Болгарский след, стр. 4
— Что же было дальше?
— Я должен был встретиться с ним, но как раз накануне встречи он был убит, а увидеться с ним раньше я не мог, поскольку находился во Франкфурте, — жалобно признался Аллен Маргдоф.
— Да, теперь встретиться стало еще трудней.
— Но существует и другая возможность. Бечик Галата был не один в момент покушения. С ним была женщина, которую вы, кажется, знаете...
— Которую я знаю? — удивился Малко.
— Хильдегарда фон Брисбах.
Малко невольно улыбнулся.
— Этот турок погиб раньше времени. У него неплохой вкус. Все это могло бы завершиться свадьбой...
— Не шутите такими вещами. — Маргдоф был шокирован. — Хильдегарда фон Брисбах серьезно контужена. К счастью, она в тот момент находилась в ванной комнате. В настоящее время она еще в больнице: у нее сломана левая рука. Но через неделю ее должны выписать. Мы, разумеется, допросили ее, но безрезультатно: она весьма сдержана по поводу своих контактов с этим турком. Если ей верить, это чисто деловые отношения. Однако австрийцы клянутся, что она была его любовницей.
— Это и неудивительно. В последнее время она явно испытывает слабость к Востоку.
— Вы не могли бы посетить ее и попытаться выудить из нее что-нибудь существенное?
— Если вы так этого желаете, то завтра я еду в Вену... Только надо сделать все возможное, чтобы об этой встрече не узнала Александра. Хильдегарда фон Брисбах имела репутацию опасной женщины. Даже лежа на больничной койке, она была в состоянии повергнуть в трепет любую честную женщину...
Американец встал с чувством облегчения.
— Очень рассчитываю на вас. Это — единственное средство проникнуть в тайну Бечика Галата. Если она, конечно, существует.
Глава 3
Малко смахнул снег с пальто и с бархатного воротника. Вена была покрыта плотным слоем снега. Это еще больше затрудняло уличное движение, и без того затрудненное в этом городе... Александра еще спала в своем номере гостиницы «Захэр», Чтобы у нее не возникло никаких подозрений, он провел с ней любовную операцию. Заставив ее для этого надеть белый, почти девственный пояс для чулок.
В госпитале Малко встретила санитарка, бросив косой взгляд на две бутылки коньяка, которые он нежно прижимал к груди. Рядом с ней сидели двое в штатском.
— Чего вы желаете?
— Я хотел бы видеть графиню фон Брисбах.
Один из штатских встал, предъявив полицейское удостоверение, и спросил:
— Ваше имя?
— Малко Линге.
Тот посмотрел в бумагу, которую извлек из кармана.
— Яволь. Ваш документ.
Внимательно изучив паспорт, он вернул его.
— В глубине коридора, номер 142.
Санитарка бросила на него двусмысленный взгляд. Видно, даже здесь Хильдегарда фон Брисбах уже успела проявить себя. Накануне он послал ей огромный букет цветов, чтобы немного приручить ее. Постучав, он открыл дверь.
— Малко!
Хильдегарда сидела, опираясь на подушки, накрашенная как оперная певица. Под атласом телесного цвета угадывалась ее грудь. Губы были красные, как спелый фрукт. Она поприветствовала его здоровой рукой. Малко наклонился, чтобы скромно поцеловать ее, но она привлекла его к себе, и поцелуй получился весьма страстным.
Успокоившись, она взглянула на него и вздохнула:
— Так чудесно, что ты приехал из своих далеких владений, чтобы повидаться со мной. — Она часто заморгала. — Сколько же времени мы не виделись? Два года или три?
— Да нет, меньше, — дипломатично ответил Малко.
Однажды они с графиней занимались любовью на сиденье его «роллс-ройса» после целого вечера беззастенчивого флирта. И оба вспоминали об этом с удовольствием.
Он взял стул и присел рядом. Хильдегарда смотрела на него горящими глазами. Вдруг на ее лице появилась странная улыбка.
— К счастью, Австрия — страна, в которой существует социальное обеспечение. Иначе бы мне пришлось заплатить огромную сумму.
— Это так серьезно?
— Нет, не очень. Через три дня обещали снять гипс. А я вся в синяках. Посмотри!
Она приподняла простыню. На ней была одета рубашечка, едва доходящая до пупка.
— Видишь, что с моим животом, — заявила она.
И она тут же схватила его за руку и приложила ее своему животу. После этого она прикрылась одеялом.
— Оставайся здесь. Так мне теплее.
Положение было не совсем удобным, но чего не сделаешь для больной! Хильдегарда фон Брисбах бросила на него пристальный взгляд.
— А теперь, мой любезный друг, скажи, ради чего ты пришел.
— Ну, ты знаешь...
— Разумеется, я тебя знаю! Ты никогда не сделаешь и десяти шагов, чтобы навестить больного. Кстати, а где Александра?
— В гостинице.
— Замечательно. Пошевели пальцами. Это очень приятно. И сразу же скажи мне, что ты хочешь от меня узнать.
Она улеглась поудобнее, закрыла глаза и стала слегка выгибаться навстречу Малко. Санитарка открыла дверь и тут же закрыла ее, шокированная.
— Кем был для тебя этот турок?
— Ты не ревнуешь?
— Дурочка!
— Довольно щедрый тип. Ты же знаешь мои проблемы. Мужчины уже не такие, как прежде. Всех их интересует только одно, но среди них очень мало стоящих...
Какое знание жизни!
— Так что же произошло?
— Ты хочешь официальную версию или правду?
— Правду.
Она чувственно замурлыкала.
— Этот поросенок Бечик приехал накануне, страждущий, как всегда. Мы занимались с ним любовью всю ночь, но когда я пришла на следующий день, у него еще осталось достаточно сил, чтобы продолжать... У него было хорошее настроение... Я находилась в ванной комнате, когда зазвонил телефон, и сняла вторую трубку. Говорила женщина.
— Ты ее знаешь?
— Конечно, — уверенно ответила графиня. — Его жена. Жирный лукум, оставшийся в Болгарии, как он мне сам сказал. Она и раньше часто звонила. При этом он каждый раз говорил, что один в номере. Мне очень хотелось узнать, как долго он будет водить ее за нос.
— А что он ей сказал?
— Они говорили по-турецки, и я не все поняла. Но она явно спросила, один он или нет. Он ответил «да». Больше ничего не помню; после этого я оказалась здесь.
— А больше ты ничего не заметила?
— Подожди... Кажется, да. Она казалась испуганной, напряженной. Перед самым взрывом я услышала, как она что-то прокричала. Но может быть, я ошибаюсь.
Малко внимательно слушал и запоминал. Это могло означать, что супругу Бечика Галата заставили позвонить ему. Но это было только предположение.
— Сам он ничего тебе не говорил?
Она тяжело вздохнула.
— Я уже и не помню. Но если ты приласкаешь меня, то я, может быть, и вспомню.
Они замолчали. В палате слышалось только прерывистое дыхание Хильдегарды. Неожиданно она издала свистящий звук, ее скулы раскраснелись, колени поднялись вверх. Она повернулась на бок, крепко сжав руку Малко своими мускулистыми бедрами.
Немного погодя открыла еще затуманенные глаза и сказала:
— Это был самый приятный визит из всех, которые мне нанесли.
Малко подождал, когда она придет в себя, и потребовал:
— Так что же ты еще вспомнила?
— Ты ненасытен! Ну хорошо. Во время наших страстных объятий турок мне кое-что рассказал. Он очень хотел быть важной персоной в моих глазах. Признаюсь, что тогда я не поверила, но теперь...
— Что же?
— Он сказал, что это именно он нанял убийцу папы римского.
— Это верно. Дальше!
— Что он работал с одним болгарином, который, в свою очередь, выполнял задания генерала КГБ...
— Это тоже не секрет.
— Погоди, — обиженно сказала молодая женщина. — Это не все. Он уверял, что ему поручено организовать побег на Запад какого-то советского генерала.
— Да ну?
— Вот-вот. Тот боялся, что его ликвидируют из-за участия в крупных сделках на черном рынке. И он упрашивал болгарина помочь ему выехать. Он сказал, что зеленый свет покушению на папу дал Юрий Андропов в его бытность шефом КГБ.
— И где же этот генерал? — с удивлением спросил Малко.