Крот из Лэнгли, стр. 44

Рычание двигателя заставило его подскочить. Он слушал, недоумевая все больше и больше. Почему Гарри Фельдстейн заводил машину в закрытом гараже? Может, он задумал покончить жизнь самоубийством?

В тот момент, когда он собирался открыть дверь гаража, шум стих и стал удаляться. Милтон Брабек подождал несколько секунд, затем, не слыша больше ничего, решился отодвинуть створку. Гараж был пуст.

Глава 21

Обескураженный Милтон Брабек бегом пересек гараж, сообразив наконец, что в нем было две двери! Он толкнул вторую дверь, выходившую на задворки, и заметил немного ниже красные огоньки машины, удалявшиеся по дороге, идущей через холмы, поросшие лесом, позади Висконсин-авеню. Гарри Фельдстейн удрал из-под носа у агентов ФБР, ничего не почуявших...

Телохранитель вновь быстрым шагом пересек двор и вышел на Висконсин-авеню. Едва добравшись до своей машины, стоявшей поодаль, он сел за руль и сразу же повернул налево по дороге, пересекающей лесистую зону; дорога шла параллельно той, которую выбрал тайный агент КГБ, и была продолжением С-стрит. Он помнил, что С-стрит делала поворот, соединяясь с Р-стрит в Дамбертон Окс. Проехав триста метров, он остановился прямо у перекрестка, погасил огни и с бьющимся сердцем стал ждать.

Гарри Фельдстейн мог также углубиться в парк Монроз, чтобы выехать на Потомакскую аллею, вьющуюся по этой лесистой зоне... Неожиданно слева от него показался свет фар. Он успел увидеть, что белая «ланцета» проехала перекресток, спускаясь по 32-й улице, пересекающей Р-и С-стрит.

Он сел ему на хвост!

Спустя несколько секунд Милтон тронулся следом, сохраняя определенную дистанцию: он совершенно не представлял себе, куда направлялся тайный агент КГБ, но, учитывая принятые им меры предосторожности, тот явно ехал не к своему парикмахеру. Немного дальше Гарри Фельдстейн повернул направо на Н-стрит, снова направляясь по Висконсин-авеню к Потомаку. Он пересек К-стрит, прилегающую к реке, п остановился у самой воды в Харбор Паркинг!

Милтон Брабек увидел, что он погасил сигнальные огни и закурил. Тайный агент КГБ ехал на свидание...

Милтон подождал несколько секунд, затем бросился к телефонной кабине, находившейся по соседству. После трех неудачных попыток ему удалось соединиться с Фрэнком Вудмиллом, который был еще на Ф-стрит, и сообщить ему о том, что происходило.

— Малко, вероятно, в отеле «Джефферсон», — сказал заместитель начальника оперативного отдела. — Я заеду за ним, и мы тут же приедем! Главное, не потеряйте его.

ФБР вышло из игры, они снова оказались в семейном кругу... Милтон Брабек вернулся к машине, вынул из кобуры автоматический «зиг» с четырнадцатью патронами, свое последнее увлечение, и проверил обойму. Белая машина по-прежнему стояла на берегу Потомака в тени Харбор Паркинг. Кого не ждал Гарри Фельдстейн?

* * *

Обшитый панелями бар отеля «Ритц-Карлтон» был почти пуст. За исключением отдельной кабины, где сидел Уильям Нолан. На этот раз он изменил своему обычному подогретому лимонному соку и уже второй раз заказал «Мартини». Не очень привычный к спиртному, он погрузился в искусственную и непривычную эйфорию. Он поднял голову. Перед ним стояла Фон Мак-Кензи. Роскошная и сексуальная. В темно-сером сильно приталенном костюме с очень короткой юбкой, приоткрывавшей часть ее длинных бедер, обтянутых серыми чулками. Она наклонилась, чтобы поцеловать своего любовника, и положила перед ним маленький сверток.

— Happi Birthday darling! [66]

— Спасибо, — сказал Нолан, возвращая ей поцелуй.

Он развернул сверток и обнаружил великолепные золотые запонки.

— Ты сошла с ума! — воскликнул он.

Слегка покачивая бедрами, она смотрела на него, кокетливо блестя глазами.

— Я тебе нравлюсь?

— Ты восхитительна! — подтвердил Уильям Нолан.

Он слегка коснулся обтянутого нейлоном бедра, ощущая сладостное возбуждение.

— Эту французскую штучку я себе купила ради тебя, — сказала она. — Я заказала на вечер столик в «Уотергейте».

Растроганный и смущенный, Уильям Нолан посмотрел на нее и заказал официанту бутылку выдержанного «Моэ Империал». Как только выскочила пробка, они наполнили два бокала и чокнулись. Глаза Фон искрились так же, как и шампанское.

— За наше счастье! — сказала она.

Возле бара пожилая гитаристка перебирала струны, извлекая ностальгические ноты, и интимная атмосфера создавала иллюзию домашнего уюта. Бар был практически пуст, и, кроме того, в том углу, где они сидели, их никто не мог увидеть.

— До ужина я должен побывать в одном месте, — предупредил Уильям Нолан, снова наполняя бокалы шампанским.

Она наклонилась, прижавшись к нему.

— Не задерживайся!

Их взгляды встретились, и они нежно поцеловались. Длинные, обтянутые серым бедра очаровывали Уильяма Нолана. Он стал их гладить, сначала робко, затем все более решительно. Фон, казалось, вошла во вкус этих смелых ласк. Она потихоньку соскользнула на банкетку, так что пальцы ее любовника могли подняться еще выше. Когда они коснулись голой кожи над чулками, она вздрогнула от удовольствия.

— Поужинать можно пойти и в другой раз, — предложила она.

Ее рука слегка коснулась талии Уильяма Нолана, и она замерла, почувствовав рукоятку пистолета, засунутого за пояс.

— Почему ты вооружен? — с тревогой спросила она.

Он улыбнулся ей.

— Пистолет лежал в моем кабинете, так как я отдавал его почистить. Мне его вернули, и я захватил его домой.

Успокоившись, она снова начала его целовать, одновременно стыдясь того, что ведет себя, как девка, и испытывая восхитительное возбуждение. Уильям Нолан тоже, кажется, расслабился под действием шампанского. Он осмелился погладить ей груди через одежду, неловко, но с такой настойчивостью, что Фон едва не застонала от счастья. Ей казалось, что она вернулась в годы ее учебы в Университете, когда она флиртовала на задних сиденьях машин. С одной лишь разницей: сейчас она умирала от желания ощутить в своем теле напряженный член, контуры которого она ощущала под своей рукой.

Внезапно она осмелилась на безумный поступок: опустив «молнию» на брюках своего любовника, она просунула руку в образовавшееся отверстие и сжала пальцами твердый член. Заместитель директора ЦРУ вздрогнул всем телом и попытался оттолкнуть ее:

— Ты сошла с ума, прекрати, — тихо сказал он.

— Да, я сошла с ума! — выдохнула Фон.

Ее пальцы, нежные и ловкие, мягко скользили взад и вперед. Глаза Уильяма Нолана как бы остекленели. Фон не сумела достаточно быстро остановиться. Ее руку сотрясли судорожные движения члена, изливавшего сперму. Разрываясь между стыдом и неудержимым смехом, она огляделась и никого не увидела. Даже старой гитаристки не было видно.

Уильяма Нолана, казалось, поразил удар молнии. Он пробормотал что-то по поводу свидания и попытался кое-как привести себя в порядок. Фон Мак-Кензи с нежностью смотрела на него:

— Я люблю тебя.

Она взяла бутылку и снова наполнила их бокалы. Уильям Нолан бросил взгляд на часы и подскочил.

— Мне пора. Ты можешь подвезти меня?

— Конечно. А потом?

— Встретимся в баре отеля «Виллар» и пойдем ужинать в «Уотергейт».

Он заплатил, и они пересекли маленький холл отеля «Ритц-Карлтон». Черный «олдсмобиль» с затемненными стеклами стоял у подъезда. Уильям Нолан подошел к шоферу и телохранителю.

— Вы свободны. Мисс Мак-Кензи довезет меня.

Оба мужчины согласились и хором сказали:

— Happi birthday. Enjoy your evening [67].

Они видели, что Фон Мак-Кензи пришла в новом костюме и были рады видеть, что их патрон наконец-то немного расслабился. Тот дождался, пока красные огни «олдсмобиля» исчезли, и затем сел в серый «лансер» своей любовницы. Все еще пребывая в шоке от полученного удовольствия.

вернуться

66

С дном рождения, дорогой! (англ.).

вернуться

67

С днем рождения. Желаем приятно провести вечер (англ.).