любят женщин... Почти так же, как деньги.
Дуглас Франкенхаймер протянул свою карточку Голаму Солтанеху.
— Благодарю вас. Если эти люди попробуют снова связаться с вами, немедленно предупредите нас. Мы обеспечим вашу безопасность.
Иранец с сомнением покачал головой: Хомейни был в другом мире, недоступном ФБР. Никто не сможет остановить «мученика веры», решившего пожертвовать жизнью, чтобы угодить своему аятолле. Иракцы познали это на своем горьком опыте.
Он проводил гостей до двери и вернулся к своей обезображенной картине. Разумеется, он рассказал полицейским не все, что ему было известно. Теперь он лучше понимал, почему трое убийц приходили к нему.
Капитан Мак-Карти, грызя карандаш, с интересом выслушал рассказ своих людей. Когда они закончили, он снял телефонную трубку и вызвал секретаршу:
— Свяжите меня с отделением ЦРУ в Нью-Йорке.
Он повесил трубку и сказал своим сотрудникам:
— Я хотел бы, чтобы вы просмотрели карточки иммиграционной службы. Эти типы, очевидно, въехали в страну легально. Они должны были оставить следы. Достаньте фотографии, даже если имена не совпадут, и покажите их Солтанеху. Пусть двое агентов дежурят в него внизу днем и ночью. Они должны его охранять и наблюдать за всеми приходящими. Поставьте его телефон на прослушивание. Если с ним что-нибудь случится, вам придется провести остаток вашей карьеры на Аляске.
Дуглас Франкенхаймер прервал его:
— Сэр, почему Кортни опекал эту дамочку?
Мак-Карти положил свои очки в золотой оправе на стол.
— Это был приказ из Вашингтона. По просьбе ЦРУ. Зазвонил телефон. Его соединили с нью-йоркским отделением Центрального разведывательного управления.
Глава 3
Дуглас Франкенхаймер закрыл за собой дверь кабинета и приблизился к столу капитана Мак-Карти, который листал какие-то бумаги.
— Появилось что-нибудь новое?
— Да. Досье этой Шарнилар Хасани. Садитесь.
Мак-Карти оторвался от бумаг, улыбаясь краешком губ.
— М-да, не такая уж грустная история...
— Это вы о чем?
— Я начинаю понимать некоторые вещи. Вы знаете, сколько она стоит, эта милая дамочка?
— Нет.
— Что-то между ста пятьюдесятью и двумястами миллионами долларов.
Дуглас Франкенхаймер цинично спросил:
— Она заработала это в постели?
Мак-Карти мечтательно посмотрел в потолок.
— За такую сумму и я бы сделал невесть что...
Дуглас Франкенхаймер поостерегся сказать, что, по его мнению, ни одна женщина не дала бы больше десяти долларов за прелести капитана ФБР.
— Во всяком случае, она не дура, — продолжал тот. — Раньше ее фамилия была Бартон, как у нормальных людей. Она англичанка от матери-индийки. Вышла замуж за сына одного аятоллы из окружения Хомейни, некоего Хуссейна Хасани, которого встретила в Лондоне. Он занимался тем, что покупал оружие для своей страны... И по всей видимости, немало долларов улетело в воздух... Ему грозили неприятности, и как раз в этот момент под ним взорвалась бомба в Тегеране...
— Упокой, дьявол, его душу! — проговорил Франкенхаймер. — И его женушка все унаследовала?
— Очень тонко замечено! — иронически прокомментировал Мак-Карти. — Все деньжата были в Швейцарии и Панаме, там, где нет налогов. С тех пор она выбрасывает «роллс-ройсы», как только наполняется пепельница, и ведет такую жизнь, какую мы себе не можем и представить. В Нью-Йорке, в районе Трамп Тууэр, у нее квартира стоимостью сто долларов за квадратный метр... В Лондоне то же самое...
— Это не так уж много — квадратный метр, — заметил Франкенхаймер.
— У нее их три тысячи, — мягко уточнил капитан. — Денежки текут у нее между пальцами, как вода. Ее доходы достигают двадцати миллионов долларов в год.
— Я с удовольствием обеспечил бы ей защиту, — задумчиво проговорил Франкенхаймер.
— Слишком поздно! — насмешливо сказал Мак-Карти. — Наши друзья из «Компании» прислали двух асов секретной службы, которые спят у ее постели...
— Даже с одним глазом она остается в гуще событий. Как она себя чувствует?
— Хорошо, насколько это возможно, — ответил Мак-Карти. — Если не считать, что она не раскрывает рта. Утверждает, что на нес напали из-за драгоценностей и она не знает нападавших.
— Но черт возьми, они ведь нарочно ее изувечили! Достаточно взглянуть в медицинский отчет!
— Точно так. Но ведь мы не можем вырвать у нее второй глаз, чтобы заставить ее сказать то, что ей известно...
— Она занимается политикой?
— Нигде ничего об этом не говорится и нигде она не проявила себя с этой стороны. В Нью-Йорке она шаталась по светским вечерам и цепляла себе красавчиков один лучше другого, — пояснил Мак-Карти. — Образец прожигательницы жизни. Ее знают во всех дискотеках, и она испробовала лучших жеребцов в городе. Любит мужчин — это все, что можно о ней сказать.
— И все же ее искалечили не просто так, за пустяки, — проговорил его подчиненный. — Это похоже на шантаж...
— Скорее всего, — кивнул головой капитан. — И как бывает обычно в таких случаях, полиции ничего не сообщают. Нам ничего не остается, как разыскать этих подонков.
— Вы не знаете, почему нам было поручено ее охранять?
— По просьбе ЦРУ, — мягко ответил Мак-Карти. — Если вы хотите знать больше, позвоните им, они, конечно, будут рады информировать вас...
ФБР и ЦРУ договаривались друг с другом, как кошка с собакой...
Мак-Карти шумно вздохнул.
— Я прошу вас вернуться к этим чертовым компьютерам иммиграционной службы. Мне нужны эти трое субъектов — живые или мертвые!
Погода в этой части Австрии стояла превосходная, и Его Светлейшее Высочество князь Малко Линге мог даже не топить старую котельную своего замка. Со времени возвращения из Южной Африки он посвятил все свое время ремонту Лицейского замка, ставшего поистине бездонной бочкой. Целое крыло крыши грозило обвалиться еще до зимы из-за гнилой балки, и нужно было срочно произвести ее замену. Обложившись сметами, он погрузился в подсчет суммы необходимых расходов, когда дверь библиотеки отворилась. В комнату вошла его вечная невеста Александра, облаченная в наряд, будто нарочно задуманный таким образом, чтобы соблазнить любого мужчину: черный облегающий комбинезон из эластика с глубоким вырезом на груди и застежкой-молнией от затылка до поясницы. На ногах у нее красовались высокие мягкие сапожки. Она уронила к ногам свое черное норковое манто и потянулась, отчего рельефно обозначилась ее грудь, словно не подверженная воздействию времени...
— Ты знаешь, — сказала она, — что-то случилось с одной из твоих шлюх.
— Да? — переспросил Малко, привыкший к крепким выражениям своей невесты. — Кто же это?
Сидя на диване, он продолжал жонглировать на своей счетной машинке ценами на черепицу. Александра села рядом и зажгла сигарету... Он заметил темное пятно у нее на шее.
— Кто тебе сделал это? — спросил он.
Она улыбнулась.
— Никто, я ударилась. Ты хорошо знаешь, что моя кожа очень чувствительна.
Малко слегка оттянул, а потом отпустил черный эластик ее комбинезона.
— Если бы ты ударилась в этом месте с такой силой, то сломала бы себе шею, — заметил он. — Наверное, это твои лыжный инструктор укусил тебя во время утех.
— Не будь вульгарным и не пытайся поменять тему, — сказала Александра. — Ты помнишь эту негодяйку, всю увешанную драгоценностями, которая в прошлом году хотела увезти тебя в своем «роллс-ройсе» с вечера в Монте-Карло?