Лесная герцогиня, стр. 17

Сил у старого мелита было много. Поверженный вопил не своим голосом, хватаясь за обрубок ноги. Но Эврару уже было не до него. Перескочив через поверженного, он оказался у сложенной у забора поленницы, обеспечив себе тыл. Мигом стряхнул в руку щит. И как раз вовремя, чтобы поймать пущенную кем-то обоюдоострую секиру.

Тотчас же вновь пришлось отбиваться сразу от троих. Двое с мечами, третий – с утыканной шипами палицей. Эврар пожалел, что был лишь в легком доспехе – меховой куртке, поверх которой – безрукавка, обшитая бляхами. Вместо шлема – кожаная толстая шапка. Такая не спасет, если этот размахивающий палицей огладит его по голове. А он так и норовит раскроить ему череп. Руку высоко поднял. Меченый успел этим воспользоваться и молниеносным жестом глубоко вонзил лезвие в подмышку. Слишком глубоко: меч застрял в теле, и оно всей тяжестью повисло на руке Эврара. Миг был опасный – Эврару могли отрубить руку. Оба противника с каким-то диким азартом сделали режущий удар. Эврар успел прикрыться щитом, но двойной удар оказался настолько сильным, что болью отозвался во всей руке до плеча.

Эврар всю жизнь провел в боях. Все в нем было готово и приспособлено к войне: округлый щит окован железом, заточенным по краям как бритва. И когда он оттолкнул нападавших, то успел краем горизонтально повернутого щита резануть ближайшего по лицу, по глазам. И когда тот, охнув, пошатнулся, оттолкнул его плечом. Тут как раз Эврар успел выдернуть меч из тела павшего, и освобожденное лезвие тут же вошло в грудь третьего противника.

У Эврара не было даже минуты передохнуть. Привезший Эмму воин несся с занесенным копьем. Мелит со всех ног кинулся вдоль поленницы, но всадник скоро настиг его. Эврар еле успел развернуться, сделать широкий взмах мечом. Конь шарахнулся в сторону, но Эврар оскользнулся на снегу. Упал на спину. Всадник бил с размаху, и лишь чудом Эврар успел откатиться. Древко копья вонзилось рядом глубоко в снег. И тут Эврар, отбросив меч и щит, схватился за него, рванул, напрягая руки. Всадник, не ожидавший этого, стал сползать на бок лошади, а Эврар, изогнувшись, обеими ногами ударил лошадь в морду, да так, что она с испуганным ржанием шарахнулась в сторону, а всадник от рывка свалился в снег. И тотчас Эврар оказался сверху, выхватил из-за пояса кинжал и вогнал по рукоять в горло противника.

Он задыхался, но времени передохнуть не было. Вскочил, подняв лежащее рядом копье. Удар палицы нового противника пришелся на подставленное поперечное копье, которое мелит успел перехватить обеими руками. Ясеневое древко выдержало, и тотчас Эврар резко ударил нападавшего одним концом по голове. На противнике был шлем, и удар не причинил ему вреда, лишь отбросил в сторону, но так, что тот, не устояв, скатился по склону. Правда, он быстро встал, однако нападать не спешил: тяжело дыша, нерешительно глядел на страшного воина наверху. На его глазах этот человек со шрамом уложил пятерых его товарищей, и последний из людей Лео не спешил расставаться с жизнью.

И тут на Эврара напал новый враг.

Поняв, что мелит побеждает, грек велел хозяину спустить на него пса. Лохматый зверь, лишь немногим меньше волка, бурым шаром налетел на мелита сзади, и тому пришлось вовсю отбиваться копьем. Ему все же удалось проткнуть животное острием, но за это время нерешительный воин уже собрался с духом и почти добрался по склону до Эврара. Сбросив с копья собаку, мелит приготовился к нападению, когда сзади неслышно подкрался грек и накинул на шею Эврара удавку. Управлялся он ею мастерски, и Эврар хрипел, пытаясь оторвать от горла тонкий ремешок.

Леонтий оказался силен, и Эврар сквозь поплывшие в глазах круги увидел, что оставшийся воин уже занес палицу. Тогда он рванулся и, оторвав ноги, изо всей силы ударил воина ногами в живот. Тот опять скатился по склону. Но Эврар упал, и Леонтий под его тяжестью тоже осел на колени, но рук не ослабил, и Эврар, задыхаясь, начал терять сознание…

Потом глотнул воздух, легко сорвал с шеи ремешок. Все еще сквозь красный туман видел лежащего рядом Леонтия, из-под вьющихся волос которого по лицу текли темные струйки крови. Оглянулся. Эмма, пошатываясь, стояла рядом, сжимая в руках вытащенный из поленницы брусок. Все еще задыхаясь, Эврар кивнул ей. Но тут же стал подниматься, шаря по снегу в поисках оружия. Он не забыл о воине внизу. Но едва он привстал, как тот уже отступил. Эврар наконец поднял меч. Если тот нападет… Эврар весь дрожал от напряжения и слабости, вызванной удушьем. Руки не поднять, меч, казалось, весил несколько пудов.

Но тут последний из людей Лео, не выдержав, повернулся, побежал, зарываясь по колено в снег. Поймал за уздечку отбежавшую лошадь и, рывком вскочив в седло, погнал ее прочь.

Эврар перевел дыхание. Огляделся. Шесть распростертых на снегу тел. И собака. Хозяева забились под овин и глядели на мелита с ужасом. Тот, которому он отрубил ногу, уже затих в луже крови. Ослепленный ползал на четвереньках, завывая. Эврар по-своему пожалел его. Подошел, хотя тот пытался отползти, и, резко подняв меч, опустил. Обезглавленное тело несколько раз дернулось, голова откатилась прочь, разбрызгивая кровь.

Хозяева, решив, что этот ужасный воин теперь доберется и до них, с криками кинулись прочь. Эврар оглянулся на Эмму. Она все еще стояла у поленницы, сжимая в руке полено. Покачивалась. Эврар тоже был страшно утомлен. Грудь его вздымалась, как кузнечные мехи. С трудом нагнулся, вгоняя в снег меч, чтобы очистить. Другой рукой зачерпнул снег, жадно ел. Опять оглянулся на Эмму. Она медленно осела, потом легла на снег.

Он больше не глядел на нее. Пошел собирать разбежавшихся лошадей, завел их под навес и привязал. Оглаживал возбужденных запахом крови коней.

– Эй! – крикнул Эмме. Крикнул хрипло. Его горло все еще болело после удавки Леонтия.

Крикнуть второй раз не получилось. Просто пошел к ней. Она лежала, глядя перед собой. Глаза, оплывшие от побоев, как щелочки. Губы распухли, платье все изорвано и в крови. Эврар заскрипел зубами. Что этот зверь сделал с ней? Как посмел?

– Ну же, вставай. У нас была славная битва.

«Она ведь все-таки помогла мне».

Он тряхнул ее, поднял. Она шла на подгибающихся ногах к дому. У порога, прислонившись к Эврару, замерла.

– Я… Я убила его? – прошептала Эмма разбитыми губами.

– Убила, убила. Идем, нам надо передохнуть.

Глава 4

То, что Леонтий остался жив, Эврар заметил лишь ближе к вечеру. Просто не обнаружил его тела там, где оно лежало, а потом и не досчитался в конюшне одной из лошадей. Проклятье! Осталось надеяться, что этот гад замерзнет в лесу. По крайней мере после того, что он сделал с Эммой и о чем узнал Эврар, он больше не посмеет явиться ко двору Длинной Шеи.

Эмма бредила. Эврар не знал, что с ней делать. Когда увидел хозяев у леса, махал им, чтобы пришли, помогли больной. Но те, едва он появлялся, спешили укрыться за деревьями.

Эврар не знал, как быть с Птичкой. Сидел просто у огня, опершись о рукоять меча. Если она умрет, у него будет только меньше хлопот, но с чего бы ей умирать – молодой здоровой женщине?

Он оказался прав. Она постепенно стала выздоравливать. С Эвраром почти не разговаривала, но он, сам по природе не склонный к словесным излияниям, не страдал от этого. Крестьяне постепенно перестали его бояться, вернулись. Хозяйка стала ухаживать за больной.

Эврар размышлял об Эмме. Да, она жена его господина, но брошенная жена. Ренье велел ему уберечь ее от Леонтия, но не сделал никаких указов, как поступить с ней в дальнейшем. Опять привезти ее к герцогу? Эврар скорее чувствовал, чем понимал, что это будет ошибкой. Но тогда как быть? В один миг, глядя на дремавшую на лежанке Эмму, он решил просто встать и уйти. Уехать. Оставить ее здесь, а самому вернуться к Ренье. Сообщит, что и как, и выслушает дальнейшие распоряжения. Но не будет ли это ошибкой? Ведь что станется с девушкой в этой забытой богом дыре? Умрет ли она, будет жить здесь, пока хозяева ее не выставят, или сама побредет куда глаза глядят? Она может вновь затеряться, а Эврар не знал – этого ли хотел его герцог. Наверное, нет, раз послал за ней.