Агент ТГБ или приключения Одиссея, стр. 13

— Тебе виднее, — спокойно парировал сенбернар и демонстративно зевнул.

Спаниель от неожиданности даже встал в охотничью стойку, но чем возразить все равно не нашел и по инерции вильнул хвостом.

— У меня просто хорошо развитое чувство долга… — подал сдавленный голос долго молчавший Одиссей, но почувствовал, что все равно соскальзывает с яйца и торопливо выкрикнул:

— Отдадим все силы на увеличение поголовья птицы…

В этот момент Одиссей гулко шлепнулся на землю, но вещание не прекратил:

— А так же: крупного и мелкого, рогатого и безрогого, мясо-молочного и шерстеперьевого, яйцекладущего и живородящего, а так же сумчатого и всего прочего… скота!!! Ведь что такое, скажем, шерсть или перо для народного хозяйства, взятое в известное время и оставленное в нужном месте? Или чешуя?

— Что это с ним?! — испуганно спросил спаниель.

— Или, скажем, яйцо? — не унимался разбушевавшийся Одиссей. — Давайте хором скажем: яй-цо!!! Кстати, меня всегда тревожила проблема выеденного яйца. Кто в конце концов его все таки выел? В то время, когда вся страна, страницу за страницей, что-то вписывает в Славную Летопись, находятся еще такие, которые не только не вписывают, а как раз наоборот, — норовят побольше списать и уписать списанное, которое до них вписали, но не успели даже описать, другие, по иному поводу в другом месте в другое время и — в ином пространстве… Или вот чешуя. Чешу я! Почему я?! Ну а кто же, если не я? Может — ты?!! — и Одиссей неэстетично ткнул пальцем в сторону спаниеля, от чего тот вздрогнул, поджал хвост и очень быстро ответил:

— Нет.

— Яйцо, — уверенно сказал сенбернар и даже слегка оживился, а в ответ на затравленный взгляд своего соплеменника добавил: — Я в порядке. Но надо срочно рвать когти! Яйцо-то не Щекотунчика Слонового, а Словоблудника Декларативного, и, по моему, сейчас что-то вылупиться!!!

— Да бог с ней, с чешуей! Но доколе?! Я вас спрашиваю: ДОКОЛЕ? — грозно вопрошал им вслед Одиссей и грозил перстом.

12

Поверхность яйца пошла живописными трещинами, из яичных недр повалил сизый дым, потом скорлупа лопнула, и над осколками в небо взвился сизый грибок удушливого ядовитого газа, действие которого уже испытал на себе Одиссей.

Глаза у Одиссея вылезли из орбит, на шее вздулась синяя жила, тело судорожно вытянулось, а правая рука взметнулась к небу:

— За Светлое Будущее… ноги повыдергаю!!! По проззззьбе трррудящихся! Едыногласно!!! Пух и перья!!! Чешуя!!! Чешу-я!!! Че-шу-я!!!

Раздалось надсадное гудение и сверху тяжело спикировала (хотя никогда в жизни не была спикером) птица Щекотунчик Слоновый, сопя и отдуваясь как после бани, при этом, в клюве она держала не что-нибудь, а спецагента службы ТГБ Геракла, или для особо близких друзей — друга же Тарика.

Трепетом своих несерьезных крыльев птица Щекотунчик все же разогнала дурманящие испарения сопровождавшие процесс вылупления Словоблудника Декларативного. Одиссей пришел в себя, но тем ни менее, оставался как бы не в себе.

— У-у-у-у!!! Мой птенчик! А я тебе червячка раздобыла, — паровозно прогудела птица Щекотунчик. — Заморим червячка?

«Я тебе заморю!» — свирепо подумал Одиссей, готовясь к решительным действиям.

Словоблудник Декларативный уныло стоял на трех хилых лапках, слегка покачиваясь на сквозняке и мрачно косился на неподвижного «червячка».

— Небось не свежий? — угрюмо осведомился пессимистически настроенный птенчик и брезгливо потрогал Тарика третьей лапкой.

— Как не свежий? Как не свежий? — заквохтала заботливая птица Щекотунчик. — Только что бегал.

— Ничего не умеем, — саркастически хмыкнул птенчик. — Вроде и продукт ничего, а подать… Ни тебе целлофанового пакетика, ни тебе этикеточки. Никакого дизайна! Ну как теперь определить его энергетическую ценность в калориях?

— Да пусть хоть в джоулях-ленцах! Нам то что? Лишь бы свеженький был! — закудахтала снова птица Щекотунчик. — А ведь только что бегал!!!

— Эх, мамаша! — вздохнул птенчик. — Где же ваша гуманность?

— Так я что? Я ничего! Может он сам так хотел…

— Я не об этом! — разозлился привередливый птенец. — Как же вы, маманя, можете предлагать ребенку непроверенный продукт? А вдруг он всю жизнь питался одними нитратами или вообще, — источник радиоактивного загрязнения! Я уже не говорю про СПИД…

— Так ты же его кушать будешь, а не анализы брать!

«Все, пора!» — решил Одиссей и смело сделал шаг вперед:

— Я бы не советовал его есть!

— Это еще почему? — тут же возмутился птенчик из юношеского чувства противоречия.

— А он — ядовит!

— А мы его специями, специями, да травками всякими лечебными приправим, а по-первой в уксусе вымочим… — заворковала сердобольная птица Щекотунчик Слоновый, приплясывая с соответствующей грацией. — Чай не потравимся?!

— Но ведь это абсурд!!!

— Вымачивать в уксусе?

— И в уксусе тоже.

— А в чем же вымачивать? Ведь без приправ он же будет совсем пресным.

— Маманя, что вы с ним антимонии разводите? Клюньте-ка его в темечко, — и у нас сегодня будет обед из двух блюд.

— Между прочим, юноша! Я принял посильное участие в вашей судьбе, еще когда вы, были, собственно говоря, яйцом!

— Тоже мне еще папаша выискался.

— Напрасно сынок. В темечко мы его конечно завсегда клюнуть можем, но оскорблять человека, — не надо.

— Какой же он человек? Одно слово… гуманоид.

— А-а-а!!! Я понял! — возопил Одиссей. — Ваш Мир — Иллюзия. И ценности у вас — иллюзорные.

— Это еще не известно, чей мир иллюзорный! — возмутился Новолупленный Словоблудник. — И у кого какие ценности… и откуда.

— А может, сынок, ты и прав, — клюну-ка я его в темечко, чтоб не мучился.

— Сдадим в закрома внепланового гуманоид!!! — зловеще захохотал кровожадный Словоблудник. — Если и сам Гуманоид норовит спустить с собрата гуманоида последнюю чешую, а то и вовсе, клюнуть в какое место почувствительней, а иногда и… То нам и подавно положено! Эх, жеребец на завтрак, молодец на полдник!!! И нет проблемы выеденного яйца. Одна чешуя! Маманя, заходи с флангов. Сейчас мы ему будем делать Светлое Будущее!!!

«Склевать не склюют, но инвалидом сделают, это уж точно…» — мелькнуло в голове у Одиссея. — «Демократия — дело хорошее, но новое, непривычное, не каждому по плечу, а проверенные методы хотя и не плюралистичны, зато дешевы и практичны…»

— Рааавняйсь! Смирнааааа!!! Напра-во! К Великой Цели, с левой ноги… Арш!!!

Вышло небольшое замешательство, — юный Словоблудник растерянно промямлил:

— А если у меня две ноги левые?

— Разговорчики в строю! — рявкнул Одиссей. — Запе-вай!

— Девочка моя посинеееелаааая! — вдруг истошно завопила птица Щекотунчик.

— Выбери меня! Выбери меня! Птица Щекотун, с завтрашнего дня!!! — не менее дико подвывая подхватил Словоблудник и вновь сформированный отряд по Эксгумации Внутренних Резервов по поддержанию Внешнего Порядка — тронулся.

Хотя в последнем Одиссей окончательно не был уверен, может, как раз отряд остался, а вот Одиссей…

Так или иначе, взвалив бесчувственное тело друга Тарика, Одиссей вспомнил, что он агент ТГБ, и показал все, на что был способен, а бегал Одиссей всегда неплохо…