Тайны знаменитых пиратов, или «Сундук мертвеца», стр. 23

Эта история началась еще в тридцатые годы XX века, когда ее отец, Вонг Кунчкит, пиратствовал в Южно-Китайском море. До того как заняться раз­бойным промыслом, он был китайским чиновни­ком. Его молодая и красивая жена Шан до встречи с ним была танцовщицей в ночном клубе Кантона. Как-то в декабре 1946 года Вонгу стало известно, что к Гонконгу подходит груженая джонка. Он вышел в море на моторной лодке и пошел на абор­даж. Но его ждал неприятный сюрприз. Команда джонки, которую он считал уже захваченной, как оказалось, состояла из военных моряков. Бой был недолгим.

Смерть Вонга стала большой сенсацией. Судо­владельцы и капитаны вздохнули свободнее. Но, увы, ненадолго.

Два главных приспешника Вонга заявили права на пиратскую фирму. будто они, а не мадам Вонг – ис­тинные наследники дела и имущества погибшего. С этим и явились к вдове и предложили ей убраться, но женщина просто пристрелила обоих. После чего охотников обсуждать тему о наследстве больше не нашлось.

Местом для своего логова мадам Вонг избрала один из островков близ Гонконга. Отсюда и начала она свои набеги. Причем дело поставила с разма­хом, по-современному.

Однажды два торпедных катера мадам Вонг, то ли украденные у японцев, то ли купленные у них, остановили португальское судно «Опорто» водоизмещением 4 тысячи тонн, которое шло в Макао. Вся команда из двадцати двух человек была расстреляна тут же на борту. Только одному моряку удалось спастись. Он ухватился за доску от ящика, который пираты выбросили в море, и дер­жался на воде, пока его не подобрал португальский эсминец. Это был, пожалуй, единственный человек, кому довелось воочию лицезреть знаменитую мадам Вонг. Но словесный портрет, составленный на ос­нове его показаний, мало чем помог полиции.

Через полгода контора английского пароходства в Гонконге получила письмо: «Ваш фрахтер, который отплывает 25 августа, будет атакован. Если вы пере­несете отправление на другое число, это не помо­жет. Можете обеспечить безопасность судна, запла­тив двадцать тысяч гонконгских долларов».

В письме указывалось, каким образом следует уплатить деньги. И пароходство заплатило их. Это был наипростейший выход. Уповать на помощь военных судов было нельзя – все они были задей­ствованы в войне в Корее.

Другие компании в Кантоне, Макао, Сайгоне и даже Сингапуре получали аналогичные извещения с угрозой и требованием выплаты денег.

Английская морская полиция в Гонконге счита­ла, что доходы пиратов, получаемые таким образом, составляли миллионы долларов ежегодно. Львиная доля доставалась лично мадам Вонг. Ходили слухи, что мадам Вонг часто посещает Макао, Гонконг, Сингапур и даже Токио. Здесь она собирала нуж­ную информацию, встречалась с клиентами и предавалась азартным играм, единственному ее увлече­нию.

Полиция Макао была, например, уверена, что мадам часто бывает в городе, где в одном из много­численных казино предается своему любимому по­року – карточной игре или игре в маджонг. Но рас­познать ее было невозможно. Именно это и застави­ло португальскую полицию назначить вознагражде­ние за фотографию Вонг.

Через месяц начальник полиции получил пакет с надписью: «Эти фотографии заинтересуют вас, по­тому что они касаются мадам Вонг».

Полицейский комиссар с нетерпением вскрыл пакет, вынул фотографии и ужаснулся. На них были изображены разрубленные тела двух человек. Сообщалось, что они были пойманы при попытке сфото­графировать мадам.

Приблизительно тогда же пароходной компании Куангси было предложено «покровительство» мадам Вонг за сто пятьдесят тысяч долларов в год. Компа­ния отвергла предложение. Вскоре после этого одно из ее судов было взорвано миной. При этом погибло семнадцать человек.

Летом 1962 года вице-президент Филиппин давал ужин в своем шикарном доме в пригороде Мани­лы – Кесон-сити. Среди двухсот гостей находилась роскошно одетая женщина – мадам Сенкаку. Весь вечер она провела за игорным столом, делая очень большие ставки. Если проигрывала, сохраняла абсо­лютное спокойствие, как будто дело шло о проигры­ше в несколько долларов. Ее хладнокровие привлек­ло внимание. Вице-президент спросил: «Вы так спокойно играете и делаете такие большие ставки, как могла бы играть сама мадам Вонг».

– А я и есть мадам Вонг, – спокойно ответила дама. – Сенкаку – мой псевдоним.

Присутствующие вежливо рассмеялись. А через неделю вице-президент получил письмо из Макао: «Благодарю за приятно проведенный вечер. Вонг-Сенкаку».

Как велика шайка мадам Вонг, было неизвестно. Английские власти в Гонконге считали, что в ней около трех тысяч человек, а португальцы утвержда­ли, что восемь тысяч, да еще многочисленные ин­форматоры. Японцы полагали, что ее флот состоит из ста пятидесяти судов и джонок.

Одно время японцы были близки к тому, чтобы получить очень ценную информацию о мадам Вонг. Ее помощник согласился встре­титься с полицейским детективом. Информатор был на условленном месте, как обещал, только с отрезанны­ми руками и вырванным языком. Прожил этот не­счастный еще несколько недель, но передать какую-либо информацию так и не смог.

Говорили, что мадам Вонг часто проводит лето на Французской Ривьере, посещает игорный дом в Монте-Карло, где безмятежно предается своей страсти, оставаясь, на удивление, неуловимой.

Возникает вопрос: пытается ли кто-нибудь оста­новить растущий морской разбой? Официально морской бандитизм строго порицается. Женевская конвенция от 29 апреля 1958 года определяет пират­ство в открытом море как «незаконный акт насилия и хищения (грабежа) со стороны экипажа или пассажиров одного корабля против другого, или лиц, или их имущества, находящегося на борту…».

На деле же гражданские суда оказываются абсо­лютно беззащитными.

В 1995 году генеральный секретарь Международ­ной морской организации (ИМО) Уильям О’Нил направил всем членам ИМО официальное предуп­реждение о росте угрозы морского пиратства в мире. Он потребовал от председателя Комитета по без­опасности на море и Международного комитета борьбы против пиратства усилить меры по предуп­реждению и подавлению актов пиратства и вооруженных ограблений судов.

Но помогут ли эти бумажные призывы? Пока что доходы пиратской морской мафии постоянно растут.

КАПЕРЫ

ФРЭНСИС ДРЕЙК. МОРСКОЙ ПЕС КОРОЛЕВЫ

Ожившая реликвия

В последнее время вошло в моду оживлять, то есть восстанавливать, корабли, прославившиеся в истории мореплавания. Иначе говоря, давать новую жизнь старинным судам, ставшим реликвиями. Все чаще на морских дорогах можно встретить совре­менные копии доисторических плотов «Ра» и «Кон-Тики», джонку «Тай-Ки», колумбовскую каравеллу «Санта-Мария», поморский коч «Щелья», корабль «Мэйфлауэр», на котором английские пуритане достигли берегов Америки, судно «Резольюшен» Джеймса Кука, совершившего на нем третье кругосветное путешествие.

Не так давно на рейде английского порта Плимут появился трехмачтовый парусник с высокоподнятыми баком и полуютом. Это тоже копия в натураль­ную величину корабля знаменитого английского мо­рехода – «королевского» пирата Фрэнсиса Дрейка, в XVI веке совершавшего кругосветное плавание на «Золотой лани». В наши дни ее копии предстояло повторить путь, проделанный Дрейком четыре сто­летия назад.

С восстановлением корабля возникли трудности. Потребовались три года скрупулезной работы в архивах, прежде чем были воссозданы его чертежи. Работу эту выполнил инженер Арис­тид Наргард. «Золотая лань» оказалась по современ­ным масштабам совсем небольшим судном – дли­ной 30,5 метра. При строительстве копии использо­вали те же материалы, что и в XVI веке: киль выру­били из вяза, корпус собрали из дуба, мачты из шотландских сосен. Две каюты оборудовали в стиле той эпохи, а на верхней палубе установили 18 кулеврин (типа пищали), отлитых по музейным образцам. Рядом расставили бочонки с порохом и разложили ядра.