Пхеньянские амазонки, стр. 19

Глава 10

В тот момент, когда кореец нажал на курок, Малко упал на пол от внезапного головокружения. Предназначенная для него пуля, которая должна была раздробить ему череп, прошла на несколько сантиметров выше и врезалась в стену... Малко перевернулся, стараясь вытащить свой пистолет. Раздался второй выстрел, — легкий удар в плечо, и пуля пробила подкладку пиджака. Кореец опять промахнулся.

Голова Малко работала плохо. Он никак не мог собраться. Наконец рука скользнула за ремень, вытащив пистолет. Он оказался не заряжен... У корейца было время спокойно его уничтожить. Но он отскочил в сторону, очевидно, не ожидая, что Малко вооружен.

Опираясь на одно колено, Малко зарядил пистолет и встал. Кореец быстро выскочил и исчез на площадке.

Еще нетвердой походкой Малко вышел за ним и увидел спину корейца, который сбежал по ступенькам и исчез, смешавшись с толпой. Малко посмотрел ему вслед — тот уронил пистолет. Это был небольшой «Уник» калибра 6,35. Ничего общего с оружием профессионального убийцы. Впрочем, если бы пуля попала ему в голову, он был бы мертв... Озадаченный, он положил пистолет и глушитель в карман плаща. Эта попытка устранения могла произойти по двум причинам. Или Ок Цун, состоящая в этой сети, рассказала об их встрече. Или ею манипулировали, а Малко засекли и выследили.

В первом случае она не должна была бы ждать его в Табоне.

Он толкнул дверь. Кафе было прелестным, очень темным, с банкетками из черного бархата. Несколько пар занимались флиртом, в камине горел огонь. Можно было подумать, что ты в Европе. Ок Цун не было. Он прошел весь зал, так ее и не найдя. Испытал странное чувство. Значит, его смерть была запрограммирована... Майкл Коттер, может, наконец, согласится предупредить южнокорейцев.

Майкл Коттер, задумавшись, крутил между пальцами пистолет, который должен был застрелить Малко.

— Здесь, в Южной Корее, очень мало оружия, — сказал он. — Даже охотничьи ружья запрещены. Мы натолкнулись на профессионалов. И на какое-то тонкое дело. Вас захотели устранить, поскольку вы увидели этот паспорт без фотографии. Ок Цун, наверное, сейчас далеко...

— Не очень, поскольку я должен был быть мертв...

— Я попытался предупредить генерала Кима, — ответил американец, — но он до завтрашнего утра в провинции.

— Я хочу пройтись в «Лаки Спот», — предложил Малко. — Не удивлюсь, если найду там Ок Цун. Вы дадите мне Ун Сама?

— Конечно. И будьте осторожны...

На этот раз его пистолет был заряжен.

Ун Сам поставил «дэу» на маленькой улочке, ведущей к Итэвон стрит, и Малко направился к «Лаки Спот». Погода портилась, но на улице по-прежнему было оживленно. Музыка грохотала ему в лицо, на столах показывали стриптиз, в баре суетились девицы. Ближе всех к нему оказалась Ок Цун, с выражением скуки на красивом лице.

Они встретились взглядом одновременно. Малко ждал реакции. Танцовщица просто повернула голову! Не видя его. Он направился к ней.

— Добрый вечер. Вы не пришли.

Она едва пошевельнула головой, чтобы ему ответить.

— У меня не было времени.

— Пойдемте выпьем.

— Я не могу, я жду важного клиента.

Распорядительница подошла вслед за Малко, и девушки сказали друг другу несколько слов на своем языке.

Ок Цун соскользнула с табурета и исчезла в глубине зала, в то время как распорядительница защебетала:

— Сюзи очень занята сегодня, но у нас много очень красивых молодых девушек. Вы можете выбирать.

Она говорила на плохом английском... Не слушая ее, Малко прошел через зал. Ок Цун вышла через дверь, расположенную рядом с диск-жокеем. Малко открыл ее, выйдя в своего рода раздевалку с охранником. Тот сразу же преградил ему путь с вежливой улыбкой.

— Это запрещено, сэр.

Малко сунул ему под нос пятитысячную бумажку.

— Сюзи?

Тот схватил деньги и указал на дверь, выходящую на улицу.

— Suise gone! [29]

Малко уже был на улице. Ни одного такси на отлогом склоне. Он увидел танцовщицу чуть дальше внизу, на углу Итэвон стрит, поджидающую такси с какими-то людьми... Ун Сам хорошо сделал, что поехал за Малко. Он сел рядом с ним и показал на девушку:

— We follow her [30].

Очевидно, Малко напугал Ок Цун. Во что бы то ни стало с ней нужно было поговорить.

С Итэвон стрит они спустились к югу, проехав по мосту через реку Ханган, чтобы попасть в мерзкий новый квартал. Такси Ок Цун выезжало на большую и пустынную улицу Тосандаеро, вдоль которой с двух сторон возвышались дома с бетонными клетушками, по тысяче квартир в каждом доме. Везде стояли громадные номера, обозначенные черными цифрами.

Ун Сам указал на ближайший номер.

— Дон!

Так по-корейски назывались эти чудовищные строения, заменившие дома с разноцветными крышами. Проехав километр, такси остановилось перед домом с номером 22. Ок Цун вышла и сразу вошла в свой «дом».

— Подождите меня, Ун Сам.

В подъезде и на лестнице как всегда пахло чесноком. Лифта не было. Малко догнал Ок Цун на четвертом этаже, в тот момент, когда она вставляла ключ в замок. Услышав шум шагов, она резко обернулась и застыла от удивления.

— What you want? [31]

Стоя спиной к двери, она закричала, глаза сузились в одну полоску.

— Видеть вас.

— Я не хочу. Оставьте меня. Я больна.

Она казалась страшно напуганной и смотрела мимо Малко, словно думала неожиданно увидеть кого-то. У нее дрожал подбородок.

— Мне нужно с вами поговорить, — настаивал Малко.

— Нет.

Она уже повернула ключ, открыла дверь и, проскользнув внутрь, сразу же заперлась. Он услышал, как ключ повернулся два раза, и в то же время заметил цифру 4, написанную на двери красной краской.

Что это означало?

Он несколько раз постучал в дверь, не получив ответа. Он звал ее безуспешно. Ок Цун укрылась в квартире. Ему не оставалось ничего, кроме как спуститься вниз. Он это и сделал, держа руку на рукоятке своего пистолета.

Слежка за Ок Цун привела в тупик. Он пнул ногой в муравейник.

Только корейская разведка сейчас могла допросить Ок Цун и узнать, кто воспользовался ее паспортом. И нужно было это сделать очень быстро.

Ун Сам, нервничал, ждал его около двери.

— You ОК?

— О'кей, — успокоил его Малко.

Они переехали через реку. Ун Сам повернулся к Малко.

— Отель «Силла»?

Какая-то мысль возникла у него в голове.

— Нет, — сказал он. — «Чосон».

Может быть, Анита Кальмар теперь в большей степени воспримет его всерьез. Во всяком случае, у него было о чем ее спросить. Кроме того, Ок Цун была подружкой Сун-Бон.

В номере шведки никто не отвечал. Огорченный, Малко собрался уйти из «Чосон», когда консьержка спросила:

— Вы ищете мисс Кальмар?

— Да.

— Она должна быть в «Ханаду», с друзьями, там большой вечер, организованный «Кореа гералд».

Он спустился вниз. На двери в «Ханаду» висела табличка «Tonight private parly» [32]. Тем не менее войти туда было нетрудно. Дискотека гудела. Малко наконец увидел Аниту Кальмар, сидевшую в большом круглом кресле, в окружении корейских манекенщиц, разодетых как пудели. Некоторые из них демонстрировали традиционный корейский костюм — нечто вроде болеро с длинной юбкой ярких цветов, расширяющейся книзу.

Анита Кальмар довольствовалась белым облегающим платьем из джерси с разрезом почти до паха.

Сун-Бон не было видно. Малко подошел к шведке и наклонился над ней:

— Пришел вас поздравить, — сказал он. — Я был на вашей презентации, сегодня днем, вы были совершенно восхитительны.